Дилекта Северных Земель. Глава 3. Часть 2.

Я следами ведаю, я смогу их найти. – уже не знамо в какой раз говорила Лея, наблюдая как Йен нервно меряет шагом землю. Прошло уже достаточно много времени, но Алатум с Дилектой так и не вернулись. Это было неправильно. Если их здесь нет, значит случилась беда.


- Сам схожу. – буркнул наместник, не глядя на девочку.

- Йен, я быстрее тебя. Мигом вернусь, оглянутся не успеешь. Я маленькая, если вдруг беда, успею схоронится. Пусти меня. Я справлюсь. – девочка подошла к нему, устремив полный мольбы взгляд на его лицо. – Не просто же так Владыка взял меня с собой. Я каждый след знаю. Пусти меня.

Бывший наместник нахмурился, промолчав, взвешивая все плюсы и минусы сложившегося положения. Права была Лея: она быстрая, шустрая, мигом воротится. Но отпускать ребенка неведомо куда. Владыка прознает, первый ему голову оторвет за такое непотребство. Наместник тяжело вздохнул, посмотрев на девочку, которая продолжала внимательно заглядывать в его глаза. Он знал этот взгляд. Взгляд существа, хотевшего оправдать себя, оказаться хоть где-то полезной. Возведя глаза к небу, Йен обратился к Богам прося, чтобы его решение не оказалось неверным.

- Хорошо. – наконец проговорил он.

- Спасибо Йен! – девочка кинулась к нему, обняв за пояс. – Я быстро. Найду их и вернусь.

- Осторожней будь. – упредил он ее напоследок.

Лея улыбнулась ему и бегом бросилась в сторону мельницы.

***

Дождавшись, когда все выйдут из зала, Велимира незряче, опираясь лишь на слух, повернулась к своей молчаливой спутнице.

- Ты впервые отложила свое решение на потом. – девушка подошла к ней, положив ладонь на оголенную, морщинистую руку старухи. – Почему?

Одна она, жена старейшины, незримая подруга, помощница, ее поводырь могла обращаться к ней без должного уважения.

- Не знаешь ты Яра, кто попался к нам в сети. – Велимира тяжело оперлась на посох. – Не отпустим - беду накликаем и отпустим если - тоже.

- Объясни мне, кто эти незнакомцы, Велимира. – в голосе Яры появились просящие нотки.

- Давно я слышала эту баснь от одного человека, но не поверила ему. Думала, сказки рассказывает. А теперь пришло время уверовать. Он баял о страшном, могучем, грозном Змеином Царе, которому Боги подарили человеческий лик. Царь этот живет под землей, но где именно, не ведомо никому и на поверхность он вместе с народом своим выходит, только когда играется свадьба змеиная. Но на глаза людям старается не попадаться. Он – сродне Духу, грозному и злому, самому Велесу правая рука, за миром нашим ему следить помогает. Зверье да леса охраняет. Вот кого мы поймали, Яра. Не признали, уважения должного не оказали. Руки вязали да насмехались. Не простит он обиду нам. Не хватало нам Зверя, новая напасть заглянула в родные ворота.

Яра нахмурилась, обдумывая слова провидицы. Дико звучали ее слова, но она еще никогда не ошибалась. Велимира видела лучше любого зрячего человека. И если она говорит, что Царь Змеиный в руки к ним попался, значит, так оно и есть. Дух древний и злой. И отпустить страшно и не отпустить нельзя. Едино средство, в ноги к грозному помощнику Велеса кинуться, прощение вымаливать. Попытаться объяснить, что ни в жизнь бы такое непотребство не допустили, если бы не беда накрывшая деревню. Боги милосердны, простят детей своих нерадивых. Вскинув голову, она устремила взгляд на застывшие глаза провидицы.

- Нельзя Велимира их здесь оставлять, но и людям нашим объяснять ничего не нужно. Прознают - решат, что оборотень. Страх за семьи заставил их ожесточиться. Я пойду к нему, вымолю прощения.

- Попробуй, но помни, что внешность его обманчива.

- Хорошо. – кивнула Яра и подобрав подол платья, быстрым шагом выскользнула за дверь.

***

Лея по следам дошла до холма с которого открывался вид на застывшее колесо мельницы. Уже вечерело и лес грозно нависал над ней, одновременно и пугая и маня. Трава на холме была утоптана, и девочка встала на колени, пальцами пробегаясь по земле. Вот здесь стоял Владыка, но затем резко повернулся. Вот она Дилекта, она была напугана, следы сильнее отмечались на влажной земле. И три десятка чужих, но определенно людских следов. Они топтались здесь, вокруг них, а затем… Девочка, сидя на коленях, вскинула голову, устремив взгляд на мельницу. Они повели их туда. Как они могли схватить Владыку? Она почувствовала, как крупная дрожь пробежала по позвоночнику. Они схватили их и теперь только Боги ведают, что с ними сделают. Она вскочила на ноги. В голове настойчиво билась лишь одна мысль. Скорее к Йену. Он умный, он скажет что делать. Неожиданно, с боку от нее раздались голоса и она, навострившись, нырнула в противоположную сторону, скрывшись за густым кустом бузины. Сердце неистово колотилось в груди и ей казалось, что этот звук слышен на много верст окрест. Глубоко вздохнув, она зажала рот рукой, чтобы дыхание не выдало ее присутствия и прислушалась к доносящимся голосам, которые с каждым мгновением все приближались.

- Да кого поймали – то? – вопрошал мужской голос. – Объясни толком.

- Парня вихрастого, языкастого да девку молчаливую при нем. – ответил второй, более грубый. – Велимира их лишь увидела и сразу сказала под замок посадить. Почуяла что – то провидица. Ни дать, ни взять Зверя поймали. Уж больно дерганной она стала.

- Сказки все рассказываешь. – насмешливо проговорил третий.

Лея сквозь переплетенные ветки, увидела быстро шагающих трех мужчин, двое из которых держали в руках рогатины.

- Разрази меня гром, если вру. – оправдался третий. – Старейшина всех собрать приказал. Судить видно будем. Хотя по мне, что судить? Камень к ногам привязать, в воду, да и дело с концом. Вода священна. Ежели правда на их стороне – выплывут. А если нет, то и плакать по ним никто не будет.

- Да тебе лишь бы в воду. – фыркнул один из них, уже из дали.

Их голоса постепенно затихли, и осталась лишь вечерняя тишина нарушаемая звуками леса. Убедившись, что никого больше поблизости нет, она мышонком скользнула из кустов и припустилась к Йену, лишь взвилась за спиной русая коса. Пока она бежала, в небе уже зажглись первые звезды. До колодца, где ждал ее наместник, было рукой подать, как неожиданно, страшный, не естественно громкий звериный рев, прошелся по округе. Вздрогнули брошенные дома; вылетели, разбившись, последние стекла; где-то в дали с шумом рухнуло дерево. По тверди прошла дрожь, выбив почву под ногами девочки, и Лея рухнула на землю разбив в кровь ладони. Подобравшись, она на долю мгновения застыла, затравлено озираясь и вскочив на ноги, снова бросилась бежать.

***

В подвале было сыро и холодно, а скудно горящий факел играл, выхватывая из тьмы грубую, массивную каменную кладку. Сидящая на коленях Синичка, прищурившись, старалась разглядеть хоть что – то в подступающем мраке. Но подвал был пуст. Только в углу стояло несколько плотных, холщовых мешков с затянутой горловиной, а вокруг них лежало несколько, судя по всему, выпавших зерен. Одинокая мышь, вынырнувшая из неоткуда, подхватила зерно и быстро перебирая лапками, скрылась в другом конце помещения. Синичка кинула быстрый взгляд на Полоза, которого казалось не заботила сложившаяся ситуация. Он с едва различимым на лице интересом, рассматривал место их заточения, и думал о том сколько потребуется магии, чтобы выбраться от сюда. Он не хотел калечить людей. Больше не хотел. Для начала нужно освободиться от пут, которыми деревенские на совесть оплели руки, заломив их за спину. Повернувшись к нареченной, он едва заметно улыбнулся:

- Думаю на сегодня достаточно развлечений. Мы засиделись. Нужно уходить.

- Как? – Синичка подняла на него глаза. – Мы связанны, а на улице люди которые только и ждут, чтобы нас казнить.

Он заметил, как она едва заметно дрожит. В упор смотря на нее, он проговорил:

- Они не причинят вреда. Тебе нечего боятся. Я с тобой. А теперь, повернись ко мне спиной, я развяжу тебя.

Синичка повиновалась, развернувшись и выпрямив спину. Дрожь, да и страх прошел. Действительно. Он рядом. Он с ней, а значит ей нечего боятся. Полоз кинул быстрый взгляд на ее путы, оценивая и последовал ее примеру. Тонкие, длинные пальцы с легкостью сплетающие шнурок, зряче пробежались по узлам. Не прошло и нескольких минут, как веревки упали на пол и Синичка оказалась свободной, и тут же принялась растирать покрасневшие запястья.

- Видишь, мы почти свободны. – Полоз улыбнулся сквозь завесу вьющихся волос.

- Осталось только выбраться от сюда. – она села позади него, распутывая узлы на его руках.

- Это – меньшее из зол, поверь мне. – он фыркнул. – Кстати, мне понравилась мельница. Может быть такую же отстроить в Золотом Городе? Единственное, я не очень понял устройство, наверное нужно еще раз на нее посмотреть.

- И разобрать? – она тихо улыбнулась, вспоминая, что все что нравиться Владыке, им же самим разбирается и собирается заново, чтобы понять устройство.

- Зачем? На ходу пойму, что к чему.

- Полоз, как ты вообще можешь в такой ситуации думать о мельнице? – слегка пожурила она его, наклоняясь, чтобы зубами подцепить один из упрямых узлов.

- Ты говоришь так же, как и Серебрянка. – он фыркнул, склонив голову. – Познание – одна из главных вещей в жизни, особенно если ты живешь триста лет.

Наконец веревки ослабились, упав на землю. Полоз собрался уже было подняться на ноги, потянув за собой и Синичку, как услышал приближающиеся шаги. Подхватив с пола веревки, он спрятал их во внутренний карман сюртука, приложив палец к губам, показывая нареченной, что нужно молчать и заложил руки за спину. Яра прошла в подвал, аккуратно прикрыв за собой дверь и остановилась на пороге вглядываясь в пленных. В голове настойчиво бились слова Велимиры о том, что в их руки попал Змеиный Царь. Но ничего странного или необычного, указывающее на правоту слов провидицы не было. Девушка молоденькая, худенькая, с густой алой косой и бездонными серыми глазами, казалась знакомой, но она никак не могла вспомнить, где ей могло довестись встретиться с ней раньше. И юноша, казавшейся одного с нею возраста. Высокий, худощавый с беспорядочно разметавшимися пегими, кудрявыми волосами. Он был сокрыт в тени. Яра молчала, вспоминая, когда-то очень давно сказанные слова Велимиры. «Ты можешь смотреть, но не видишь.» Полоз с язвительной усмешкой, слегка нагнулся вперед, устремив на нее взгляд и тусклый свет факела озарил его лицо. Яра вздрогнула, отойдя на шаг назад, широко раскрытыми глазами вглядываясь в него. Сердце девушки забилось где-то в горле, а по спине пробежала дрожь. Она была готова поклясться чем угодно, что видела как сквозь темноту, свет выхватил покрытую золотой чешуей щеку, а зрачок вытянулся, оттеняя звериный цвет глаз. Но наваждение покинуло, приобрело человеческие черты. Теперь в Яре не было ни капли сомнения, в том кто перед ней. Полоз, пряча за спиной руки, поднялся на ноги и проговорил:

- Решение принято, верно? – по его лицу все так же блуждала усмешка. Синичка подняла на него взгляд, снизу-вверх рассматривая своего нареченного, силясь понять, что он хочет сделать. Она видела, как его лицо приняло ожесточенное выражение. Они оскорбили его, покусились на его жизнь. Такое он не простит, но неужели он убьет беззащитную, безоружную Яру, которая виновата лишь в том, что пришла к ним. Дочь мельника в прошлом и жена старейшины в нынешнем, на дрожащих ногах подошла ближе, продолжая разглядывать лицо Полоза. Не произнеся ни звука, она встала на колени перед ним. Синичка поднялась, с изумлением, сочувствием и нежностью разглядывая ее. Мужчина слегка прищурился, продолжал смотреть на нее. Наконец Яра, сдерживая дрожь в голосе, тихо проговорила:

- Я молю вас о снисхождении. Я молю вас о прощении. Ибо знаю, кто вы на самом деле… - она не отрывала взгляда от пола, широко раскрытыми глазами взирая на холодный камень перед ее лицом. – Если бы… Если бы мы узнали сразу, если бы страх за наших детей, не ослепил нас, мы бы… - она на мгновения задохнулась. - … мы бы никогда не…

- Не напали на сторонних прохожих? Не угрожали бы казнью?

Яра подняла на него испуганный взгляд, заметив как заклубился густой фиолетовый туман в круг его руки. Не прошло и мгновения, как на раскрытой ладони мужчины, лежал клинок спрятанный в обычные, кожаные ножны.

- Прошу вас. Прошу вас, пощадите нас. – по ее телу пробегал озноб, заставляющей руки мелко дрожать.

Полоз с шумом выдохнув воздух, бросил быстрый взгляд на свою нареченную, заметив мольбу в ее взгляде. Зверь внутри, зевнув во всю пасть, свернулся клубком, полностью доверившись человеку.

- Вы – не мой народ. – сухо проговорил он. – Я говорил, что мы не несем зла, что мы прохожие без злого умысла и я несмотря ни на что, сдержу свое слово. – одним движением он застегнул ножны на поясе. – Поднимись Яра…

Девушка вскинула на него глаза, силясь понять, от куда он мог знать ее имя и повиновалась. Синичка молчала, лишь стискивала подол платья. Ее нареченный не причинит вреда Яре. И никому из деревни. Теперь она знала наверняка. Один взгляд, брошенный в глубину вытянутого зрачка, сказал много больше, чем его лицо или поза.

- Ответь мне, что за Зверь, о котором ваш народ болтает без умолка. – продолжил Полоз.

- Он появился из неоткуда. – голос девушки, все еще дрожал. – Из леса вышел. Огромный, косматый и рык его валит деревья, а дома сотрясаются. Я видела его лишь однажды, мельком. На медведя похож… - она на мгновение запнулась. – Только больше. Много больше. Высотой с двух взрослый мужчин. И не берет его ничего. Ни рогатина, ни ловушки, ни огонь. Даже задобрить пытались, грозного Духа Лесного. Все без толку. Он никого ни щадит. Сначала весь скот перевел. Мы думали, волки орудуют. Но потом… Потом он показался. Потом он людей драть стал. Тенью пробирался в деревню, туманом сизым. Поодиночке дома разорял и не успевали люди ни крикнуть, ни на помощь позвать. Самые опытные охотники ходили за ним, да так и остались в лесу.

Полоз кивнул, подняв едва заметные брови. Теперь стал понятен и страх людской и что им везде нечисть мерещится. И правда нечисть… но вот откуда взялась она? Границы между Нижним и Верхним миром здесь были близки, вдруг и в Золотой Город проберется. Так говорил себе Полоз, стараясь не думать о том, что испытывает жалость к живым существам, которые не могут защитить ни себя, ни жен, ни детей. Еще недавно, он ненавидел их всем сердцем. За смерть матери, за смерть Велеты, а сейчас… сейчас жалеет их. Неправильно это. Или правильно? Он запутался, и в себе, и в понимании своего мира и своих принципов. Все вставало с ног на голову. Полоз тряхнул головой, стараясь опустошить разум. Как говорили Пряхи? Что голова его, что котомка с грибами, только шляпки все разные. Не поймешь где червивые, а где нет. Зверь внутри приоткрыл один глаз и снова зевнув, спрятавшись за хвостом. Из размышлений его вырвало теплое прикосновение маленькой ладошки его нареченной и голос Яры, которая проговорила:

- Люди не знают, кто вы. Они страхом ослеплены. Может быть беда. Я проведу вас так, чтобы они не заметили. – девушка быстрым шагом прошла к двери, раскрыв ее перед ними и вместе они выбрались на улицу. Сумерки уже накинули свой полог на природу и в душном мареве отчетливо благоухал аромат цветов. Вдалеке, в заводи свою песню запела лягушка, хрипло, надрывно взывая к чему-то неведомому. Полоз остро прислушивался, стараясь различить людские голоса, но было тихо. Они миновали мельницу и, слившись с тенями, кинулись в сторону леса.

- Они скоро обнаружат пропажу, нужно укрыться в лесу и схоронится как можно дальше. – едва слышно проговорила Яра.

Вот уже показались первые деревья, как в опасной близости от них, послышался громовой звериный рев, оглушив их. С боку упала вековая сосна, подмяв под собой кусты жимолости и голубику мерцающую синим цветом. По земле прошла дрожь, трещиной расколов лесной настил. Полоз притянул к себе Синичку, помогая удержать равновесие, чувствуя как под ее ребрами глухо, быстро бьётся сердце.

- Зверь. Зверь рядом. – задушено пробормотала Яра, замерев на коленях, указывая на плотный сизый туман, который подкрадываясь, клубился, стелился по земле.

- К дереву. Быстро. Прижмись к стволу и не двигайся. – быстро проговорил мужчина, подталкивая нареченную к корявой, пережившей многие невзгоды, березе. Дерево это - священное. Ни одна нечисть не подойдет под ее сень, под ее листья. Схоронит любимую. Прижавшись к стволу, Синичка испуганно следила за тем, как обнажает клинок Владыка. Как легкой, звериной поступью следует к туману, который поднимался над землей, достигая середины деревьев, приобретая очертания Зверя. Поднявшись на ноги, Яра кинулась к другому дереву, вцепившись в него, во все глаза рассматривая, как хлопьями опадает туман, обнажая темную, бурую шкуру. Синичка до боли, до спазма, сжала пальцами ствол, впиваясь в него ногтями. Ничем сейчас, она ему не поможет. Страх закрадывался в душу, отравляя разум и паника багряным полотном, поднималась к самому сердцу. Случилось бы чудо, ушел бы Зверь. Подняв руку, она сжала висевшую на шее, золотую пластинку с грозным Змеиным Богом. Убережет, отведет беду. Поможет своему родичу справится с Мораной. Они вместе. Они вместе и он справится.

Клацнули в темноте молочно – белые клыки, величиной с меч. Засверкали зеленые, полные ярости, звериные глаза. Полоз ощерился, неотрывно смотря на раскрытую пасть, на тонкие ленты слюны, выставив перед собой меч. Медведь стоял перед ним на задних лапах, возвышаясь на добрых четыре головы и утробно рычал, впрочем, не нападая. Полоз почти физически ощущал, как натянулась золотая нить его жизни в руках у Хранительницы Судьбы. Мгновение за мгновением, он стоял недвижимый, готовый в любую секунду отразить удар. Но неожиданно, он почувствовал, что – то знакомое, что – то родное. Тонкий поток магии в его теле, выхватил иную. Серебристую, легкую, наполненную багрецом, идущую от медведя. Его рука дернулась. Обескураженный, ошеломленный, Полоз опустил клинок, продолжая рассматривать идущую изнутри магию. Зверь опустился на четыре лапы, двинувшись на него. Кожаный нос с шумом втянул воздух поверх его головы. Синичка дернулась в порыве защитить, укрыть собой. Полоз жестом остановил ее и медведь перевел взгляд на Дилекту, заворчал не нападая, и снова вернулся к Владыке. Подняв руку, мужчина сорвал со своей шеи медальон подаренный Пряхами. Испуганная Яра видела, как золотая полоска полетела на землю из раскрытой руки Змеиного Царя. Видела, как окрашивается его кожа, приобретая золотой цвет, как увенчали его голову витые, изогнутые рога. Протянув руку с длинными, черными когтями, Полоз положил ладонь на нос Зверя. Медведь вдохнул воздух и горько заворчал, замерев на месте. Шум голосов наполнил разум, заставляя потеряться в реальности. Отголоски картин, цветов и звуков. Зелень поляны. Яркость солнца. Синева неба с плывущими белыми облаками. Круговорот захватил его, заставляя опуститься на колено, чувствуя, как воздух толчками выходит из горла, застревая в легких. Сруб. Горшки. Сваленный стол. Пол укрытый травами. Он тряхнул головой, стараясь сконцентрироваться, не исчезнуть в водовороте видений. Звуки нарастали. Топот коней. Звон сбруи. Грубые, жесткие окрики. Полоз дернулся, не убирая руки от клеенчатого носа. Смех, руки, страх, всполохи платья. Лицо Велеты. Занесенное копье. И кровь. Много крови. Женский крик оглушил. Страх и боль заполонил разум, и он не мог понять где он, а где Серебрянка. С силой, он вырвался из обрушившихся на него видений, хватая ртом воздух. Медведь перед ним все так же стоял, печально глядя на него. Поднявшись на дрожащих ногах, Полоз устремил взгляд в его глаза.

- Ты наказала их с полна, сестра. – тихо проговорил он. – Они потеряли много любимых, они напуганы, они испытали ту же боль, что и ты. Ту же боль, что и я. Ты сделала это, не осознано, я знаю. Но хватит. Нужно перестать проливать кровь. Ты не вернешь этим Велету. Нужно успокоиться. Они наказаны сполна. Остановись.

Медведь снова заворчал, горестно вздохнул и, развернувшись медленно побрел в лес. И чем дальше он уходил, тем размытия становились его очертания, пока весь он не стал сизым туманом, который поплыл по лесу, растворяясь в воздухе. Выдохнув, Полоз рухнул на колени. Его тело сотрясала дрожь, а магия на мгновение пропала и снова продолжила свой бег. Он почувствовал холодное прикосновение к своей шее, и дрожащие ладони прошлись по его волосам. Тряхнув головой, он увидел перед собой серые омуты глаз его нареченной. Синичка была страшно бледна и больше походила на приведение, чем на живого человека.

- Теперь… Теперь все закончилось. – он постарался улыбнуться. – Серебрянка. Ее страх, ее боль, ее ненависть, в тот момент, когда люди погубили Велету, вырвались став живым. Но теперь все… Теперь ее ненависть утихла. Остановилась. – он устало уткнулся лбом в ее плечо. – Теперь все будет, как было.

Дрожащие пальцы, ласкающим движением провели по его скулам. Магия внутри заискрилась, забирая с собой дрожь, восстанавливая тело, успокаивая разум. Он коснулся медальона, подаренного Пряхами, который на него одела Синичка и опираясь на ее плечо, поднялся на ноги, устремив взгляд в ночное небо. Если бы в тот день, нареченная не остановила его, он бы умертвил всю деревню. Вот что творит ненависть. Самое бездушное, самое жестокое оружие, которое может быть на этом свете. Он обернулся на все еще прижимающуюся к стволу Яру.

- Возвращайся. И скажи своим людям, что Зверя больше нет и никогда не будет.

Она медленно подошла к ним на дрожащих ногах:

- Как мне отблагодарить вас? – ее голос звучал ломко.

- У вас в деревне, травница жила. Вы ее всей деревней привечали, когда она маленькая была. Синичкой величали. – он устремил взгляд в ее глаза. – Из деревенских, ты одна ее не боялась. Ровней считала. Зла не творила.

- Она исчезла, господин. Я пыталась остановить их, но куда мне против всей деревни. – она задохнулась. – Я искала ее потом, но она, как будто сквозь землю провалилась.

- Считай, что я долг тебе вернул за это. – он криво улыбнулся. – Если бы ты не пришла в подвал, век бы вы со Зверем бессмертным боролись. Но ты пришла, я вспомнил и смог одарить тебя. – он развернулся, беря за руку свою нареченную.

- Господин! – голос Яры, заставил его повернуться.

- Поведайте, господин. Что с ней сталось? – ее глаза расширились.

Полоз усмехнулся, переведя взгляд на Синичку. Девушка улыбнулась ему и он, подцепив золотую подвеску с Велесом, стащил с ее шеи, отвечая:

- Женой моею стала.

Синичка повернулась к ней и глаза Яры, расширились сильнее. Она задохнулась, не веря своим глазам и тут же кинулась к ней, крепко обняв.

- Я искала тебя. Чем хочешь, поклясться могу. Искала, но не могла найти. – шептала она. – В самую дремучую чащу ходила, до самых болот. Отец мой, на смертном одре все звал тебя, прощения просил за то, что обвинял тебя в непотребстве. С муками совести в заоблачный Ирий ушел, так и не простив сам себя.

- Теперь все хорошо, Яра. Я ни на кого не держу зла. Более того, я даже благодарна. Если бы не это, я бы никогда не была бы счастлива.

Вдалеке послышался топот коней, и они обернулись. На опушке показалось две лошади с седоками. Заметив их, они подъехали ближе и в свете луны, Синичка увидела Йена и Лею. Спрыгнув с коня, бывший наместник Ясвены, стремглав кинулся к ним, низко поклонившись и задыхаясь проговорил:

- Господин… Господин, мы вас ехали выручать. Всех слов мира не хватит, чтобы…

Полоз жестом остановил его, улыбаясь:

- Выручать. Я наказ давал, какой?

- У колодца ждать. – хмуро проговорил Йен, отводя глаза.

- Но все равно, я благодарен тебе. – он положил ладонь на его плечо. – Мы задержались здесь. Пора отправляться. – он повернулся к Синичке. Заметив его взгляд, девушка сжала холодные ладони Яры, тихо проговорив:

- Счастлива будь.

Она кивнула, провожая ее взглядом. Полоз протянул руку своей нареченной, помогая забраться в седло и вспрыгивая следом за ней. Йен же, забравшись позади Леи, перехватил из ее рук поводья. Короткий посвист и лошади кинулись с места, направившись в сторону Стольного Града, только заклубилась пыль из-под копыт. Яра же, думая о том, что никогда не забудет этот день, направилась в сторону мельницы несся с собой благую весть.

Дилекта Северных Земель. Глава 4. Часть 1.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая близлежащие окрестности в бардовые тона. С боку, переливаясь в лучах шумел, блестел водопад. Серебрянка стояла на балконе, склонившись, обвив руками золотые, изящные перила. Перетянутые лентой светлые волосы, рассыпались по груди. Один день. Прошел всего один день. Тяжело вздохнув, она подняла голову, устремив взгляд на алеющее небо. Вечная весна покинула их край. В воздухе пахло осенью. Деревья клонили свои, когда – то изумрудные кроны вниз, ближе к земле, будто бы прячась, хоронясь в ласковых объятиях матушки – Земли. На горизонте, над макушкой серой гранитной гряды, где обитали Пряхи, зависло суровое, чернильное, грозовое облако и яркие, белесые всполохи молнии, вгрызались в каменное тело. Ветер подхватил пожухлые листья, закружил, донес до самих окон, где стояла Вирго. Девушка протянула руку, коснувшись самыми кончиками пальцев резного бока, некогда живого растения. Листья опали вниз и так же безвольно упала тонкая, бледная рука Серебрянки сжавшись в кулак. Она стиснула зубы, всего на мгновение крепко зажмурившись, стараясь заглушить, успокоить рвущееся из груди сердце. Где ты, Полоз? Сейчас она отдала бы в сто крат за возможность оставить Правителя дома, а самой отправиться за иллюзорной, манящей возможностью спасти свой мир. Не далече, чем вчера она ходила к Древу Жизни. И вид, открывшийся ее взору, заставил воздух на мгновение перестать поступать в легкие. Пересохшие, мертвые ручьи, погребенные под слоем опавшей листвы. Сухие корни, поднятые над землей, будто бы дерево стараясь спасти, пыталось выдрать себя, чтобы найти помощь. Жухлая крона с одним единственным оставшимся зеленым листом там, где когда – то билось, стучало ярко – алое сердце. Не в силах сдержать горестный стон, не заботясь о том, что подумает поверенный Полозом, ответственный за ее жизнь Маркус, она рванула к Древу, путаясь в подоле платья. Обвила руками насколько хватило, шершавый ствол, прижалась щекой к коре, как к родному, дорогому созданию, единственному кто у нее остался. Слезы стекали по щекам, скапывали в траву, оставляли влажные следы на бересте. Уже и пальцы окоченели и вечер опустился на Подземье, а она никак не могла разжать руки, все надеялась услышать заветный, хоть отдаленный, но тихий звук сердцебиения. Но его все не было.

Она резко распахнула глаза, возвращаясь в реальность, заметив что с силой, до ломоты, вцепилась пальцами в золотые поручни балкона. Древо Жизни погибло. Правитель на поверхности. Подземью больше не откуда брать магию и энергию. И змеи… Они видят перемены, они чувствуют их. И бояться. Не за себя, но за свой мир. Серебрянка слышала наветы, доносящиеся из народа, подобные листьям, летящим по ветру. Злые языки шептали все громче, что Правитель малодушен. Что он предал свой мир и свой народ. Сбежал, испугавшись гибели. Ложь. Ядовитая, грязная ложь, отравляющая разум. Только бы Алатум и Дилекта успели. Только бы они нашли. А она, оставшись здесь, должна им помочь сохранить разум змей. Сегодня она выступит перед ними, заставит замолчать, остановить сочившийся яд. В дверь коротко постучались, и Серебрянка вздрогнула, повернулась на звук. Из-за двери послышалась возня, сухой кашель, а затем мужской голос, громко проговорил:

- Госпожа Вирго, все готово.

- Выхожу. – ответила Серебрянка, бросив последний взгляд на окрестности. За дверью послышались удаляющиеся шаги. Тряхнув головой, девушка вернулась в комнату, остановившись около зеркала. Оплетенное золотыми цветами и двумя змеями, соприкоснувшимися головами у самого основания. Инструктированные драгоценными камнями глаза змей сверкали в свете масляных ламп, казались живыми, дышащими существами. В зеркальной глади отразилось худое, бледное, с резкими чертами лицо. Бездонные, золотые глаза померкли, став тусклыми. Вирго все еще была прекрасна, но прекрасна – какой-то особой печалью, которая отражалась в глазах, в лице, в движениях. «Не успела стать женой, стала вдовой». Откинув от себя ненужные мысли, девушка провела ладонью по волосам, приглаживая их. Протянув руку, она взяла со стола небольшой, изящный золотой венец, подарок Полоза, и одела на голову. Сестра Вождя, а сестре негоже испытывать страх. Она продолжала вглядываться в свое отражение, стараясь собраться с мыслями и подавить дрожь в руках. Она справится. Она сможет выступить перед народом. Сцепив зубы, она оправила подол белоснежного платья и выскользнула из комнаты. На лестнице ее уже поджидал высокий, плечистый Змей.

- Маркус. – позвала Серебрянка, подходя к нему.

- Госпожа. – он низко склонился.

- Я готова. – она вымученно улыбнулась ему.

Он коротко кивнул и, сохраняя молчание, они прошли по главному коридору, поднявшись по винтовой лестнице. Еще один небольшой коридор и вот они остановились перед стрельчатой деревянной, все так же оплетенной золотом, дверью. Пройдя вперед, Маркус протянул руку, коснувшись ручки.

- Стой. – Серебрянка вскинула руку, широко раскрытыми глазами, следя за ним, как будто за этой дверью притаились страшные чудовища. Маркус чуть нахмурился, оглядывая Вирго. Серебрянка сжала руки в кулаки, но все равно не могла сдержать нервную дрожь.

- Госпожа. – едва слышно, проговорил мужчина. – Ваш народ любит вас. Вам нечего страшится.

Девушка едва заметно кивнула, перевела дыхание. Маркус надавил на ручку, открывая дверь и Серебрянка быстрым шагом пересекла оставшееся расстояние, кидаясь в проем, как в омут. Зарево на мгновение ослепило ее, стылый воздух пронзил насквозь, а шум голосов оглушил. Она оступилась, но мужественно подняв голову, прошла к самому началу широкого балкона, оглядывая собравшуюся толпу. В ее жилах течет кровь Крылатых. Она – сестра Вождя. Вирго. Она должна быть сильной. И она не позволит горю застилать ее разум. Не позволит. Внизу народ заволновался, как волны в бурю. Послышался громкий, злые крики:

- И ты Вирго! И ты подобно Алатуму бросишь нас! Уйдешь!

- Наш мир гибнет! Нужно искать новое место!

- В крови Крылатых – заиграла трусость!

Серебрянка покачнулась, сжав перила руками с такой силой, что побелели костяшки пальцев. На мгновение, ей почудилось теплое прикосновение рук на плечах. Когда-то давно так делал Полоз, когда ей надлежало выступать перед народом. Она справится. Острый взгляд пробежал по толпе.

- Змеи Подземья! – ее голос разнесся по воздуху заставив людей замолчать. – К вам, от лица Правителя, от лица Владыки, от лица Алатума Полоза, взываю я! Вирго Серебрянка! Не хуже меня вы знаете, что Правитель рискует жизнью, находясь на поверхности, пытаясь найти то, что спасет наш мир! Я знаю, что вы чувствуете. Я знаю, что вы ощущаете перемены. Я знаю, вы боитесь. Но страхом своим вы показываете, что не верите в своего Алатума. Он – последний из Крылатых! Вы выбрали его, так верьте в него! Будьте с ним! Пока наши сердца бьются как одно, пока наша вера сильна, он знает, что ему есть за что бороться! Он вернется, и все станет лучше, чем прежде! Я взываю к вам, я прошу вас, верьте!

На мгновение, воцарилась тишина, а затем послышались первые, робкие голоса:

- Верим, Вирго! Верим, Вирго!

Они нарастали, заполоняли пространство.

- Алатум будет с нами до последнего вздоха! Так и мы будем верны ему!

- Алатум ставит наши интересы, превыше своих! Верим в него!

- Алатум всегда был со своим народом! Мы будем с ним!

Толпа рукоплескала, ликовала, благодарила за надежду, окрыленная верой.

- Пока мы дышим – дышит он! – прокричала Серебрянка. – И я благодарна вам Змеи Подземья! Велес не оставит нас! – она привстала на мыски, подняв руку, ладонью к народу, как можно выше. Знак наивысшей благодарности. И люди откликнулись, благодаря и ее. Постояв еще с минуту, она опустила руки, и резко развернувшись, покинула балкон. Закрыв за собой дверь, она спиной облокотилась о нее, прикрыв глаза.

- Пусть Велес оберегает и тебя и Дилекту. Возвращайся скорее. – не разжимая губ, едва слышно проговорила она.

***

Синичка откинулась на грудь Полоза, прикрыв глаза. Они ехали без остановок, выбирая звериные безлюдные тропы, уже не знамо сколько дней. В ней больше не осталось сил, да и не только в ней. Лошади устало клонили головы к земле, едва заметно вели ушами, и казалось с каждой минутой, все медленнее становилась их поступь. Приоткрыв глаза, она оглядела своих молчаливых спутников. Лея откинувшись на Йена, дремала, сам же наместник, осунувшийся с синевой под глазами и обвисшими усами, бездумно, не мигая смотрел вперед. Казалось, не он управлял лошадью, а она им. Девушка подняла взгляд на своего нареченного. Он казался бесстрастным, а общую усталость выражал лишь, сероватый оттенок лица. Несмотря на это, его глаза с еще более тонким зрачком, чем обычно, остро, сосредоточенно оглядывали местность, перебегая от дороги на деревья и обратно. Он был напряжен и насторожен, и Синичке казалось, что за каждой сосной, за каждой березой, ему мерещатся враги. Почувствовав, как завозилась его нареченная, он опустил глаза, встретившись с огромными, серыми глазами, в которых плескалась бесконечная усталость. Полоз почувствовал укол совести.

- Ты устала. – тихо проговорил он. – Мы почти приехали. Но, я… Я могу попробовать помочь. – не дожидаясь ее ответа, он переложил поводья в левую руку, подняв правую. Синичка перехватила его руку, ласкающим движением, провела по тыльной стороне его запястья.

- Это пустая трата магии. Я совсем немного устала. Не беспокойся.

Она снова устроилась на его груди, прикрыв глаза, аккуратно обводя пальцами, каждую сверкающую на солнце чешуйку.

- Дилекта ни в чем не должна нуждаться. – едва слышно проговорил он.

Синичка распахнула глаза, подняв голову, вглядываясь в его лицо. На мгновение, она снова вспомнила себя прежнюю. Заполненная людьми площадь Золотого Города. Ярко светящее солнце. Белая, пушистая шаль в ее дрожащих руках. И он. Такой пугающий, такой опасный, такой… другой. Она несколько раз моргнула, отгоняя наваждение.

- Дилекта нуждается только в своем муже. – она смешливо сморщила тонкий, прямой нос. – А большего, ей не нужно.

Он фыркнул, счастливый от того, что необходим ей. Она замолчала, прикрыв глаза, продолжая легким, порхающим движением водить пальцами по чешуйкам. Он тоже замолчал, продолжая настороженно вглядываться в дорогу. Мысли крутились вокруг деревни и людей, в частности. Он никак не мог уразуметь, почему их нравы так дики и почему они так косвенно меняют свое мнение. Совсем недавно они хотели сжечь маленькую знахарку, только лишь за то, что она ведала травами, только лишь за то, что была не похожа на них, только лишь за то, что помогать бралась там, где у других опускались руки. Не удалось сотворить злодеяние, не пролилась невинная кровь. И вот сейчас, прохожая, перехожая провидица стала иметь большее значение нежели сам старейшина, голова и шея селения. Никогда он не поймет людей, никогда не поймет их малодушия. Ничего нет в наземном мире кроме скверны да зла. Да что бы в Подземье судить брались змеи перехожие? Он с шумом выдохнул воздух, чувствуя поднимающееся возмущение, лишь только от одних мыслей. Дикие нравы, дикие люди, дикий мир. Однозначно.

Наконец, они выехали на пригорок, остановившись. С высоты оглядели петляющею, разноцветной змеей, убегающую дорожку, сквозь засеянные поля к высоким белым, каменным стенам. Вид города, казалось взбодрил не только всадников, но и лошадей.

- Вот и Стольный Град. – констатировал Йен, приподнимаясь в седле, чтобы немного размять спину.

- Если немного поторопимся до захода солнца успеем. – ответил Полоз, не отрывая взгляда от города.

- Лошади устали, Господин. Загоним животных. – осторожно проговорил наместник, старательно разглядывая гриву своей кобылки.

Владыка слегка перегнулся через Синичку, проводя когтями по гладкой, бархатистой щеке лошади.

- Вы же сможете поторопиться, верно? – тихо, чтобы слышала лишь его нареченная, проговорил он, и в его голосе сквозила плохо сдерживаемая нежность. Лошадь под ним, мигнула добрым карим глазом и всхрапнула, как будто подтверждая его слова. Он едва заметно улыбнулся, выпрямляясь в седле.

- Едем. – коротко бросил Полоз, не глядя на своих спутников, подталкивая кобылу пятками. Путь прошел в глубоком молчании, которое нарушило лишь звон сбруи, да фырканье лошадей. Солнце только – только начало клонить голову к закату, когда они оказались перед тяжелыми, коваными воротами Стольного Града. Открылась боковая дверь, и из нее вышел дородный мужчина с седеющей бородой, и острыми, похожими на два кинжала, глазами. Стражник. Полоз окинул его взглядом, чувствуя как рот кривит усмешка. Ему не нравился этот человек. Воздух вокруг него наполнялся запахом дурмана и браги. Он видел прогнившие, черные пятна на его душе, так же четко, как если бы они были бы выставлены на показ.

- Кто есть такие? Зачем явились в Окс? – голос мужчины был ломок, груб, похожий на скрип не смазанных дверных петель. Владыка уже было открыл рот, для того, чтобы осадить наглеца, но вперед выступил Йен, закрывая своей спиной Правителя, быстро проговорив:

- Да пусть не переводится в доме твоем злато, добрый господин. Прохожие, перехожие мы. Путешественники. Хотим мир увидеть, да себя миру показать. Путь держим с прекрасного, жаркого, неисчислимого Юга. Как только наших ушей достигли, сладостные речи бывалых путешественников, восхваляющие красоты вашего Града, да мудрости вашего кнесса, тут же снялись с места, чтобы увидеть все своими глазами, ибо неисчислимы были их добрые слова. Как видишь, мы всего лишь бедные странники. Имя мое Бажен, девочка, рядом со мной, моя племянница Надежа, а спутники – брат мой Желан, нем он, добрый господин… - бывший наместник указал на Полоза, который от такого непотребства не в силах был вымолвить и слова, на несколько мгновений, действительно потеряв голос. Заметив возмущенный, вскользь брошенный взгляд Владыки, Йен нервно сглотнул, но мужественно продолжил:

- … и супруга при нем, Синеокой кличут.

Достав из-за пазухи дощечку, мужчина старательно записал его слова, а затем вновь поднял глаза на бывшего наместника Ясвены, сумрачно проговорив:

- Что – то на братьев – то не сильно тянете.

- Матушки разные. – просто ответил Йен, не открывая взгляда от глаз стражника.

- Оружие есть? – снова спросил он.

- Есть, добрый господин. В лесах нынче не спокойно. Никогда не знаешь на кого можешь наткнуться.

Оглядев их с ног до головы, стражник начала рыться в карманах, и наконец, вытащил маленький видавший виды, холщовый мешочек, достав оттуда, две железные монетки с прорезями, в которой болталась веревочка.

- Приказ кнесса, всем гостям града, должно запечатать свои мечи.

- Как прикажете, светлый господин. Безопасность людей превыше всего. Ни с чем не сравнима мудрость вашего кнесса. – с видом знатока кивнул Йен, принимая из рук стражника монетки. Протянув одну из них Полозу, он быстро закрепил свою на эфесе меча.

- Дело сделано, светлый господин. Да прибудет в жизни твоей лишь достаток, да благость. Но прости мою дерзость, не подскажешь ли, где нам найти достойный постой?

- Отчего же, не подскажу. – ответил стражник, протягивая руку ладонью вверх.

Йен быстро смекнул, что хочет от него мужчина, в конце концов, наместник был частым гостем в Золотом Городе и умело вел торг. Одним движением, он выдернул из привязанного к широкому поясу мешочка несколько серебряных монет, вложив в его руку. От такой дерзости, Полоз вторично потерял дар речи. Довольно крякнув, стражник спрятал монеты во внутренний карман и проговорил:

- Вверх по улице идите. Там харчевня стоит. Витой Рог называется. Не пропустите ее. И кормят там не плохо и ночлег дадут, да и конюшня с баней при ней.

- Благодарю тебя, добрый господин, да будет твой путь устлан цветами и радостью.

Подняв голову, стражник крикнул:

- Открывай. Южане приехали.

Ворота заскрипели, заворчали и медленно приподнялись, неохотно пропуская их внутрь. Отъехав на достаточное расстояние, чтобы стражи не услышали, Полоз слегка повернулся к красному, как наливное яблоко, наместнику Ясвены.

- Нем? – прошипел он.

- Господин, я не мог придумать ничего иного. – быстро проговорил Йен. – Я знал, что я вызову Ваше неудовольствие, но лучше это, чем если бы нам отказали в пропуске. Я смиренно прошу у Вас прощения и милосердия, ибо…

- Хватит говорить со мной теми же словами, что и с тем стражем. – буркнул Полоз. – Меня ты ими не проведешь.

- У меня и в мыслях не было, Господин. – с ужасом взирая на него, ответил Йен. – И снова я молю Вас о снисхождение, ибо сердце мое преисполнено…

- Хватит. – рыкнул Владыка, чувствуя, как на его руку легла теплая ладонь его нареченной. Тяжело вздохнув, он уже спокойнее закончил. – Я услышал тебя.

Полоз снова перевел внимательный взгляд на дорогу. Чем дальше они продвигались по городу, тем быстрее развеивалось его неудовольствие, превращаясь в плохо сдерживаемое любопытство и восторг. Город казался игрушечным и значительно отличался от Подземья. Резные, красивые деревянные дома, завораживали искусной резьбой рельефа. Стоящие на каждом шагу расписные лавки, казалось зазывали окунуться в них с головой, и обязательно приобрести что-нибудь стоящее, уникальное. Вокруг сновали люди, повозки, всадники, да в таком количестве, что улица напоминала большой муравейник. В воздухе плыл аромат сладостей, выпечки, перемещаясь с запахом дубленой кожи и металла. Шум голосов, похожий на рой улья, окрики погонщиков и кучеров, заставлял лошадей нервно вести ушами, иногда недовольно всхрапывая. Проехав насквозь рыночную площадь, с торговками, которые громко зазывали покупателей на все лады расхваливая свой товар, они пересекли перекресток, двинувшись вверх по дороге. В воздухе заиграл новый, непреодолимый, соленый запах моря и звук мелодичного, похожего на мурлыканье большой кошки, шума прибоя, а на горизонте показались острые шпили мачт кораблей с развивающимися парусами.

- Я думаю, это то место о котором говорил стражник. – неожиданно проговорил Йен, указывая на небольшое, трехэтажное здание с болтающейся на ветру, красочной вывеской с нарисованным, витым рогом.

– Проверим? – брови бывшего наместника взметнулись вверх.

- Не помешало бы. – лаконично и умиротворенно согласился Владыка, старательно сдерживая себя, чтобы не сойти с лошади и не отправиться успокаивать свое неуемное любопытство. Не успели они подъехать к харчевне и спешится, как из теплой, пахнущей сеном конюшни, выбежал мальчишка. На нем была одежда явно с чужого плеча, а из вихрастых, пшеничных волос, торчали мелкие травинки. Лея, выглядывая из-за спины Йена, с любопытством оглядела его с ног до головы. Заметив ее взгляд, мальчик заморгал, смутился, стараясь пригладить выдавшею виды рубаху и залился яркой краской. Девочка тихо хихикнула в кулачок, скрывшись за спиной наместника.

- Господа, - все еще заливаясь краской, проговорил мальчик, перебегая взглядом с Полоза на Йена и обратно. – Вы хотели бы оставить на постой лошадей, верно?

- Верно. – проговорил Йен, лукаво улыбаясь, от которого не скрылся ни смешок Леи, ни залившееся румянцем лицо мальчика. – Более того, мы хотели бы найти в этом гостеприимном доме, ночлег. Две комнаты.

- За этим дело не станется. – мальчик чуть склонил голову, протягивая руку, и забирая поводья лошадей. – Комнат свободных пруд пруди. Подойдите к хозяину, он вам все расскажет. Он за стойкой стоит. Малом величают.

- Смотри, сена свежего им дай. И воды такой же. – Йен погладил свою кобылу по боку.

- Я хорошо ухаживаю за доверенными мне животными, господин. – оскорбленно проговорил мальчишка, а затем, поняв как дерзок был его тон, смиренно опустил глаза.

- Я не сомневаюсь в этом. Просто напоминаю. – бывший наместник улыбнулся, протягивая ребенку несколько серебряных монет, старательно не глядя на Полоза, полагая, что Владыка будет не доволен таким разбазариванием казенного имущества. Но Полоз молчал, продолжая в упор разглядывать ребенка, читая его душу и разум. Чистый и не запятнанный. Поняв, что Владыка не собирается гневаться, Йен чуть ли не с облегчением выдохнул и, взяв за руку Лею, скрылся в харчевне. Полоз остался стоять, не двигаясь с места, продолжая смотреть на удаляющуюся спину ребенка. Его лицо приняло странное выражение, которое Синичка никак не могла понять. Чуть нахмурившись, девушка обвила его руку своей, не говоря ни слова, силясь понять, что происходит с ее нареченным. Мужчина моргнул, повернувшись к ней и едва заметно улыбнулся:

- Нужно найти Йена.

Она кивнула, все еще насторожено смотря на него.

- Все хорошо. – он поднял ее руку, коснувшись губами кончиков пальцев. – А тебе, необходим отдых. – он повел ее к двери из которой лился запах пряностей и меда. Войдя внутрь, Полоз остро пробежал глазами по помещению, ища Йена. Харчевня оказалось чистой, большой и светлой. По потолку, перемежаясь между собой, висели пучки лука, перца и высушенной травы. За чисто выскобленными деревянными столами, сидело всего несколько завсегдатаев, тихо переговариваясь между собой. Сам наместник нашелся у стойки, все так же не отпускающий руки Леи, которая поднявшись на мыски, с интересом разглядывала стоящие за спиной худого, моложавого мужчины, который протирал тряпкой стакан, большие, пузатые бочки. Они приблизились к ним вплотную, в тот миг, когда Йен протягивал хозяину заведения деньги за постой.

- … и пусть в подвалах твоих не переводятся бочки с вином. – услышали они слова наместника. Мал довольно крякнул отставив кружку, и проведя ладонью по густой с сединой бороде, проговорил:

- Я так полагаю, светлым господам, требуется так же горячий ужин и теплая баня?

- Конечно, добрый хозяин. – значимо кивнул головой Йен, не имея ни малейшего представления о том, что такое баня, но в сложившейся ситуации наместник решил со всем соглашаться. В конце – концов, он всегда сможет найти ответы у Дилекты.

Хозяин харчевни улыбнулся в бороду и проговорил, поведя рукой в сторону столов:

- Устраивайтесь. Дочь моя, обслужит вас.

Йен кивнул и развернулся, устремив взгляд на Владыку. На лице Полоза появилась сардоническая улыбка, и он развел руками показывая, что мол: «Нем. Не сподручно говорить». Наместник почувствовал, как по спине пробежали мурашки, но спохватился и быстрым шагом пересек зал, усевшись за дальний, скрытый в тени стол. Лея с интересом осматривала помещение и людей, счастливо улыбаясь. Для девочки, это было путешествие, сродни басням о которых ей когда – то очень давно рассказывала матушка. О смелых девах, которые пускаются за тридевять земель, чтобы спасти своего нареченного или найти свою любовь, столкнувшись с множеством преград, пройдя огонь и воду, чтобы вернутся домой еще более счастливой, чем прежде. Йен же поднял голову, устремив взгляд на Синичку, которая прикрыв глаза, наслаждалась тихим людским говором, теплом и сладким, медовым ароматом.

- Госпожа Дилекта… - тихо позвал он.

Синичка встрепенулась, распахнув глаза.

- Я смиренно прошу Вас, простить меня, но… - он замялся, пытаясь подобрать слова.

- Что случилось? – спросила Синичка, подбадривая его улыбкой.

- Многое доступно моему пониманию в этом мире, но… - он стушевался, а затем продолжил. – Что такое «баня»?

Синичка удивилась, но ни словом, ни жестом, не выказывала этого. Йен был предельно серьезен, внимательно глядел на нее, подобравшись, готовый внимательно слушать. Лея тоже вынырнула из своих фантазий, устремив на нее любопытствующий взгляд, положив локти на стол. Синичка часто заморгала, пытаясь понять, как объяснить. Наконец, нагнувшись через стол, она проговорила:

- Место… - она запнулась. – Место омовения.

- Не мраморная лохань в покоях, для знатных господ? И не каменная, для прислуги? – глаза Йена расширились. – И даже не деревянная, для рабочего люда?

- Нет, нет, нет. – Синичка покачала головой. – Все немного иначе. Там очень жарко от огня и камней, стоят лавки и…

Полоз казалось, не слышал свою нареченную. Его невидящий взгляд уперся в чисто выскобленную столешницу, а в руках из неоткуда явился, витой шнурок, которые искусные пальцы начали с быстротой скручивать и раскручивать. Только одно это и могло помочь успокоить бьющийся разум и уложить в правильном порядке мысли, которые носились, как бешеные вокруг мальчишки, забравших их лошадей. Ему хватило тех нескольких мгновений, чтобы увидеть все его прошлое, которое не было забыто. Которое показывало свою истинную сущность, также как и чистоту этого ребенка. Он видел, этого мальчишку в первый раз, и этого хватило, чтобы в этом ребенке он, отголоском, тенью, бликом, увидел себя самого. Они были такие разные, но судьбы их были схожи. У них обоих - матерей погубили люди. У них обоих отцы - не выдержали горя утраты. Но главные отличия были на лицо. Мальчишка был сиротой. А у него оставалась сестра и дорогая сердцу нянюшка. Мальчишка сбежал из своей деревни, чтобы выжить. Он же стал полноправным правителем в своей стране, своем городе, своем доме, где все хранило отпечаток его венценосных родителей. Мальчишка был чист, не держал за душой зла и остался таким же бесхитростным, каким был и до этого. А он… Несмотря ни на что, зверь и человек внутри него, не могли долгое время жить в унисон, пытаясь уничтожить друг друга в периоды гнева и ярости, а чернильные пятна ненависти к тем, кто забрал любимых им, навсегда въелись в его душу, ожесточив, сделав заложником воспоминаний, но подарив холодный рассудок, привив справедливость и руку, которая могла и жестоко карать и щедро одаривать, равноценно. Серебрянка сказала бы, что это – хорошие качества для Правителя. А благом ли была для человека, столь двойственная натура? Как могло получиться, что мальчишка смог если не забыть, то простить? От куда у него такая сила воли? Он очнулся от своих мыслей, когда на их стол, начали выставлять посуду. Подняв глаза, он встретился взглядом со своей нареченной, которая с беспокойством оглядывала его. Сколько же он был погружен в свои мысли, не замечая ничего вокруг? Полоз тряхнул головой заставляя мысли в страхе замереть на задворках разума. Миловидная девица, с густой до пояса русой косой, выставила снедь и, подхватив поднос, убежала куда-то на кухню. Владыка остро оглядел помещение и поняв, что опасности неоткуда взяться, расслабился, откинувшись на спинку лавки. Витой шнурок исчез из его рук, как будто его и не было вовсе. Йен уже деловито рассматривал поданную еду. Лея, взяв со стола деревянную, с небольшим сколом ложку, с интересом пододвину к себе тарелку. Синичка улыбнулась, поняв, что тамошняя еда, для них в диковинку, точно также как в Подземье, первое время, их еда была в диковинку и для нее. А меж тем на столе стояли: горячие щи в глиняных горшках; маленькая, укрытая укропом рыбка; пироги и лепешки; а также аппетитно пахнущее мясо с овощами, в таких же глиняных горшках. А из широких больших кружек, над столом завивался аромат зверобоя, кипрея и душицы. Полоз оглядел своих спутников, заметив, что Лея уже с наслаждением и улыбкой пьет что – то, а бывший наместник Ясвены, вовсю уплетает странное блюдо, состоящее из воды. Осторожно, как будто горшок мог в любую секунду накинуться на него, Владыка пододвинул его к себе, старательно принюхиваясь. Нагнувшись к своей нареченной, Полоз едва слышно спросил:

- Что это?

- Мясо с овощами. – так же тихо ответила Синичка, пряча улыбку. – Попробуй, это вкусно.

- Мясо… Животное? – слегка нахмурившись, уточнил Полоз.

Синичка кивнула ему и мужчину передернуло. Девушка с непонимание уставилась на него.

- То, что ходит, думает и дышит, да в рот… - так же тихо возмутился он. – Варварство. – он так же возмущенно отодвинул от себя горшок. – А это что?

- Рыба.

Владыка на мгновение зажмурился, чтобы ни видеть этого непотребства. Подавив смешок, Синичка перегнулась через стол, пододвинув к нему щи и лепешку. Повернувшись к ней, он серьезно уточнил:

- Это тоже, кто – то кто думать может?

- Нет. Щи. Из щавеля, на воде. Попробуй.– не выдержав, она рассмеялась, прикрыв лицо руками. Полоз тяжело вздохнул и, решив довериться нареченной, взял в руки ложку.

Дилекта Северных Земель. Глава 4. Часть 2.

- Господин, Господин, помилуйте. – отчаянно шептал Йен на улице, не сводя взгляда с Владыки. Ужин уже давно кончился, и они все расположились в двух снятых комнатах. Просторных, чисто прибранных и устланных. Лея уже спала, вымотавшись в дороге, а Синичка не смогла себя удержать, слишком давно, она не видела, такой прекрасной, дорогое ее сердцу бани. Полоз решил, что нареченную свою надо проводить, и девушку это сильно обрадовало. И теперь, бывший наместник Ясвены, пытался упредить своего Повелителя.


- Это жуткое место. – меж тем продолжал Йен. – Не ходите, да Госпожу Дилекту не пускайте. Там огонь да жар так силен, что камни шипят. Да и сам сруб, деревянный. Минуты не пройдет, как вспыхнет словно хворост. Помилуйте, остановитесь. Судьбу так искушать. Сразу понятно, люди придумали, а не кто – то другой. Все у них не по-человечески. Непотребство такое позволяют себе! Еще бы дом подожгли, да грелись.

- Откуда же у тебя познания такие? – Полоз усмехнулся.

- Так Госпожа Дилекта поведала.

- Прям так и говорила? – он поднял бровь.

- Именно, Господин. Не ходите, Богов ради. Мое сердце мучается…

Полоз поморщившись, жестом остановил его:

- Я услышал тебя. Ступай.

Наместники Ясвены тяжело вздохнул, взглянул на него, будто бы в последний раз и повиновался, отправившись внутрь харчевни, на пороге столкнувшись со счастливо улыбающейся Дилектой в руках у которой была небольшая холстина. Йен страдальчески посмотрел на нее, покачал головой и быстрым шагом отправился внутрь. Синичка подошла к ждущему ее Полозу, вглядываясь в его лицо:

- Что случилось с Йеном?

- Одичал немного. – Полоз усмехнулся. – И что же это за место в которое мы идем?

- Увидишь. – загадочно ответила девушка, лукаво улыбаясь ему. Они прошли за харчевню, остановившись у двери бревенчатого строения.

- Я окликну тебя. – она снова улыбнулась ему и зашла внутрь, крепко закрыв за собой дверь. Полоз нахмурился, не понимая к чему такие ухищрения, и уселся на ступеньку, вызвав витой шнурок, чтобы занять себя. Не прошло и нескольких минут, как дверь открылась и выглянувшая, раскрасневшаяся Синичка поманила его внутрь. Поднявшись на ноги, и отряхнув штаны, Полоз с некоторой долей опаски прошел внутрь, чуть не задев головой, верхнею балку двери. Закрыв за собой дверь, он огляделся. Маленькая комнатушка с одной поперечной, стоящей у стены лавкой, на которой лежали чистые тряпки. Напротив входной двери, находилась вторая, из которой тянуло жаром. На мгновение Полоз даже поверил наместнику, но затем откинул недостойные для Правителя мысли. Его нареченная, растрепанная, со сколотой наверх косой, до пят завернутая в длинную холстину, продолжала лукаво улыбаться ему.

- Ты переодевайся пока, а я банника задобрю.

- Переодеваться? – Полоз поднял брови. – На людях что ли?

- Почему на людях? – опешила девушка. – Мы вдвоем здесь.

- Не буду. – заупрямился мужчина, сложив руки на груди.

- Так обожжешься же. – она оглядела его кожаный костюм.

- Нет. – он отрицательно покачал головой.

- Полоз, пожалуйста, послушай меня. – она поднялась на мыски, заглядывая ему в глаза.

Но сейчас Владыку было не переубедить. Стиснув зубы, он снова отрицательно покачал головой, серьезно проговорив:

- Не буду. Это… - он замолчал, пытаясь подобрать слова, но только разведя руками, показывая на «это», и свое к «этому» отношение. - … непотребство. – наконец выдавил он. Синичка возвела глаза к небу и пожала плечами. Пусть будет, как будет. Если уж Полоз заупрямился, ничто его не переубедит. Обхватив ручку рукой, она дернула дверь на себя и прошла внутрь. Полоз последовал за ней. Жар накрыл его с головой, а горьковатый запах, заставил щипать нос. Мужчина чихнул, тряхнув головой и открыл глаза. Небольшое, под самым потолком маленькое, приоткрытое окошко. Очаг с раскаленными камнями, каменка с валунами – окатышами, большой котел и широкая лавка, устланная березовыми вениками. Древесина внутри строения, была заметно закопчена. Синичка уже деловито развернула холстину в которой лежал хлеб и немного соли, и поставила в самом углу на лавку. Придерживая рукой холстину, она взяла ковшик, зачерпнув воды из котла, и обернулась к нему:

- Уверен, что не переоденешься? Сгоришь же, Полоз…

Он снова отрицательно покачал головой. Синичка вздохнула, и вылила ковш на раскаленные камни. По помещению пошел жар, нагревая его сильнее. Поставив ковшик на пол, она села на лавку. Внимательно следя за ней, Полоз последовал ее примеру.

- Кто такой… - он на мгновение замолчал, а потом старательно, раздельно выговорил. – Банник.

- Дух бани. Дед, облепленный листьями с веника. Он может запарить до смерти. – она устремила на него теплый взгляд. Ее коса распустилась, влажными прядями рассыпавшись по обнаженным плечам. Полоз кивнул, откинувшись спиной на стену, слегка прикрыв глаза. Воздух наполнился запахом хвои, а тепло проникало внутрь тела, успокаивая, согревая. Он вытянулся, расслабляясь, стараясь собрать весь этот жар в себе. Давно ему не было, настолько комфортно. Выходить от сюда, однозначно не хотелось. Такое же чувство, он испытал, когда много – много лун назад, совершив вылазку во Внешний Мир, он заполз в обличии змея, на широкий, прогретый солнцем валун. Мысли были медленные, размягченные. Мельница. Мельница и баня, вот что нужно построить в Подземье. Ба-ня. Что за маленькое название, для такого чудесного места. Странные, какие –то люди. Очень странные.

- Полоз!

От звука голоса своей нареченной, он резко распахнул глаза, осознав что погруженный в негу, забрался на потолок, поближе к источающим жар камням. Смутившись, он вернулся обратно. Синичка улыбнулась, видя, как чешуя на его лице приняла медный оттенок от жара с примесью зелены от смущения.

- Теперь Золотой Город тоже нуждается в этом строении? – она лукаво улыбнулась ему, угадав его мысли.

- Не оспоримо. – он снова прикрыл глаза, прислушиваясь к тихому шипению дров, и легкому сердцебиению Синички. Мысли о мальчишке, канули куда –то глубоко, и больше не беспокоили его. Сейчас его вообще ничего не беспокоило. Его нареченная рядом, и это все что ему хотелось. Ушли на второй план и Древо, и Подземье, и Северные Змеи. Все сейчас было таким не важным. Тонкая рука пробежала по его груди, расстегивая кожаный сюртук, жилет и легкую, шелковистую рубашку. Он издал едва различимое урчание, даже не осознавая этого.

- Так лучше же?

Не в силах ответить, он просто кивнул не открывая глаз. Синичка подавила смешок. Она очень давно не видела его таким простым и умиротворенным. Она внимательно оглядывала его, чувствуя, как сердце наполняется нежностью. Она любила в нем все. Все в нем казалось ей красивым. Как же она могла раньше бояться его? И как помочь ему? Как избавить его от мыслей и от бед, которые мучают его? У нее было столько вопросов и она ждала, когда они окажутся наедине, чтобы узнать все, что ее интересует, но сейчас, глядя на его расслабленную позу, на спокойное лицо, она поняла, что не имеет права обременять его напоминая о том, что он только что отпустил хотя бы на время. Приблизившись, она убрала с его лба, прилипшую прядь жестких волос, которые завились еще сильнее, и аккуратно, едва уловимо, коснулась уголка его губ. Он приоткрыл один глаз, лукаво улыбаясь.

- Что с тобой, моя Дилекта? – тонкий, вертикальный зрачок едва расширился.

- Ничего. Просто я люблю, своего несносного, упрямого мужа. – она ответила на его улыбку, видя, как он смешливо сморщил длинный нос.

Дилекта Северных Земель. Глава 5. Часть 1.

Широко распахнув глаза и злясь на самого себя, Полоз аккуратно, дабы не разбудить свою нареченную, вылез из кровати, зарывшись пальцами в волосы. Мальчишка. Мысли о нем не давали покоя. Как он мог остаться таким и почему он, Полоз, Правитель, не смог? Что за таинственная сила сокрыта в этом ребенке? Подавив рычание, он поднялся на ноги, застегнул перевязь и неслышно вышел из комнаты. Слившись с тенями, он спустился по лестнице, заметив спину хозяина харчевни, который вышел на улицу. Мал. Кажется, мальчишка говорил, что его имя Мал. Он спустился вниз, перепрыгнув через последнюю, скрипучую ступеньку и вышел из харчевни. Свежий воздух обдул его голову, вернув трезвость мысли. Быстро, неуловимо, он покрыл расстояние до конюшни, забравшись внутрь, скрывшись в тени стены. Лошади заволновались, вскинули головы, но Полоз только приложил указательный палец к губам и животные, как по волшебству, успокоились, перестали нервно рыть копытами землю. Мальчишка полусидел на куче соломы, а в его руках был зажат резец и небольшая дощечка, которая принимала очертания журавля. Перед ним стоял хозяин харчевни, протягивая светец.


- Послушай меня малец, тебе же привели на постой двух лошадей? Я видел из окна.

- Да, господин. – опустив голову, проговорил мальчик.

- Следи за ними, как за самым ценным сокровищем. Об заклад бьюсь, этот мужчина со своим немым братом, не простой люд, ой не простой. Чувствуется в них что – то, что объяснить силы нет.

- Я хорошо слежу за лошадьми, господин.

- Хорошо, не хорошо, а еще лучше надобно.

- Как прикажете, господин. – ответил мальчик, сильнее сжимая в руках недоделанного журавля.

- Вот и славно. – крякнул Мал и быстрым шагом вышел из конюшни. Полоз проводил его взглядом, отметив что тот направился обратно. Мальчишка меж тем, шумно вздохнул и чуть приподнявшись на тюке соломы, снова занялся рукоделием. Выждав некоторое время, Полоз аккуратно выбрался из своего укрытия, неслышно оказавшись перед мальчишкой. Заметив его, тот вздрогнув, подскочив на ноги, устремив на него взгляд. Полоз мысленно хмыкнул. Надо же не испугался прохожего стороннего, средь ночи оказавшегося у него в конюшне.

- Добрый Господин. Вы лошадей проверить, верно? – мальчишка сощурился, стараясь разглядеть его лицо. – Они здесь, господин. Накормлены и напоены. Я показать могу. – он бросился в глубь конюшни.

- Остановись. – сухой, шелестящий голос заставил его на пол пути замереть. Мальчик обернулся, вернувшись к Полозу, во все глаза рассматривая его. Но Хозяин сказал, что гость этот нем. Неужто обман? От незнакомца исходила какая-то таинственная сила и ребенок почувствовал, как к груди подползает противный, липкий страх. Подняв руку, Полоз проверил на месте ли талисман подаренный Пряхами. На месте. Ликом он, человек.

- Как твое имя? – Полоз постарался придать голосу более теплые нотки.

- Велеслав. – заикаясь, ответил мальчик.

Полоз на мгновение опешил. Велеслав. Славящий Велеса.

- Сколько тебе лун, Велеслав?

- Тринадцать, Господин.

Сколько Полоз не всматривался в него, он не мог найти ни таинственной силы, ни чего – то иного. Просто человек. Просто мальчик. Таков, какой он есть.

- И что же ты, Велеслав, даже не предложишь гостю присесть? Не расспросишь его о том, да о сем. – губы Полоза растянулись в улыбке.

Глаза мальчика расширились еще сильнее. Он оглядел конюшню, но кроме стогов с сеном, ничего больше не было. Полоз хмыкнул и, скрестив ноги, уселся прямо на пол, пытливо разглядывая его. Мальчишка покраснел и последовал его примеру. Липкий страх прошел, а на его смену вернулось, что – то давно забытое. На мгновение ему показалось, что когда – то давно, он знавал этого человека, но никак не мог вспомнить где и когда.

- Ты не из этих мест. Откуда же? – поинтересовался мужчина

- Из далека, Господин. Из Заречья.

- А родичи твои? – Полоз сощурился, пытливо рассматривая его и в тайне гадая солжет или скажет истину. Тогда он и сможет понять до конца, насколько тот чист.

- Матушка погибла… Мы с отцом ходили на охоту, а она одна осталась. Наемники пришли. Из всей деревни, не больше десяти душ живыми выбрались. – он опустил голову. Не солгал. Полоз с шумом выдохнул воздух, выпрямив спину.

- А отец?

- Отец не смог горя вынести. Он меня учил, что месть и ненависть никогда и никого до добра не доводила. И я помню его науку. Раз так случилось, раз Боги позволили… Большего, чем можно вынести, они не дадут… Я скучаю по ним, но… - она на мгновение замолчал, а затем поднял голову и едва заметная улыбка осветила его лицо. – Мы встретимся. Мы обязательно встретимся, и будем во много раз еще более счастливы, чем были. – он на мгновение замялся, а затем осторожно поинтересовался:

- А Вы, господин? Откуда Вы прибыли?

- С далекого Юга. – уклончиво ответил Полоз, - А большего тебе не нужно знать.

Мальчик кивнул, сильнее стиснув журавлика. Полоз же, задумался. Велеслав. Славящий Велеса. Не просто так мальчишка на пути его попался, ой не просто. Не простит прародитель, если он, Царь Змеиный, знак Великого Змея мимо себя пропустит.

- Тебе нравится здесь? – мужчина убрал со лба упавшую прядь волос.

- Да, Господин. Я всем доволен. У меня есть кров, работа, горячая пища.

Полоз кивнул, и поднялся на ноги, отряхнув штаны от соломы, с высоты своего роста, оглядывая мальчика. Решение пришло так быстро, как будто кто – то другой подсказал.

- Послушай меня, Велеслав. С восходом солнца, мы с моими спутниками сядем на корабль, чтобы продолжить наше путешествие. Я готов взять тебя с собой. Подумай, и коли решишься полностью изменить свою жизнь, ты найдешь меня.

Мальчик часто заморгал, не в силах поверить тому, что сказал этот таинственный постоялец. Полоз же, резко развернулся, быстро выскользнул из конюшни, направившись к дверям харчевни. Вскинув голову к небу, к ясному лику луны, он понадеялся, что если это и был знак от Великого Змея, то он все сделал правильно. Опустившись на кровать, он прикрыл глаза с радостью отмечая, что мысли больше не мучают его разум.

Мидас

Пересказ В.Н.Владко
Пер. с укр. А.И.Белинского

Фригийская монета 253-268 гг. Царь Мидас во фригийской шапке (которой он прикрывает ослиные уши).
Фригийская монета 253-268 гг. Царь Мидас во фригийской шапке (которой он прикрывает ослиные уши).
Эта удивительная история произошла с фригийским царем Мидасом. Мидас был очень богат. Чудесные сады окружали его роскошный дворец, а в садах росли тысячи наикрасивейших роз - белых, красных, розовых, пурпурных. Когда-то Мидас очень любил свои сады и даже сам выращивал в них розы. Это было его самым любимым занятием. Но люди меняются с годами - изменился и царь Мидас. Розы больше не интересовали его - разве что только самые желтые, на которых он иногда останавливал свой задумчивый взгляд и шептал:

- Ах, если бы эти прекрасные желтые розы были не просто золотистыми, а по-настоящему золотыми! Каким бы я был богатым!

И Мидас со злостью срывал живую розу и швырял ее на землю, ибо теперь он больше всего на свете любил тяжелое, холодное золото. Все, что напоминало золото, привлекало к себе его внимание; все, что было настоящим золотом, Мидас забирал и прятал в своей подземной сокровищнице. И если было на свете еще что-либо дорогое сердцу Мидаса, так это его маленькая дочка. Она была прелестна, со светло-золотыми волосами, веселой улыбкой, ясными глазами и чистым, как звоночек, голоском.

Однако любовь к дочери не уменьшала его страсти к золоту, а, наоборот, лишь усиливала ее. Ослепленный царь чистосердечно верил, что его дочь будет самой счастливой, если будет иметь груды золота. Вот почему Мидас в конце концов стал мечтать лишь о том, чтобы собрать в своей сокровищнице как можно больше тяжелого желтого металла. Впрочем, чем больше золота он имел, тем чаще печалился, глядя на него:

- Золота у меня немало. Но ведь сколько золота еще остается в земле! Вот если бы собрать все это золото здесь... тогда уж точно я был бы счастлив!..

Но, конечно, Мидас неспособен был собрать все золото и потому мог лишь вздыхать, глядя на свои сокровища, спрятанные в глубоком подземелье.

Однажды, когда он особенно печально вздыхал, держа в руках тяжелую золотую чашу, во дворце послышался шум. Мидас рассердился: кто смел нарушить его покой? Но оказалось, что это один из постоянных спутников бога Диониса, сатир Силен, сбился с дороги и зашел в сады Мидаса. Служители Мидаса сперва испугались, потому что никогда до этого им не приходилось видеть сатиров: верхняя часть тела Силена была человеческая, зато ноги, как у козла, - покрытые шерстью, с копытами. Надо сказать, что и Силен тоже испугался. Заметив это, служители схватили его, связали и привели к Мидасу.

Царь сразу понял, что перед ним не обычное существо. Он приказал освободить перепуганного Силена, пригласил его в свои покои, накормил, дал отдохнуть несколько дней и после этого сам отвел к богу Дионису, зная, что тот отблагодарит его за такую услугу.

Так и случилось. Веселый бог Дионис обратился к Мидасу:

- Я знаю, Мидас, что ты очень богатый человек, и потому не могу отблагодарить тебя каким-либо подарком. Скажи мне, чего бы ты хотел сам, и я обещаю выполнить твое пожелание. Говори, я слушаю!

Царь Мидас задумался. В самом деле, чего бы ему пожелать? Можно попросить у Диониса большую груду золота, но чего стоит она по сравнению со всем золотом всей земли?.. И вдруг его осенила счастливая мысль.

- Я далеко не так богат, как ты полагаешь, - начал он. - Правда, у меня есть немного золота. Но сколько труда я положил, чтобы собрать его! А вот если ты, Дионис, поможешь, то мне в дальнейшем легче будет собирать золото...

- Какой может быть моя помощь? - спросил Дионис.

- Я хочу, чтобы все, к чему я прикоснусь, мгновенно превращалось в золото! - сказал Мидас и сам испугался своей дерзости. Не разгневал ли он Диониса?..

Однако Дионис только строго взглянул на Мидаса и спросил:

- А ты не будешь жалеть потом?

- Ни в коем случае! Я буду самым счастливым человеком на земле!

- Хорошо, - промолвил Дионис. - Пусть будет так, как ты желаешь. Начиная с завтрашнего восхода солнца ты будешь владеть золотым прикосновением.

Трудно сказать, смог ли этой ночью уснуть Мидас. Но как только первый, самый слабый дневной свет проглянул из-за верхушек деревьев, Мидас уже сидел на своем ложе, ожидая исполнения того, что ему обещал Дионис, и страшась, что веселый бог просто подшутил над ним.

Осторожно притронулся Мидас к стулу, что стоял возле его ложа, но стул остался таким же, как был, - деревянным...

В отчаянии Мидас упал головой на подушку и закрыл лицо руками. Тем временем рассветало все больше и больше. Вот из-за верхушек деревьев блеснул первый солнечный луч. Он тихонько заглянул в комнату Мидаса и задержался на ложе. Царь Мидас не обратил на это внимания. Но теплый луч защекотал ему ухо, словно утешал царя. Мидас поднял голову и тотчас удивился:

- Что за удивительный цвет у моей подушки? Еще вчера она была белой... а теперь... почему-то желтая... словно бы... да нет, неужели это может быть?..

Да, Дионис исполнил свое обещание. Все подушки и покрывала на его ложе стали золотыми, из чистого червонного золота. Дар бога Диониса Мидас обрел с первым солнечным лучом!

Обрадованный Мидас вскочил с ложа. Как ребенок, бегал он от одного предмета к другому, проверяя обретенную им способность превращать в золото все, к чему он прикоснется. Он касался ножки стола - и она сразу превращалась в массивный золотой столбик. Он отбросил в сторону оконную занавеску - и она враз потяжелела в его руке, окрасилась в золотистый цвет. Все, все становилось золотым вокруг Мидаса, все предметы, вся одежда, вся посуда! Даже маленький носовой платок, который вышила Мидасу его дочь, и тот стал золотым. Однако... это не очень понравилось Мидасу: он охотно оставил бы его таким, каким он был раньше, каким принесла ему платочек его ненаглядная малышка.

Впрочем, стоит ли огорчаться по пустякам? Платочек вряд ли стоил внимания, в то время как вокруг Мидаса все превращалось в золото! Все принимало червонно-желтый цвет и веселило сердце Мидаса. Чтобы лучше рассмотреть свое новое богатство, он даже поднес к глазам большой кристалл хрусталя, повернув грани так, чтобы предметы виделись сквозь них увеличенными. К великому его удивлению, Мидас ничего не увидел сквозь кристалл! Прозрачный до сих пор хрусталь тотчас же превратился в толстую золотую призму.

Это показалось Мидасу не очень удобным, но он подумал: "Не стоит обращать внимания! Глаза мои видят пока что неплохо, а всякие мелочи, если мне будет нужно, рассмотрит дочка своими ясными зоркими глазками".

Не рассуждая больше ни о чем, Мидас вбежал в сад.

И здесь все становилось золотым - перила лестницы, двери, песок на аллеях, - как только он прикасался к ним. А вот и цветущие розы! Благоухающие и многокрасочные, они поднимали свои головки к утреннему солнцу и покачивались под дыханием теплого летнего ветерка.

Но Мидас знал, как эти прекрасные розы сделать еще прекраснее. Торопливо переходя от одного куста к другому, он касался роз, пока все они не поникли отяжелевшими золотыми головками, пока не обвисли на кустах золотые листья, пока не стал золотым даже маленький червячок внутри какого-то цветка. Весь сад Мидаса стал золотым!

Счастливый Мидас оглянулся вокруг: ни у кого на свете не было столько золота! Правда, для этого пришлось потрудиться, непрерывно прикасаясь к разным предметам! Зато теперь можно позавтракать с большим аппетитом.

И Мидас направился ко дворцу, где уже был накрыт стол для царского завтрака. На одном конце стола стояла чашка с молоком и свежая булочка для его маленькой дочки, которая всегда завтракала вместе с отцом. Самой малышки пока еще не было.

Мидас приказал, чтобы позвали ее, а сам сел за стол. Но есть не начинал. Он так любил свою дочку, и ему не терпелось обрадовать ее вестью об обретенной им чудесной способности. Однако дочка не появлялась. Царь Мидас уже хотел вторично позвать ее, как вдруг услышал детский плач.

"Неужели это плачет моя малышка? - подумал он. - Отчего же?"

Дело в том, что она плакала очень редко. Она была чудесной девочкой, почти всегда только смеялась, а слезинки появлялись у нее на глазах не чаще, чем раз в полгода. Мидасу было неприятно, что его дитя плачет, и, чтобы утешить ее, он решил устроить ей сюрприз. Он быстро прикоснулся к красиво
й, разрисованной цветами и зверюшками чашке дочери и враз превратил ее в золотую. Разве не обрадуется дочь, заметив такое превращение?..

Тем временем девочка вошла в зал. Она так плакала, словно сердце ее разрывалось на кусочки.

- Радость моя, - обратился к ней Мидас, - что случилось?

Вместо ответа дочь молча протянула ему одну из тех роз, которые Мидас только что сделал золотыми.

- Очень красиво! - воскликнул Мидас. - Неужели этот чудесный золотой цветок заставил тебя плакать?

- Ох, отец, - всхлипнула девочка, - она совсем некрасивая. Наоборот, это плохой цветок, хуже не бывает! Как только я проснулась, я сразу побежала в сад, чтобы сорвать для тебя несколько роз. И такое несчастье! Все розы, которые были до сих пор такие красивые, так чудесно пахли, - все они стали противно-желтыми, как вот эта, и совсем без запаха. Я даже уколола себе нос этим цветком... Что случилось с цветами, отец?

- Ну стоит ли плакать из-за этого? - ответил Мидас, стыдясь признаться, что виновник такого преображения он сам. - Да за одну такую розу, какая у тебя в руке, ты сможешь получить сотню обычных роз!

- Все равно я не хочу даже смотреть на нее, - сердито молвила малышка и бросила золотую розу на пол.

Девочка села за стол. Но она даже не заметила перемены, происшедшей с ее чашкой, так как думала только о розе. А отец теперь уже не решался обратить ее внимание на это. Возможно, так было и лучше, потому что его дочка очень любила рассматривать зверюшек, нарисованных на чашке, когда пила молоко; а теперь все они исчезли в желтом блеске металла.

Тем временем Мидас налил и себе молока и с удовлетворением отметил, что кувшин сразу же стал золотым, как только он притронулся к нему. "Между прочим, - подумал Мидас, - следует поразмыслить, где теперь придется хранить мою золотую посуду. Ведь очень скоро все вокруг меня станет золотым..." Размышляя таким образом, он поднес чашку ко рту и отхлебнул молоко. Вдруг глаза его широко раскрылись от удивления. Он почувствовал, как оно застыло слитком металла.

- Вот так штука! - воскликнул Мидас обескуражено.

- Что, отец? - спросила дочь. На глазах у нее еще не просохли слезы.

- Ничего, дитятко, ничего, - ответил Мидас.

Он взял с блюда маленького зажаренного карася, положил его к себе на тарелку. Рыба чудесно пахла, и голодный Мидас даже слюну проглотил. Он взял карася за хвост и с ужасом остановился. Рыбка враз стала золотой, потяжелела в руках. Лишь самый искусный ювелир мог бы сделать такую рыбку из золота. Такой рыбке цены не было. Но она была несъедобна... А Мидасу хотелось есть, а не любоваться рыбой.

- Не совсем понимаю, - пробормотал он, - смогу ли я вообще позавтракать...

Он взял вкусный хрустящий пирожок и быстро кинул его в рот, чтобы пирожок не успел превратиться в золотой. Но тотчас же вскочил со стула и забегал по комнате, отплевываясь. Он пытался выплюнуть изо рта большой слиток золота, в который сразу превратился пирожок, и не мог этого сделать, потому что обжег себе рот. Мидас скакал возле стола, топал ногами и жалобно стонал. Наконец ему удалось выплюнуть золотой слиток. Мидас остановился, тяжело дыша.

- Отец, дорогой отец, что случилось? - кричала тем временем испуганная дочка. - Ты обжег себе рот? Что с тобой?

- Ах, дорогое мое дитя, - простонал Мидас, - я и сам теперь не знаю, что со мной произошло...

И верно, трудно даже представить себе более неприятное состояние. На столе стоял самый дорогой, какой только можно придумать, завтрак. Но его нельзя было есть, по крайней мере Мидасу. Самый бедный поселянин, у которого на обеденном столе не было ничего, кроме тарелки с похлебкой и лепешки, и тот был более счастлив, чем этот богатейший царь!.. А что же будет дальше? Ведь ему угрожала голодная смерть среди роскошных яств!..

Мидас понял, что Дионис был прав, когда спрашивал его, не пожалеет ли он когда-нибудь о том, что обрел чудесный дар. И так опечалился царь, что громко заплакал, забыв даже о присутствии дочери, которая удивленно глядела на него. До сих пор девочка просто беспокоилась, не понимая, что случилось с ее отцом. Но теперь, видя его слезы, она не выдержала и, охваченная желанием утешить любимого отца, бросилась к нему и обхватила руками его колени, так как выше она не могла достать. Мидас почувствовал, что дочь ему в тысячу раз дороже, чем ненавистный дар, и, наклонившись, поцеловал ее.

- Любимая моя, милая моя деточка! - промолвил он нежно.

Но девочка молчала.

- Что я сделал! - в ужасе воскликнул Мидас. - Что я сделал!

В тот самый миг, когда его губы прикоснулись к голове нежно любимой дочери, произошла удивительная и страшная перемена. Живое, веселое и розовое личико девочки застыло в желтом блеске золота, даже невысохшие слезы на ее щеках превратились в золотые капли. Мидас помертвел, почувствовав, какими твердыми и неподвижными стали руки и ноги его прелестной крошки. Ой какая беда! Его любимая дочь стала жертвой его алчности и превратилась в мертвую золотую статую!..

Трудно описать горе Мидаса, который заламывал руки, глядя на помертвевшую дочь, стонал, плакал и убивался. У него недоставало сил даже глядеть на золотую статую своей дочери... Она была так похожа на его любимую девочку!.. Если бы только не этот проклятый золотой цвет, не эта мертвая неподвижность... О Мидас, Мидас, куда завело тебя твое ненасытное желание иметь как можно больше золота!

Наконец Мидас вспомнил про Диониса. Он, он, могучий Дионис, может помочь ему в горе. И Мидас приказал подать колесницу и как можно скорей везти его к Дионису.

Молодой бог встретил его хмуро.

- Что скажешь, Мидас? - спросил Дионис. - Должно быть, ты приехал поблагодарить меня, рассказать, какой ты счастливый?..

Мидас печально покачал головой.

- Я несчастен, убит горем, - ответил он тихо.

- Ты несчастен? - притворно удивился Дионис. - Разве я не исполнил твоего желания? Ведь ты теперь можешь иметь золота столько, сколько захочешь.

- Золото не может сделать человека счастливым, - горько вздохнул Мидас. - Получив его, я потерял то, что было для меня дороже всего. Теперь я понял это.

- Ты понял? - переспросил Дионис. - Мы это сейчас проверим. Скажи, Мидас, что ценней для человека - золото или кувшин чистой холодной воды? Как ты думал вчера - это я знаю. А вот как ты думаешь сегодня?

- О, свежая, прохладная вода! - простонал Мидас. - Должно быть, никогда уже она не освежит моего пересохшего рта!..

- Что лучше для человека, - продолжал Дионис. - золото или кусок хлеба?

- Кусок хлеба, - сказал Мидас, - ценней для меня, чем все золото мира!

- Что для тебя лучше - золото или твоя дочь, живая, веселая, какой она была всего час тому назад?

- О, дитя мое, дочь моя! - заплакал Мидас. - Я не отдал бы теперь даже самой крошечной веснушки на ее личике за все золото мира!

- Ты поумнел, Мидас, - промолвил Дионис. - И я вижу, что твое сердце, к счастью, не успело превратиться в кусок холодного золота. Иначе я не смог бы помочь тебе. Скажи мне, ты и в самом деле хочешь избавиться от своей чудесной способности?

- Она ненавистна мне! - пылко произнес Мидас. Тут муха с противным жужжаньем села ему на нос, но тотчас же, превратившись в кусочек золота, упала на пол. Мидас вздрогнул.

- Хорошо, - промолвил Дионис. - Слушай меня, Мидас. Иди искупайся в реке Пактол - ее вода смоет с тебя власть золотого прикосновения. Возьми также с собой кувшин да набери воды из реки. Этой водой ты обрызгаешь все предметы, которые хотел бы вновь увидеть не золотыми, а такими, какими они были раньше. Понял?

Мидас уже убегал, торопясь к реке Пактол.

Как сумасшедший схватил он глиняный кувшин (который сразу же стал золотым) и бросился к воде. Он весь дрожал: что, если и вода в реке тоже станет золотой?! Но нет-прозрачные, свежие волны плескались вокруг него, прохладная вода не изменялась, прикасаясь к его ногам. Теперь предстояло набрать воды в кувшин... Не станет ли она тогда золотою?.. Нет, наоборот, кувшин мгновенно превратился в глиняный.

Как самую большую драгоценность нес Мидас домой этот глиняный кувшин с водой. Он не останавливался ни на миг, торопился к дочери. Вот она, неподвижная золотая статуя! Дрожащими руками Мидас стал брызгать на нее водой из кувшина. Нет, этого недостаточно! Скорей, скорей! Вода из кувшина полилась на голову дочери. И, наконец, она ожила! Она вновь стала настоящей живою девочкой! Мидас отставил кувшин в сторону и обхватил руками свою любимую доченьку, плача и смеясь одновременно.

А девочка ничего не понимала: ведь она не догадывалась, что какое-то время была золотой статуей.

- Отец! - воскликнула она удивленно. - Зачем ты поливаешь меня водой? Ведь ты испортил мое новое платье!

Мидас только счастливо смеялся.

Конечно же, Мидас и его дочь тотчас же отправились в сад. Они окропили водой из реки Пактол золотые розы - и цветы вновь ожили, стали ароматными, заиграли живыми красками.

С того времени Мидас больше не заходил в свою сокровищницу и не любил золото ни в каком виде!

ПРАКТИКА: БУДДИЗМ - СТАДИИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ДВЕНАДЦАТИ УСЛОВИЙ - ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ СТРАДАНИЙ - САМАДХИ
Воскресенье, 12 Сентября 2010 г. 09:38 + в цитатник

Стадии Возникновения Двенадцати Условий

Кстати, ранее рассказывалось о первом создании Вселенной. Вселенная создаётся, находится в состоянии существования и разрушается множество раз. Истинное Эго, получившее первый опыт, постепенно падает из высших миров в низшие.

В буддийском учении этот процесс анализируется в "Стадиях Возникновения Двенадцати Условий".

От Антимистической Силы к Сформированному Опыту

Сначала из-за существования Антимистической Силы появился Сформированный Опыт.

Что это означает? Истинное Эго было захвачено Тремя Гунами, потому что оно устремилось к тому, что не относилось к его внутренней мистической природе, тому, что не могло дать Абсолютных Свободы, Счастья и Радости.

Это породило то, что называется Сформированным Опытом, которым Истинное Эго уже обладало до того, как оно достигло уровня независимого существования.

- Различение

Возникновение Сформированного Опыта постепенно создаёт движение и приводит к действию Различения. Как я уже рассказывал в главе о Пяти Накоплениях Захваченностей(САНСКР. СКАНДХА), действие Различения - это идея, позволяющая определять красивое и уродливое, или же сильное и слабое, хорошее и плохое, и так далее. Основой Различения является опыт.

Элементы Души и Форма-Внешность

Из-за этого возникновения действия Различения Истинное Эго стремится к получению более конкретного опыта, к удовлетворению более конкретных желаний. Это ведёт к формированию Элементов Души и Формы-Внешности. На этот момент Форма-Внешность - это Форма-Внешность в Мире Форм, поэтому она не обладает грубым физическим телом. Но, тем не менее, её чувственное восприятие намного сильнее, чем то, которое есть у нашего физического тела. А поскольку на этой ступени в то же время существует и сознание, опыт на этой ступени может быть таким же действительным, как в этом грубом мире, или он может быть даже ещё более подлинным по сравнению с опытом в этом физическом мире.

Шесть Элементов Чувства и Их Объекты

Элементы Души и Форма-Внешность ведут к действию Шести Элементов Чувства и Их Объектов. Шесть Элементов Чувства и Их Объекты - это: Сознание Глаз, Сознание Ушей, Сознание Носа, Сознание Языка, Сознание Тела и Сознание Души. Используя более простые термины, это соответственно зрение, слух, обоняние, вкус, осязание и сознание.

- От Касания к Чувству

Шесть Элементов Чувства входят в контакт с объектами. То есть другие Истинные Эго также находятся в этом процессе падения. Из-за этих контактов возникает Чувство.

- Жажда

Чувство порождает Жажду, то есть сильное желание, направленное на объект. Но почему сразу возникает желание, направленное на объект? Потому что, как вы уже, наверное, поняли из объяснения Возникновения Двенадцати Условий, мы уже обладаем Сформированным Опытом, в нашем сознании существует Различение. Поэтому к тому, что мы определяем как хорошее, красивое или доставляющее чувственное удовольствие, у нас возникает Жажда.

- Захваченность

Из-за Жажды появляется Захваченность. В качестве примера я хочу привести свой собственный опыт. Когда я попробовал "Кока-Колу" первый раз, она была скорее резкой на вкус. По крайней мере, вкусной она мне не показалась. Но по мере того, как я продолжал её пить, - на второй, на третий раз, я начал думать, что она вкусная, и поэтому стал хотеть её пить. Это и есть Захваченность.

- Существование

И вот, наконец, Истинное Эго падает в Нижний Мир Форм, то есть формируется состояние желания более конкретных объектов. Больше мы не свободны, потому что мы привязаны к объекту. Это состояние называется Существованием.

- Рождение

Придя к Существованию в матке, Истинное Эго получает рождение в этом Мире Страстей. Это одиннадцатая ступень - Рождение. Со Страданием, последней ступенью этого цикла, заканчиваются Стадии Возникновения Двенадцати Условий. Как мы увидели, Стадии Возникновения Двенадцати Условий - это двенадцать вещей, которые приводят к возникновению условий для нашего падения.

- Страдания

Что учение Истины говорит о существовании, рождении и жизни в этом мире? Оно учит тому, что существование и рождение являются для нас Страданием.
Почему это считается Страданием? Потому что в этом мире не существует свободы по сравнению, например, с пребыванием в Мире Форм, когда существовали Элементы Души и Форма-Внешность. Здесь не существует счастья, не существует радости. Душа, которая хорошо понимает это, признаёт, что этот мир - мир страданий.

- Смерть

Почему страданий? Если мы рождены в этом мире, как долго мы можем прожить? Восемьдесят лет? Сто лет? Да, только такой короткий период времени. Как бы мы ни наслаждались этим Миром Страстей, мы должны будем умереть. Не страдание ли это?

- Старение

Пока мы молоды, мы свободны. Мы можем заниматься спортом, любовью, можем развлекаться на досуге или проводить время любым другим способом. Но по мере старения, наше тело теряет гибкость, наши органы чувств ослабевают, память ухудшается и мы теряем способность мыслить. Это означает всё меньшую свободу. Поэтому, согласно Учению, существует страдание под названием "старение".

- Болезнь

Наша жизнь может быть приятной, пока мы здоровы. Но однажды мы заболеваем, и нам приходится страдать от этой болезни. Таким образом, существует страдание под названием "болезнь".

- Душевные мучения

В душе существуют горести, скорбь, мука, сильная боль и душевные мучения и т. д.

Если бы мы могли остаться в Мире Форм в состоянии Элементов Души и Формы-Внешности, у нас было бы гораздо меньше таких проблем и гораздо меньше боли.

Если бы мы могли существовать в Маха Нирване, Мире Великого Полного Разрушения Мирских Желаний, мире Состояния Независимо Существующего Истинного Эго, мы были бы намного свободнее, счастливее и радостнее.

Избавление от Страданий

Вот почему практикующие Истину начинают прилагать усилия для того, чтобы вернуться в такой мир или в такое состояние. Тогда какие конкретно усилия они прилагают? Они упорно работают над избавлением от страданий. В этом им могут помочь различные учения Истины и различные существующие системы практики.

- Вера

Практика начинается с обретения Веры в учение Истины. Вера обретается при наличии Страданий. Затем, обладая Верой, мы становимся привержены гуру, нашему духовному наставнику, чтобы он вел нас, чтобы он пробудил нашу энергию Кундалини для обретения нами опыта высоких миров.

- Радость


Гуру посвящает нас в различные системы практики, и у нас пробуждается Кундалини. В результате пробуждения Кундалини возникает Радость. Это Радость физического плана.

- Удовольствие

Эта физическая Радость создаёт душевное счастье, называемое Удовольствием. Это Удовольствие указывает на то, что душа находится в состоянии, в котором она крайне светла, несмотря на то, что для этого не предпринимается никаких действий.

- Тишина

Удовольствие приносит в душу Тишину. Это очень мирное и спокойное состояние сознания.
Здесь я хотел бы обратить ваше внимание на одну вещь. Спокойствие, о котором говорится в некоторых неистинных учениях, указывает на это состояние Тишины, но на самом деле ступень Тишины души возникает только в середине процесса духовной практики.

- Легкость

Тишина в душе приносит физическую и душевную Лёгкость. После того, как вы войдете в это состояние, у вас до некоторой степени будут возникать мирские желания, но их будет гораздо меньше, чем у обычных людей. В результате, увеличится количество даруемого вам в этом Мире Явлений. Что это означает? Имея небольшое количество желаний, вы обладаете огромной радостью в этом мире, так как то, что вы можете получить, значительно превосходит то, что вы желаете. Естественно, что вы полностью удовлетворены и наполнены энергией как физически, так и душевно. Таким образом вы получаете опыт Лёгкости. С этого состояния Лёгкости начинается процесс, в котором вы отделяете своё Истинное Эго от физического тела и достигаете Самади.

- Самади

Самади - это процесс, в котором вы избавляете своё Истинное Эго от Пяти Накоплений Захваченностей, к которым оно привязано. В Самади есть четыре ступени.

1. Первая ступень Самади

Первая ступень Самади начинается с отдаления от различных страстей. Затем вы отдаляетесь от недобродетельных законов, создающих этот Мир Страстей. Вы размышляете и, тем самым, ослабляете силу своих мирских желаний и страстей. То есть, отдалившись посредством Обдумывания и Взвешивания, мы достигаем чрезвычайно спокойного и умиротворённого состояния, называемого первой Дьяной (Первая Медитативная Концентрация).

- Обдумывание и Взвешивание

Обдумывание означает пристально и глубоко рассматривать объект. Взвешивание означает решение выбрать объект и включить его в себя как информацию, или отказаться от него.

- Отказ

Отказ означает прекратить действие всей ненужной информации в сознании, прекратить ненужную работу тела, речи и мыслей и никогда не позволять им возникать снова.

2. Вторая ступень Самади

После вхождения во вторую ступень Самади вы полностью останавливаете своё мышление. Или наоборот, когда все мысли остановились, когда вы не думаете ни о чём, вы достигаете второй ступени Самади. Полностью свободное от посторонних мыслей сознание спокойно и имеет концентрацию, направленную на один объект. Истинное Эго находится в более глубоком состоянии, где полностью прекращено Обдумывание и Взвешивание. Удовольствие и Лёгкость, вызванные этим состоянием - вот что испытывается на второй ступени Самади.

3. Третья ступень Самади

На третьей ступени Самади вы, отказываясь от удовольствия в душе, становитесь безразличны к всевозможным явлениям. В это время существует только Овладение Запоминанием. При помощи правильной мудрости, приобретённой при помощи этого Овладения Запоминанием, вы наблюдаете различные миры. В этот момент ваше тело полностью расслаблено. Святые, вошедшие в такое состояние, абсолютно безразличны ко всем явлениям. Существует только Овладение Запоминанием, которое даёт огромное физическое и душевное расслабление. Это третья ступень Самади.

-Овладение Запоминанием

Позвольте мне рассказать вам об Овладении Запоминанием. Овладение Запоминанием - это работа, направленная на постоянное повторение запомненного, чтобы превзойти стадию простого запоминания учения, чтобы оно укоренилось в более глубоких слоях сознания.

4. Четвертая ступень Самади

Теперь мы вступаем в четвёртую ступень Самади. Как я уже говорил в главе, связанной с возникновением Чувства, наслаждение и страдание - две стороны одной медали. Значит, пока вы не откажетесь от наслаждения, вы не сможете отказаться и от страдания, и достичь состояния, подобного ровной водной глади или поверхности воды без волн.

Поэтому в четвёртой Медитативной Концентрации вы полностью отказываетесь от наслаждений и страданий. В результате уничтожается всё наше прошлое счастье и уныние. Другими словами, вошедшему в это состояние кажется, что Сформированный Опыт недвижим.

Состояние сознания на этой ступени - это Отсутствие Страдания и Отсутствие Лёгкости. Поскольку отсутствует страдание и отсутствует лёгкость, появляется состояние полного безразличия. Существует только Овладение Запоминанием. Сознание абсолютно чистое и полностью освобождено от загрязнений. Это четвёртая ступень Самади.

- Взгляд Правдивого Досконального Знания

По прохождении четвёртой ступени Самади достигается Взгляд Правдивого Досконального Знания. Взгляд Правдивого Досконального Знания - это другое название пяти Божественных Сил.

- Доскональное Знание Божественные Ноги

На последней стадии четвёртой ступени Самади у нас из макушки выходит другое тело. Это тело называется Иллюзорным телом, или же его ещё можно назвать телом Воплощения. Оно свободно может опускаться на землю или подниматься с земли и отправляться куда ему угодно. Оно также свободно изменяет свою Форму-Внешность работой души.

Особенность этого тела такова. Оно может видоизменяться, телепортировать, свободно перепрыгивать через любые преграды: крепостные стены, горы или здания. И это тело ни к чему не прикасается. Так что даже если оно проходит через стену, оно рассекает ее, как пустое пространство. То же происходит и в отношении земли. Оно может опускаться под землю или двигаться в земле как будто оно находится в воде, или ходить по воде, или свободно летать по воздуху. Оно также может прикоснуться к Солнцу или Луне, которые существуют в том мире. На самом деле, оно может отправиться в любой из миров, например, в Мир Форм. Это первое правильное Доскональное Знание, которое мы обретаем.

Я впервые получил опыт этой ступени в 1984 году, когда я открыл зал для занятий в Сибуя, в одном из районов Токио. Моё тело выходило из макушки физического тела, проходило через дверь и стены, и я мог отправиться куда мне только заблагорассудится.

- Доскональное Знание Божественные Уши

Следующее Доскональное Знание, которое мы развиваем, связано с миром божественных ушей. Эта способность приобретается тогда, когда наши Представления полностью очищены. Когда и этот наш мир, и мир божественных ушей полностью очищаются, человек становится способным слышать голоса богов и людей, близкие и далёкие, как будто он слышит их неподалёку от себя.

Давайте рассмотрим более научно божественные уши. Недавно я обнаружил, что принципом действия Божественных Ушей являются 72 тысячи Нади нашего тела.

Нади

В нашем теле есть 72 тысячи Нади. Нади - это каналы духовной энергии, из которой состоит наше тонкое тело. Есть два мнения насчёт этих 72 тысяч: одни утверждают, что они включают кровеносные сосуды, другие - что нет. Я придерживаюсь последней точки зрения.

Внешние вибрации влияют на 72 тысячи Нади и захватываются Истинным Эго. Если вам будет более понятно, представьте, что в теле есть 72 тысячи струн, которые вибрируют под воздействием внешних раздражителей, и человек слушает звук, созданный этой вибрацией.

Вы, может быть, слышали, что синтезатор может воспроизводить голос человека. Даже если при помощи только двенадцати тональностей синтезатор воспроизводит человеческий голос, то и подавно инструмент с 72 тысячами струн мог бы легко воспроизводить любые голоса или звуки. Если бы, однако, 50% или 60% этих струн не работало, то человек не смог бы воспринимать точно эти колебания. Значит, необходимо очистить эти каналы Нади для того, чтобы правильно понимать внешние вибрации.

- Доскональное Знание Чтение Чужих Мыслей

Следующий Взгляд Правдивого Досконального Знания, называется Доскональное Знание Чтение Чужих Мыслей. По сравнению с уровнем Божественных Ушей, это состояние можно охарактеризовать более высокой чувствительностью или более глубокой работой Нади. При помощи этой способности человек может познавать и понимать работу души других существ через излучаемую ими вибрацию.

Например, если у объекта есть Пристрастие, то человек понимает его как душу, имеющую Пристрастие. Если у объекта нет Пристрастия, то человек понимает его как душу без Пристрастия. Если, к примеру, у объекта есть Злоба по отношению к другим существам, то человек воспринимает его как душу со Злобой. Если объект свободен от Злобы, то человек воспринимает его как душу, свободную от Злобы. Если объект имеет Заблуждения, то человек воспринимает его как душу, имеющую Заблуждения. Если объект не имеет Заблуждений, то человек понимает его как душу, не имеющую Заблуждений.

Также, если сознание объекта заблокировано, то человек воспринимает его как заблокированное сознание. Если, к примеру, сознание объекта рассеянное, то человек, естественно, воспринимает его как рассеянное сознание. Если душа объекта широкая, то человек, естественно, воспринимает её как широкую душу. Или если, например, кто-то обладает высшей нравственностью, то человек сразу же это понимает. Если кто-то обладает сознанием высочайшего уровня, то человек сразу же понимает, что эта душа обладает сознанием высочайшего уровня.

Более того, если объект находится в Самади, то, посмотрев на этот объект, человек понимает, что он находится в Самади. Если он не вошёл в Самади, то человек познает и понимает, что он не в Самади.

Далее, если объект достиг Освобождения-Отдаления, то человек, взглянув на состояние души объекта, понимает, что он достиг состояния Освобождения-Отдаления. И наоборот, сколько бы объект ни говорил, что он достиг Освобождения-Отдаления, если он не достиг этого состояния, то человек осознает, что состояние души объекта не находится уровне Освобождения-Отдаления. Это Доскональное Знание Чтение Чужих Мыслей.
В некоторых учениях, распространенных в Японии, считается, что Доскональное Знание Чтение Чужих Мыслей - это когда человек в общих чертах понимает состояние души других людей, но это неправильно. Как мы уже видели, возможности Досконального Знания Чтения Чужих Мыслей гораздо обширнее.

- Доскональное Знание Прошлых Жизней

Доскональное Знание Прошлых Жизней - это способность знать прошлые жизни. Сначала, разумеется, возникает способность знать свои собственные прошлые жизни, из которой затем развивается способность знать прошлые жизни других.

Эта божественная способность может быть объяснена как возможность вспоминать состояния существа в его предыдущих жизнях. В зависимости от своего духовного уровня, человек может вспомнить одну жизнь, две жизни, три жизни, четыре жизни, пять жизней, десять жизней, двадцать жизней, тридцать жизней, сорок жизней, пятьдесят жизней, сто жизней, тысячу жизней, сто тысяч жизней, множество Периодов Восстановления, множество Периодов Возрождения и множество периодов Восстановления и Возрождения вселенных, во время которых он вспоминает себя следующим образом: в той конкретной жизни у меня было такое-то имя, я принадлежал к такой-то семье, у меня было такое-то лицо и тело, я ел такую-то пищу, испытывал такие-то удовольствия и страдания, и я умер таким-то образом. За этим следует состояние после смерти, и я перешёл к следующей жизни.

Я провел жизнь в таком-то мире, и порядок повторяется: у меня было такое-то имя, я принадлежал к такой-то семье, у меня было такое-то лицо и тело, я ел такую-то пищу, испытывал такие-то удовольствия и страдания, и я умер таким-то образом. И после того, как я умер, я был рождён в этом человеческом мире. Вот так вспоминаются прошлые жизни.

Сам я вспомнил множество своих прошлых жизней. Когда действует Доскональное Знание Прошлых Жизней, всегда присутствуют три вещи: состояние существа, сияющее ярким светом пространство и объяснение.

- Доскональное Знание Смерти и Жизни

После достижения совершенства в Доскональном Знании Прошлых Жизней приходит Доскональное Знание Смерти и Жизни. Доскональное Знание Смерти и Жизни - это способность понимать, как станет проявляться карма и как сложится будущая жизнь. Эта способность в значительной мере зависит от того, насколько чисты Нади верхней части тела. Если область третьего глаза становится абсолютно прозрачной, то, обладая кристально-чистыми Нади и ясным сознанием, человек развивает Божественные Глаза.

А затем, наблюдая смерть существа и его перевоплощение, на основе его хорошей кармы, плохой кармы, и кармы, не являющейся ни хорошей, ни плохой, накопленной до смерти, обладающий этой способностью сразу же ясно познает и понимает: будет ли это существо бедным или выходцем из высшего общества, красивым или уродливым, счастливым или несчастным в будущей жизни.

Это действительно видно, поскольку, если человек накапливал плохую карму телом, речью и мыслями, оскорблял святых, придерживался Неверных Взглядов и из-за этого накопил плохую карму, то он, разумеется, переродится в Аду. Объяснение Ада я уже давал в самом начале книги, поэтому не буду возвращаться к его описанию.

Или же вот другой человек, который совершал хорошие поступки телом, речью и мыслями, делал пожертвования святым и искренне занимался жертвованием и бескорыстным служением, жертвованием слов, и т. д. Другими словами, накопление опыта этим человеком было накоплением только добродетели. Короче говоря, если практика такого человека была основана на правильном взгляде, он, естественно, переродится на Небесах, где существует только счастье.

Способность ясно видеть и понимать эти вещи - это и есть Доскональное Знание Смерти и Жизни.

- Отрицание Этого Мира

Когда достигается Доскональное Знание Смерти и Жизни, человек ясно понимает, что эта мирская жизнь является тем, что приводит нас к накоплению плохой кармы. Поэтому возникает Отрицание Этого Мира.
Отрешение от Пристрастий, Освобождение-Отдаление

Человек также приходит к пониманию, что Пристрастие или захваченность определёнными вещами привязывает нас к этому Миру Страстей и преграждает нам путь в Верхний Мир Форм. Это приводит к Отрицанию Этого Мира и Отрешению от Пристрастий, что в свою очередь ведёт к состоянию, называемому Перекрытием Утечек. Перекрытие Утечек - это ещё одно название Освобождения-Отдаления.

- Доскональное Знание Перекрытие Утечек

Перекрытие Утечек, или Освобождение-Отдаление, можно подразделить на две основные ступени. Первая ступень называется Освобождением-Отдалением Мудростью. На этой ступени человек создаёт у себя в душе Отрицание Этого Мира и Отрешение от Пристрастий. А именно, доведя до совершенства Овладение Запоминанием на этих двух стремлениях души, он концентрируется на том, что возникает в сознании, и уничтожает или разрушает эти проявления одно за другим. Освобождение, которое при этом достигается, это Освобождение-Отдаление Мудростью.

Следующая ступень - Освобождение-Отдаление Душой. Это то состояние, в котором загрязнения сознания полностью уничтожены, в результате чего сознание получает опыт Абсолютной Пустоты. Это состояние называется Освобождением-Отдалением Душой, другими словами, душу, достигшую состояния Освобождения-Отдаления Душой, можно считать достигшей Окончательного Освобождения.

Появление талера

Тирольский гульдинер эрцгерцога Сигизмунда
Гульденгрош
Первым в Европе чеканку крупной серебряной монеты весом в унцию начал эрцгерцог Тироля Сигизмунд. Вначале в 1484 году им была выпущена монета из высокопробного серебра массой около 15,5 г.
В 1486 году он выпустил вдвое большую монету массой 31,83 г. Она содержала 29,23 г чистого серебра и была приравнена к 60 крейцерам — то есть соответствовала гольдгульдену (золотому гульдену), поэтому её назвали гульденгрош или гульдинер.

В конце XV—начале XVI века серебряные гульдинеры получили распространение в Центральной Европе. В 1493 году гульдинер начали выпускать в Берне (Швейцария), в 1500 — в Саксонии. Масса гульдинера несколько уменьшилась — до 29,2 г (гульдинер = 1/8 кёльнской марки).

Иоахимсталер
Основная статья: Иоахимсталер
См. также: Клапмютценталер

Иоахимсталер.
Аверс: Изображение святого Иоахима. Полукруговая надпись AR(gento) : DOM(i) : SLI(c): STE(phanus) : E(t) : 7: FRA(tres) : COM(es) : D(ominus) : BA(ssani). рус. Серебро из владений Штефана Шлика и 7 братьев графов Бассано
Реверс: Геральдический лев — герб Чехии. Полукруговая надпись LVDOVICVS • PRIM(vs) D(ei): GRACIA REX BO(hemiae) рус. Людовик Первый милостью Божией король Богемии
Вначале крупные серебряные монеты выпускались мизерными тиражами и по своей сути являлись донативными, то есть подарочными. Первым гульденгрошеном, который являлся реальным расчётным средством, стала саксонская монета чеканившаяся в 1500—1525 годах[1]. Содержание в ней 27,4 г чистого серебра было выбрано не случайно. При соотношении стоимости серебра к золоту на то время, как 10,8 к 1, стоимость этой монеты полностью соответствовала стоимости рейнского гольдгульдена содержащего 2,54 г золота[2]. В 1510—1512 годах в области Рудных гор на северо-востоке Богемии были открыты богатые месторождения серебра. По приказу местного правителя Штефана Шлика[it] в 1516 году был основан посёлок рудокопов, который получил название Таль, от нем. Tal — долина. В следующем 1517 году, разросшийся город, в честь покровителя рудокопов святого Иоахима, получил название Иоахимсталя[3].

В 1518 году барон Шлик получил монетную регалию (право на чеканку собственной монеты) от короля Чехии и Венгрии Людовика. В том же году было выпущено около 61,5 тысяч крупных серебряных монет по типу гульдинера[4]. Их чеканка стала регулярной[4]. Производительность монетного двора выросла с 92416 талеров в 1519 году до 208593 талеров в 1527 г.[5] Монеты имели вес в 29,25—29,5 г и содержали около 27,2 г чистого серебра (то есть имела несколько меньшую пробу, чем гульдинер). Также данные монеты имели характерный дизайн. Аверс содержал изображение святого Иоахима, а реверс — геральдического льва и титул короля Людовика[6].

В 1528 году у семьи покойного графа Шлика было отобрано право чеканить собственные деньги. Монетный двор в Йоахимстале стал королевским. На монетах стали изображать портрет Фердинанда вместо святого Иоахима[7].

По средневековым меркам тираж новых гульдинеров был огромен. Всего до 1545 года из серебра рудников Иоахимстале было отчеканено более 3 млн экземпляров иоахимсталеров[5]. Это принесло не только колоссальный доход семейству Шликов, но и привело к их распространению по всей Германии, Чехии и Венгрии, а также за их пределами. Большое количество характерных денежных знаков привёло к тому, что их стали называть по месту чеканки «иоахимсталерами», или сокращённо «талерами»[8]. Это название позже перешло на все типы гульденгрошенов[9]. В других странах оно трансформировалось в доллар, дальдер, дальдре, далер, таллеро, талари, толар, таляр[10].

Установление стандарта талера
См. также: Имперские монетные уставы
Для поддержания качества серебряной монеты и упорядочения денежной эмиссии 10 ноября 1524 года в Священной Римской империи был принят эслингенский имперский монетный устав, по которому масса талера была узаконена в 29,43 г. (27,41 г. чистого серебра).

Несмотря на это, в 1534 году в Богемии и Саксонии начали чеканку монеты с еще меньшим содержанием серебра, чем в первых йоахимсталерах (проба была снижена почти до 900-й).
Таким образом, реальный талер содержал меньше серебра, чем стандартный гульдинер, а перечеканка обошлась бы слишком дорого. В 1551 и 1559 годах в Аугсбурге были приняты новые имперские монетные уставы.

Тем временем Европу наводняло серебро из Америки, тогда как приток золота был значительно меньше. Таким образом, стоимость золота относительно серебра повышалась. В этой связи некоторые немецкие княжества и герцогства начали чеканить монеты достоинством в несколько талеров. Тяжёлые монеты диаметром в 7-8 сантиметров позволяли создавать изображения в мельчайших подробностях и размещать длинные надписи. Так как зачастую на монетах изображался пейзаж выпустившего их города, то такие монеты получили название шауталеры — «талеры с видом».

В 1551 году с целью вернуть паритет золотых и серебряных монет проба гульдинера была снижена до 882-й, при этом масса монеты должна была увеличиться до 31,18 г. Таким образом, гульдинер снова должен стать равным золотому гольдгульдену.

После смерти императора Карла V по новому монетному уставу 1559 года стандарт серебряного гульдинера был пересмотрен: он был приравнен к 60 крейцерам. Таким образом, масса его должна была составлять 24,62 г при содержании серебра 22,91 г.
Золотой гольдгульден стал равен 75 крейцерам.

Однако в большей части Германии новый стандарт не прижился. Здесь уже ходили талеры совершенно другого образца.
Наконец, в 1566 году в Лейпциге основной серебряной монетой был признан серебряный талер 889-й пробы массой 29,23 г. Он стал называться рейхсталер (Reichsthaler).
Гульдинер (впоследствии — гульден) остался основной серебряной монетой некоторых германских государств; позже он был приравнен к 2/3 талера.

Распространение талера
Очень скоро талер занял доминирующее положение в международной торговле.
В Испании талер стал называться талеро, в Южных Нидерландах — дальдре, в Соединенных провинциях и нижнегерманских землях — даальдер, в скандинавских странах — далер, в Италии — таллеро.

В Англии талер называли даллером, затем далларом и, наконец, долларом.
Собственная монета талерного типа в Англии получила название крона (впервые выпущена в 1551 году).

Во Франции первое подражание талеру выпустили в царствование Франциска I (1515-47).
Регулярная чеканка серебряных монет талерного типа началась в 1641 году, во времена Людовика XIII: это был серебряный экю, чеканенный из серебра 917-й пробы. Он весил 27,190 г и содержал 24,933 г серебра.
Выпускали также монеты, кратные экю (пол-экю, четверть экю, 1/12 экю, 1/24 экю), из серебра той же пробы.

В Испании первая монета талерного типа была выпущена в 1497 году — это было подражание тирольскому гульдинеру, монета достоинством 8 реалов. Она весила 27,468 г и содержала 25,56 г чистого серебра. Её чеканили вплоть до XIX века. Позже она получила название испанского доллара (пиастра).

В 1792 году в США была введена собственная монетная система. Серебряный доллар весил 27 г и содержал 24,1 г чистого серебра. Однако ещё долгое время в обращении находился испанский доллар, попадавший в США из испанских колоний, где добывалось серебро и были свои монетные дворы.

Талер в Германии и Австрии

Австрийский талер эрцгерцога Леопольда, 1632 год
Кризис XVII века
В конце XVI—начале XVII века в Германии начался кризис денежного обращения.
Чеканка мелких серебряных монет обходилась намного дороже чеканки крупных серебряных номиналов. Кроме того, возрастающие потребности в платежных средствах вступили в противоречие с наличными запасами серебра.
В итоге многие государства и города, обладавшие монетным правом, начали чеканить разменные монеты из низкопробного серебра, а источником серебра стали полновесные талеры и гульдинеры (гульдены), которые пускали в переплавку.

В годы Тридцатилетней войны (1618-48) в прибыльной чеканке денег приняли участие также крупные немецкие государства. Через посредничество скупщиков полноценные деньги с помощью весов (нем. Wippe) отделялись (нем. kippen) и с лихвой оплачивались чеканенными из них низкопробными деньгами. Качество серебряных монет все более ухудшалось. Порча монет стала источником больших прибылей.
Зато в соответствии с законом Коперника—Грешэма, качество монет, находившихся в обращении, все более ухудшалось. Их перестали принимать чиновники и наёмные войска в качестве жалования, начались бунты.

Этот кризисный период в Германии получил название Kipper- und Wipperzeit.
По окончании войны строгими запретами и закрытием незаконных монетных дворов крупные немецкие государства добились стабилизации своей монетной системы. Талер был приравнен к 90 грошенам.

В 1667 году Бранденбург, Брауншвейг-Люнебург и Саксония приняли новую, Цаннаевскую монетную стопу. Для того чтобы чеканка разменных монет не была столь дорогой, теперь из марки их чеканили на 15,25 талера. Талер продолжали чеканить из серебра 889-й пробы, но вес монеты был снижен до 28,1 г.

В 1687 году Бранденбург принял новое соглашение по качеству серебряных номиналов; позже к нему присоединилась Саксония и некоторые другие государства (так называемая Лейпцигская стопа). Вес талера опять уменьшился: теперь он составил 25,9 г, из чистой марки чеканили 12 талеров (19,488 г чистого серебра в каждом талере).

Талер в XVIII веке

Кроненталер Нассау, 1817 год

Конвенционный талер Бамберга. На монете хорошо видны характерные для данного типа монет обозначения «нем. NACH DEM CONVENTIONSFUSS» (рус. Согласно конвенционной стопе) и «нем. X EINE FEINE MARK» (рус. Десятая часть марки)
В XVIII веке в силу слишком высоких затрат на чеканку высокопробной монеты талер чеканили редко.

В 1750 году в Пруссии была проведена реформа и введена так называемая Грауманская монетная стопа (по имени автора реформы Иоганна-Филиппа Граумана). В соответствии с ней из кёльнской марки (233,855 г) чистого серебра стали чеканить 14 талеров или 21 гульден. Так как монеты выпускали из серебра 750 пробы, то их суммарный вес составлял 22,27 г.[11]. Этот стандарт сохранялся в Пруссии до 1856 года включительно.

До грауманской монетной реформы основной денежной единицей на территории Пруссии являлся рейхсталер. Согласно аугсбургскому монетному уставу он должен был содержать 1/9 кёльнской марки чистого серебра[12]. Это соответствовало 29,23 г серебра 889 пробы, или 25,98 г чистого серебра[13]. Несмотря на столь значительную разницу в весе и содержании благородного металла, прусские талеры совершенно необоснованно продолжали чеканить с надписью «Reichstaler»[12]. Большинство государств северной и центральной Германии приняли данную денежную систему[11].

Австрия решила проблемы с полноценной серебряной монетой по-своему. В 1753 году был введен конвенционный талер (нем. Konventionstaler) = 2 гульденам (флоринам). Общий вес конвенционного талера составил 28,06 г (чистый — 23,39 г)[14][15]. Он сменил рейхсталер, служивший стандартом империи на протяжении 189 лет.
Рейхсталер ещё некоторое время оставался денежно-счётной единицей = 288 пфеннигов. Грошен («гутергрошен»), приравненный к 12 пфеннигам, = 1/24 рейхсталера, «мариенгрошен» = 8 пфеннигов = 1/32 рейхсталера.

В 1755 году во владениях Габсбургов начали чеканить кроненталер (для Австрийских Нидерландов), затем его стала выпускать Австрия и некоторые южно-германские государства: Бавария, Баден, Вюртемберг и Нассау.
Кроненталер весил 29,44 г и чеканился из серебра 873-й пробы (содержал 25,9 г серебра).

Во время Семилетней войны, для покрытия чрезмерных финансовых расходов, Пруссия была вынуждена прибегнуть к порче монет, то есть уменьшению содержания в них благородных металлов при сохранении изначальной стоимости. В народе они получили название эфраимитов[16].Порча монет приобрела колоссальные масштабы. Из одной кёльнской марки серебра вместо определённых грауманской монетной стопой 14 талеров, чеканили 45. Всего эфраимитов было выпущено на номинальную сумму 7 млн талеров монетами разных номиналов[17]. После окончания войны эфраимиты были изъяты из обращения[16].

Талер в XIX—XX веках

Союзный талер Пруссии, 1866 год
См. также: Союзный талер
В XIX веке талер стал полноценной ходячей монетой Германии. В 1838 году к Грауманской монетной стопе Пруссии присоединились многие немецкие государства (Ганновер, Гессен-Кассель, Мекленбург, Саксония; так называемая Дрезденская конвенция) — теперь они тоже выпускали 14 талеров из марки.

В 1857 году согласно Венской монетной конвенции был введён, так называемый союзный талер (Vereinsthaler). Он объединил монетные системы южно- и северогерманских государств. Таким образом, прекратили своё существование грауманский, конвенционный и кроненталеры.
За основу был взят таможенный фунт (500 г), из которого чеканили 30 монет достоинством талер (эта мера чеканилась на монетах: ХХХ ein pfund fein)[18]. Талер весил теперь 18,5 г 900 пробы и содержал 16,7 г чистого серебра. Он приравнивался к 1,5 австрийским гульденам или 150 австрийским крейцерам и 1 3/4 южногерманским гульденам или 105 крейцерам (1 южногерманский гульден равнялся 60 крейцерам)[19][20]. Сам союзный талер делился в различных государствах на 30 грошей или 48 шиллингов.

В Германской империи (провозглашена в 1871 году) талер как основная денежная единица был сменен маркой, в Австро-Венгрии в 1892 году — кроной.

Союзный талер оставался в обращении в Германской империи до 1907 года включительно.

Немецкая монета в 3 марки до 30-х годов XX века продолжала называться талер.

Талер в Швейцарии
До введения франка Гельветической республики в 1798 году, а также после его отмены в 1803 году и до введения в 1850 году швейцарского франка талер был основной денежной единицей многих швейцарских кантонов.
В обращение выпускались самые разнообразные номиналы — от 1/6, 1/3 и 1/2 талера до кратных номиналов в 2 талера.

Талер в Нидерландах (включая Бельгию и Люксембург)
Основная статья: Дальдер
См. также: Кроненталер
На рубеже XV и XVI веков Нидерланды входили в состав Бургундии (до 1482 года), а затем перешли под контроль Габсбургов. В 1548 году семнадцать нидерландских провинций получили значительную автономию, оставаясь однако зависимыми от Испании. Здесь, в Нидерландах, европейские талеры назывались дальдерами (на Севере) или дальдре (на Юге)[21][22].

В годы правления Филиппа II (1556—1598) Испания выпустила для нидерландских провинций талер общим весом 34,28 грамма, который по изображению косого бургундского креста[en] получил название «бургундского талера». Первые собственные нидерландские талеры, названные лёвендальдерами, появились в 1575 году, вскоре после начала войны за полную независимость (1568—1648). Через два года, в 1577-м (по другим источникам в 1578-м), испанский король Филипп II выпустил для ещё находившихся под его контролем провинций государственный талер (штатендальдер), который по решению Генеральных штатов должен был чеканиться всеми провинциями[23][24].

В 1581 году семь северных территорий образовали независимую Республику Соединённых провинций. Штатендальдеры продолжали чеканить южные, испанские Нидерланды. Северные с 1583 года начали выпуск рейксдальдеров (лейцестердальдер, рейксдальдер Соединённых провинций, арендрейксдальдер и другие разновидности), близких по содержанию серебра и пробе германским рейхсталерам[25][26]. На территориях, подконтрольных Испании, с 1612 года чеканились альбертусдальдеры (патагоны), а с 1618-го — дукатоны[27][28][29]. Последние содержали чуть больше серебра, чем типичный европейский талер (28—30 против 24—25 граммов), и были равны двум лёгким дальдерам (14,5—15,5 грамма серебра). С 1659 года дукатоны и их производные чеканились и северными Нидерландами. Тогда же Соединённые провинции начали выпуск подражаний альбертусдальдеру, которые официально назывались «серебряные дукаты», но в обиходе — «рейксдальдеры» — так же, как и близкие им по пробе и содержанию серебра имперские талеры[27][28][29][30].

В 1815 году, сразу после окончания наполеоновских войн, Соединённые провинции и Южные Нидерланды образовали Объединённое королевство Нидерландов, а в 1816-м ввели десятичную денежную систему, при которой 1 гульден равнялся 100 центам (ранее 20 стюверам). Выпуск всех разновидностей дальдеров был прекращён, однако из-за их большой популярности с 1839 года началась чеканка серебряных монет в 21⁄2 гульдена (такова была стоимость серебряных дукатов с 1659 года и до прекращения их чеканки), которые быстро получили привычное обиходное название «рейксдальдеры». Их выпуск продолжался вплоть до введения в Нидерландах евро в 2002 году[25][31].

Левендалеры предназначались для внутреннего рынка, но быстро проникли в другие страны, в том числе в Речь Посполитую и Россию (здесь они получили название «левок», «левковый талер»). Также имели хождение в Леванте; арабы принимали нечёткое изображение льва за собаку и называли талер абу-кельб (от араб. «кельб», собака) — собачьей монетой[32]. В XVII веке в Европе (в Германии, Дании, Италии) часто чеканили подражание левендальдеру для внешнеторговых операций.

Талер в Скандинавии
В Скандинавских странах талер получил название далер (daler).

Далер в Швеции
Основная статья: Риксдалер
В Швеции серебряная монета талерного типа была впервые выпущена в 1534 году. Она весила 29,4 г и содержала 28 г чистого серебра.
Качество серебряных разменных монет постоянно ухудшалось, тогда как далер чеканился прежнего качества. В 1604 году для отличия далера как монеты от далера — счетно-денежной единицы была введена новая серебряная монета — риксдалер (далер Шведской Империи, riksdaler).
В 1681 году 1 риксдалер стоил уже 2 серебряных далера, в 1712 году — три.
В конце XVIII века выпускали монеты 1 риксдалер, отдельно чеканили серебряные монеты достоинством 1 и 2 далера.

После денежной реформы 1776 года стали выпускать монеты 1/24, 1/12, 1/6, 1/3, 2/3 и 1 рискдалер. Монета достоинством риксдалер весила 29.3 г и содержала 25,6 г чистого серебра.

С 1830 года начали чеканить другие номиналы: 1/12, 1/8, 1/4, 1/2 и 1 риксдалер. Теперь монеты выпускали из серебра 750-й пробы. С 1836 года вместо монеты в 1/12 риксдалера стали выпускать монету 1/16 риксдалера.

В 1855 году Швеция перешла на десятичную монетную систему. Был введен новый далер: 1 риксдалер риксмюнт = 100 эре; 4 риксдалера риксмюнт соответствовали 1 риксдалеру.
Чеканили серебряные монеты 1, 2 и 4 риксдалера риксмюнта (с надписью на реверсе 4 Rd.Riksm.).

Серебряные риксдалеры чеканили вплоть до введения кроны в 1873 году.

Далер в Дании
Основная статья: Датский ригсдалер

1 ригсдалер специес 1848 г. — памятная монета по поводу смерти короля Кристиана VIII и восшествия на престол короля Фредерика VII

2 ригсдалера 1863 г. — памятная монета по поводу смерти короля Фредерика VII и восшествия на престол короля Кристиана IX
В Дании далер чеканился по любекской монетной системе (= 3 марки). В 1544 году далер стал основной серебряной монетой королевства.
В 1625 году была введена денежная система 1 ригсдалер (Rigsdaler — государственный далер) = 6 марок (каждая по 16 скиллингов, каждый скиллинг = 12 пфеннигов).

Но если качество ригсдалера сохранялось неизменным, качество серебряных разменных монет постоянно ухудшалось. В 1713 году в Дании были выпущены банкноты — так появились два параллельных курса: курс серебряного ригсдалера (названного rigsdaler species) и курс далеров в банкнотах.
В конце XVIII века чеканили серебряные монеты 1/15, 1/4, 1/3, 1/2 и 1 ригсдалер.

В 1813 году взамен совершенно обесценившихся банкнот ригсдалеров был введен бумажный ригсбанкдалер = 1/2 серебряного ригсдалера. Чеканка серебряного ригсдалера возобновилась только в 1820 году.
В 1840-43 годах начали чеканку новых серебряных монет: 1 ригсбанкдалера и 1 ригсдалера специес (с номиналом Species).
В 1855 году чеканка ригсдалера специес была прекращена, теперь все монеты выпускали с номиналом ригсдалер (серебряные монеты 1 и 2 ригсдалера).

Серебряные ригсдалеры выпускали до введения кроны в 1873 году.

Далер в Норвегии
В Норвегии, которая находилась в унии с Данией, ходили датские монеты и банкноты.
После заключения унии со Швецией в 1816 году в Норвегии начали выпускать собственные монеты специедалер = 120 скиллингов.
Выпускали монеты 1/2 и 1 специедалер.

В 1875 году Норвегия присоединилась к Скандинавскому монетному союзу, и в ней была введена крона = 100 эре.


100 аландских далеров
Далер на Аландских островах
Аландские собственные монеты первой половины 1990-х, далеры; были законным платежным средством на Аландских островах и принимаются банками к обмену[источник не указан 2780 дней].

Введение кроны
В 1873 году в Дании и Швеции, а в 1875 в Норвегии была введена новая денежная единица: 1 крона = 1 шведский риксдалер = 1/2 датского ригсдалера = 1/4 норвежского специедалера.

Талер в Италии
Основные статьи: Таллеро и Эритрейский талер
В Италии талер назвался «таллеро». При Фердинанде I (1587—1608) в Великом герцогстве Тосканском чеканились таллеро[it], образцом для которых послужило испанское песо[en]. Моденское герцогство начало выпуск таллеро[it] в 1650 году. Это были подражания нидерландскому лёвендаальдеру (итал. tallero leoncino). В Венецианской республике таллеро чеканились с 1756 года и являлись низкопробными подражаниями австрийскому талеру Марии Терезии. Аналогичные монеты чеканили и другие итальянские города. Большинство из этих подражаний предназначалось для торговли в Леванте, где прототипы являлись ключевыми торговыми монетами. С 1890 по 1941 год для итальянской колонии Эритрея чеканился эритрейский таллеро (талер)[33][34][35][36][37].

Талер в Королевстве Польском и Великом княжестве Литовском
В Польше первый талер выпустил Сигизмунд I Старый в 1533 году в Торуни; в Великом княжестве Литовском — Сигизмунд II Август в 1547 году. Талеры чеканились также в Тыкоцине и Вильно.

Регулярную чеканку талеров в Речи Посполитой начал Стефан Баторий (1576-86). Вес монеты составлял 28,5 г, содержание серебра — 24,3 г.

Великое княжество Литовское чеканило талер — полукопек[38]. Последний талер был отчеканен в 1794 году на гродненском монетном дворе.

Талеры Станислава Августа Понятовского (1764-95) после проведенной денежной реформы 1766 года имели на реверсе обозначение X EX MARCA PURA COLONIEN, полуталеры, соответственно, XX EX MARCA. Таким образом, вес талера был снижен по сравнению с предыдущими выпусками до 1/10 кёльнской марки (28,07 г при содержании серебра 23,38 г; 833-я проба).
Талер приравнивался к 8 злотых = 240 медных грошей.

В последний раз талер был выпущен Великим герцогством Варшавским в 1814 году. Он чеканился весом 23,9 г из серебра 720-й пробы.
На аверсе был изображен портрет короля Саксонии Фридриха Августа I, назначенного Наполеоном великим Варшавским герцогом, на реверсе был начеканен номинал TALAR.
Великое герцогство Варшавское чеканило также монеты в 1/3 талера и 1/6 талера.

Талер в России
Основная статья: Ефимок

Ефимок с признаком надчеканки 1655 года на брабантском талере 1637 года
В России за основу была взята не вторая, а первая часть слова «иоахимсталер». В результате попадавшие из Европы крупные серебряные монеты получили название «ефимков»[39].

Появление и широкое распространение крупной серебряной монеты в первой половине XVI столетия в странах Западной Европы оказало существенное влияние на денежное обращение Русского царства. После проведённой в 1535 году денежной реформы на его территории сформировалась единая монетная система, которая предполагала наличие в обороте лишь серебряных копеек, и их производных (деньга — ½ копейки, полушка — ¼ копейки)[40]. Проблемой организации денежного дела было отсутствие собственных серебряных рудников. Добыча благородного металла в Сибири составляла всего несколько пудов в год, что никак не могло покрыть потребности рынка[40].

Серебро поступало в страну из-за рубежа в виде слитков и монет талерового типа, то есть ефимков. Попав на территорию Русского царства, ефимки становились определённой формой сырья для выпуска местных копеек. Организация торговли и выработка системы закупочных цен на ефимки сделали взаимовыгодным перечеканку талеров в копейки. Торговая книга содержит главу «О ефимках». У иностранного купца было несколько возможностей оприходовать завезённые с собой талеры. Он мог их сдать государству за 36—36,5 копеек. В то же время он мог воспользоваться правом свободной чеканки. Отдав в передел на монетный двор свои полновесные рейхсталеры весом 29 г, он получал 38—38,5 копеек. Монетный двор не оставался в убытке, так как перечеканивал ефимок в 43,5—44,5 копейки. Использование заграничной монеты непосредственно в торговых операциях было запрещено. В случае обнаружения монета подлежала конфискации, а купец — наложению штрафа. Такие законодательные ограничения снизили рыночный курс ефимка до 33—33,5 копеек на внутреннем рынке[41].

Указанные пропорции обмена ефимков не являлись постоянными. По мере порчи отечественной копейки стоимость ефимка повышалась. К началу проведения реформы Алексея Михайловича 1655 года закупочная цена полновесного рейхсталера составляла уже около 50 копеек[42].

В 1654 году было принято решение построить денежную систему России на весовой основе талера[43]. В Западной Европе сложилась практика, предполагающая оборот неполноценной мелкой разменной монеты наряду с полновесной крупной. В Русском царстве получилась обратная ситуация[44]. Вначале с закупаемых у иностранцев талеров сбивали изображения и надписи, а затем на полученном кружке ставили собственные клейма[45].

Кроме технической непроработанности выпуска новых монет были допущены и другие просчёты. Сто находящихся в обращении серебряных копеек весили 46—47 г[42]. Для населения не было большим секретом, что на монетном дворе из одного ефимка чеканят 64 копейки, в то время, как покупают у иностранцев за 50[42]. Неполноценный рубль-талер был отвергнут рынком. В том же году его выпуск был прекращён[42].

Уже в следующем, 1655 году, в реформу была внесена первая существенная поправка. Её суть заключалась в отказе от выпуска рубля. Талер, «уценённый» до 64 копеек, стал полноценной монетой государства. При этом допуск его в оборот per se лишил бы казну существенного источника доходов, а также мог внести разлад во всю систему денежного обращения. Попадавшие на монетный двор талеры снабжали двумя контрамарками. Круглая контрамарка наносилась штемпелями, которые использовали при выпуске серебряных копеек. На ней в бусовом ободке помещалось изображение всадника с копьём со знаком М между ногами коня. Второй надчекан представлял собой прямоугольник с цифрами «1655»[46].

Ещё одним фактором, который вносил разлад в денежное обращение и обусловил провал монетной реформы Алексея Михайловича, стало наличие в обороте множества типов талеров. В течение более сотни лет их чеканили на множестве монетных дворов Европы. Они отличались не только по внешнему виду, но и по весу и диаметру[46]. Контрмаркирование талеров, то есть чеканка «ефимков с признаком», велось довольно интенсивно, хоть и непродолжительное время. Их выпуск начался в мае 1655 года и был завершён в том же году. В 1659 году ефимки с признаками перестали являться законным платёжным средством. Их надлежало обменять на медные монеты. Большая часть ефимков с признаков направлялась на западнорусские земли, так как обеспечение войск во время изнурительной русско-польской войны 1654—1667 годов требовало большого количества полноценной монеты[47]. Там ефимки с признаком вливались в местное обращение. Государство не пошло на введение каких-либо ограничений и запретов на присоединённых и неспокойных территориях. К тому же ожидать возвращения ефимков по отзыву взамен обесцененной медной монеты не приходилось. В результате обращение ефимков на территории Малороссии продолжалось до начала XVIII столетия, в то время как для Великой Руси явилось кратковременным эпизодом[48].

Талер Марии Терезии
Основная статья: Талер Марии Терезии

Талер Марии-Терезии, чеканка Рима
В 1741 году в Священной Римской империи был впервые выпущен серебряный талер с изображением Марии Терезии. В 1745 года она стала императрицей Священной Римской империи (соправительница своего супруга Франца I, с 1765 — своего сына Иосифа II).
С 1741 года до смерти императрицы 29 ноября 1780 года во владениях Габсбургов (в Австрии, Венгрии и Богемии), было выпущено не менее 43 талеров различного типа.

После смерти императрицы талер продолжали чеканить с символом «Х» после даты 1780.
В XIX веке в Австрийской империи (в Австрии, Венгрии, Праге, Милане, Венеции) продолжали выпускать талер Марии Терезии для торговли со странами Леванта.

В XX веке многие страны возобновили чеканку талера Марии Терезии с целью международной торговли:

Австрия (Вена) чеканила талер в 1920-37 годах и затем с 1957 года
Италия (Рим) — в 1935-38 годах
Бельгия (Брюссель) — в 1937-57 годах
Франция (Париж) — в 1935-57 годах
Великобритания (Лондон в 1936-61 годах, Бирмингем — в 1949-55 годах)
Индия (Бомбей) — в 1940-41 годах.
Талер Марии Терезии стал международной валютой и до сих пор остается в обращении в некоторых странах Северной Африки и Западной Азии.

В 1961 году Австрийское правительство заявило, что отныне талер Марии Терезии может чеканиться только в Вене.

Как полагают, с 1751 года по 2000 год было выпущено около 389 миллионов талеров.

Монета весит 28 г и содержит 23,389 г серебра 833-й пробы. Диаметр её составляет 39,5 мм, толщина — 2,5 мм.
На аверсе изображен портрет императрицы и круговая легенда M THERESIA D G R IMP HU BO REG (Мария Терезия Божьей милостью Римская императрица, королева Венгрии и Богемии).
На реверсе — двуглавый орел, круговая легенда ARCHID AVST DUX BURG CO TYR (Великая герцогиня Австрийская, герцогиня Бургундии, графиня Тироля) и дата «1780» со знаком «Х».

Талер в наше время
См. также: Словенский толар, Белорусский талер и Европейский талер 2008 года
В настоящее время ни одна страна не имеет денежной единицы под названием талер.

До 2006 года денежная единица Словении называлась толар.

В начале 90-х годов в Белоруссии велась активная дискуссия по введению собственной денежной единицы под названием талер, а в 2017-м талером[en] была названа белорусская криптовалюта.[49][50][51]

В 2008 году Австрийский монетный двор выпустил памятную 20-килограммовую монету в честь 500 летия коронации императора Священной Римской империи Максимилиана I. Её аверс повторил дизайн монеты 1508 года, выпущенной в честь того события.

Башня. История
Ольга Таллер
Узор весенний -
стволы и ветви…

За ними – башня.
Построил Эйфель
её когда-то…
Скандал был страшный –
статьи-протесты
и обращенья
от лиц известных
месье Альфанду –
чтоб разобрали
сие уродство…
стояла подпись
там Мопассана,
Золя Эмиля,
и композитор
известных опер
там подписался…
и архитектор,
историк стилей
добавил имя
своё весомо…
поэт-романтик
парнасской школы
с разбега подпись
свою поставил…
Во всех газетах
ругали башню
и называли
железным монстром.
Она пугала
и подавляла
воображенье
в начале стройки.
Её так многие не хотели!...
Но – сжатых сроков
в опереженье
стальное кружево собиралось
и… возносилось!
И постепенно
всё возмущенье
на нет сходило…
Ах, век мятущийся, век исканий,
находок славных,
усилий мысли,
смешенья стилей –
к концу приблизясь
век девятнадцатый всех построил –
и доказал он
всем – превосходство
инженерии –
над всем искусством…
Легка, прозрачна, -
хотя металла
ушло немало, -
вздымалась башня!...
Ах, Эйфель, Эйфель,
твоё искусство
богам угодно,
мостов строитель,
творец расчётов
до миллиметра…
Твоё созданье
парит над городом, над полями,
и над собором,
а веком позже –
и над Дефансом,
над всей Европой -
воздушный символ,
магнит знакомый,
полупрозрачный…
Давно затихли,
забылись споры –
и несомненно
Париж шедевром
обогатился…
Туристов - тОлпы,
и с разных точек
все ищут ракурс замысловатый…

И этот снимок
на память будет -
где хаотичный
ветвей рисунок
соединился
с ажуром башни…

Игра «Ведьмак» Править
Icon Act II Глава II
Одним из подозреваемых в содействии с «саламандрами» был хамоватый барыга Талер из Храмового квартала, с которым вели дела многие бандиты и стражники, но со временем Геральт выяснил, что с преступниками у него связей нет.

Icon Act III Глава III
Талер был приглашён на приём к Леуваардену. Оказалось, что Талер был агентом короля Темерии и обладал важной информацией и множеством связей, а роль скупщика — всего лишь прикрытие. Узнав это, граф Родерик де Ветт решает избавится от информатора, но Геральт из Ривии не допускает расправы, и де Ветт отступает; либо ведьмак может не вмешиваться — тогда Талер погибает, но всё равно появляется в третьей части игры. Если Геральт спасёт Талера, шпион будет благодарен и в Новом Наракорте с радостью предоставит немного информации по поводу королевских печатей и таинственных высших покровителей у «саламандр».

People Thaler full
Запись в дневникеПравить
People Thaler
В Храмовом квартале в Вызиме живет скупщик краденого по имени Талер. У него находится много вещей, которые принадлежали Беренгару. Также он торгует запрещенными товарами. Этот барыга — отвратительный человек, ругается как сапожник.

Днем его можно найти в его лавке, в одном из домов Храмового квартала.
Талер выставил на продажу снаряжение ведьмака Беренгара. Интересно, как эти вещи попали к нему.
Удивительно, сколько друзей у этого скупщика краденого. Городская стража в их числе.
Оказалось, что Талер - начальник секретной службы Темерии, а скупка краденого - только одна из его личин.
Хотя многое указывало на то, что Талер работает на Саламандр, оказалось, что он невиновен
Талер интересуется политической ситуацией в Вызиме и расследует дело о подделках каких-то важных документов.
К моему удивлению, Талера пригласили на прием к Леваардену, куда зовут только богатых и влиятельных персон.
Приключение «Свадьба»Править
Талер является гостем, на свадьбе Геральта и Трисс. Помимо этого, он следил за странным гостем — Гэнфальфом, который привлёк внимание темерской разведки.

Запись в дневникеПравить
Глава шпионской организации принца ведет себя несколько странно... Сдается мне, здесь он оказался неслучайно. Более того, он наверняка явился по долгу службы. Что-то он такое говорил о тайном задании. Надо будет расспросить его об этом.
Игра «Ведьмак 2: Убийцы Королей»Править
Осторожно: Далее текст содержит детали сюжета.

32px-Tw2 icon numberone.svgГлава I
Талер отправляет посылку Геральту из Ривии во Флотзам с прикреплённым письмом и личным посыльным.

Конец деталей сюжета.

Игра «Ведьмак 3: Дикая Охота»Править
Как только Темерия фактически перестала существовать, Талер взялся за бутылку. Дни напролёт он не просыхал, и, казалось бы, всё идёт к трагичному финалу, но любовь к родине взяла верх, и Талер вновь обрёл чистый рассудок и трезвую голову. Для того, чтобы вести успешную партизанскую войну, на вражеской территории должны быть уши, и эту роль он взял на себя. Сначала шпион планировал прикидываться корчмарем, но они слишком привязаны к своему месту работы, поэтому он стал обувным мастером, что не только обеспечивало информацией, но и приносило неплохую прибыль.

Вместе с Дийкстрой он разработал план по возвращению Темерии независимости. Поскольку вести войну на два фронта — с Радовидом и партизанами — Эмгыру было затруднительно, шпионы пошли на сделку. Согласно ей, за голову реданского короля страна серебряных лилий станет вассалом чёрного солнца. Талер раздобыл ценные сведения и отправился в Новиград, где должны были встретиться заговорщики. Геральт наткнулся на следы путешествия шпика: сначала в Белом Саду, где он оставил после себя труп нильфгаардца, а затем, по наводке Дийкстры, в пещере троллей, в Велене. Там же ведьмак снова встретил старого товарища, который любезно учил троллей, как правильно ругаться бранью. И хотя Геральт спрашивал об их планах, Талер был скован секретностью и договором с Роше и Дийкстрой.

После успешного покушения на Радовида, Талер может быть убит людьми Дийкстры. Этого не произойдёт, если в очередной раз Белый Волк вмешается в политику. После этого ничто не помешает Темерии вернуть независимость, и наверняка бывший глава разведки будет играть одну из ключевых ролей в управлении возродившейся державы.

Запись в дневникеПравить
Геральт не ожидал встретить Бернарда Дуката, бывшего начальника темерской тайной службы, в подобных обстоятельствах. Они познакомились несколько лет назад, когда Дукат под прикрытием руководил операцией в Храмовом районе Вызимы. Тогда он выдавал себя за скупщика краденого по имени Талер. Талер этот славился грубостью и был чрезвычайно несдержан на язык.
Много воды утекло, но сапожник Подошва (как себя Дукат величал в этот раз) оставался все тем же грубияном.
Осталось загадкой, какую роль сыграл он в подготовке покушения на Радовида, и при его опыте и профессионализме трудно было ожидать, что шпион станет делиться подобными сведениями даже со старым приятелем.
Если Геральт заступился за Роше и Талера:

Шпион не имеет права ошибаться, нежничать или терять бдительность. Талер, несомненно, знал это, но потерпел провал и остался в живых лишь благодаря вмешательству Геральта, который в этот раз решил нарушить нейтралитет.

]

Тайный Код Древнего языка Славян





Эта статья подготовлена по книгам русского писателя Платона Лукашевича, написанным в 1845 году.

Мы постарались как адаптировать этот материал, так и максимально сохранить стиль автора.



Согласно энциклопедического словаря «БИОГРАФИЯ РОССИИ» (Брокгауз и Ефрон):

Лукашевич, Платон Акимович - этнограф (около 1809 - 1887). Учился в Нежинской гимназии, где был товарищем Гоголя. Издал в 1836 г. сборник “Малороссийских и Червонно-русских песен”, заключающий в себе много ценного материала. К области этнографии относится работа Лукашевича: “О примечательных обычаях и увеселениях малороссиян на праздник Рождества Христова и в Новый год” (“Северный Архив”, 1876, часть II). Остальные работы Лукашевича отличаются странностью, граничащей с психическим расстройством. Таковы: “Чаромутие или священный язык магов, волхвов и жрецов, открытый Платоном Лукашевичем” (СПб., 1846), “Примеры всесветного славянского чаромутия”.

По другим же источникам ПЛАТОН ЛУКАШЕВИЧ – это большой Русский Учёный, выдающейся языковед, филолог, историк, поэт, писатель, математик, физик, химик, астроном, метеоролог.

Это человек, который раскрыл России и Миру основы понимания изначального первоРодного языка вечности. Он постиг закон образования всех языков Народов Мира и тайны чисел.

Это был многолетний, титанический и кропотливый труд. Изучив более 40 языков, сравнив и осознав их и мировую историю, обычаи, песни, легенды, мифы большинства Народов Мира, он пришёл к неопровержимым выводам:

1. От сотворения Мира Род Человеческий имел Единый Всеобщий Язык – Истотный (или ИЗНАЧАЛЬНЫЙ).

2. Со временем по разным причинам из него образовались иные языки – Чаромутные ( или СМЕШАННЫЕ и Производные от Изначального Языка).

Но из Памяти Народа было стёрто имя Платона Лукашевича, его книги были спрятаны в самых недоступных хранилищах библиотек.

В глубокой древности Цари, Князья, Волхвы, Жрецы и главы Родов владели сокровенными знаниями, которые назывались Веды или Сандры. При помощи Вед они могли получать знания из Информационных Полей Вселенной, пользоваться Ее Мудростью и общаться с Богами. Для сохранения в чистоте Вед Жрецы пользовались сокровенным языком.

Образы Древнего Изначального Языка В СОВОКУПНОСТИ СОХРАНИЛИСЬ ВО ВСЕХ СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ. НАРОДЫ же сохранившие их, стали называться:

СЛАВЯНЕ = СЛОВЯНЕ - ВЛАСТИТЕЛИ СЛОВА.



Но затем, в течение более чем 5 тысяч лет изначальный язык на Руси беспрерывно терял свои свойства и перерождался. И теперь же тот Славянский Язык, который у нас есть, является только отголосками того первоРодного языка. Например, из Русского Языка были изъяты Буквы – “Ъ”, Ять, Ерь, Юсь, чем была разрушена музыкальная и тоническая грамматика языка, и он был обессвечен. И таким же образом, во многих словах, была утеряна целостность слога.







Но сейчас раскрыта главная тайна Древнего Языка и установлено, что ДРЕВНЕ РУССКОЕ ПИСЬМО БЫЛО

С-ЛО-ГО-ВЫ-М. Каждый знак обозначал слог. Слова древнего языка писались и читались в одну строку без разделения, слогами от левой к правой руке и наоборот. Каждое Слово имело несколько сокровенных смыслов.

Таким образом, КОД или ключ к разгадке тайн и сокрытой информации находится в ПРОЧТЕНИИ древних славянских СЛОВ СЛОГАМИ, ВНУТРЬ И ОТВНЕ.

Если читаемое таким образом Слово сохранило древнюю чистоту, то оно объясняет и определяет предназначение самого себя и может передавать множество смыслов простых и сокровенных. Древние Слова и Слоги от него, сложенные воедино могут составлять предложения, при различной разбивке которых на придаточные Слова образуются различные тексты, объясняющие, указывающие и углубляющие друг друга.

Еще одна из тайн Древнего языка в том, что окончания Слов имеют смысл и читаются. Это придаточные Слова, через которые выражается качество смысла или свойства того Слова, к которому они “придаются”. То есть - каждый слог имеет свой смысл, забытый Нами. Часто окончание Слова, является началом следующего за ним.

Зная эти сокровенные законы, попробуем разобраться в сакральном смысле некоторых Слов.

СВЕТЪ = СЪВЕТЬ+(ТЪ ВЕСЪ) - свет то весть, или Совместная то Весть-СОВЕСТЬ.

ЛУЧЬ + (ЧЪЛО) - лучь чело. Излучение Чело (головы) Человека.

ЧЕЛОВЕКЪ = ЧЕЛО ВЕКА +(КА ВЕЛОЧЕ) - ЧЕЛО ВЕКА КАКО ВЕЛИЧЕЕ. ЛУЧЬ ВЕКА ТО ВЕЛИКИЙ. ЦАРЪ + (рЬца) - царь рекущий. Старший из князей, имеющий право голоса.

КНЯЗЪ = княж = книжник (зънякъ) - книжник знающий. Владеющий сокровенными знаниями.

ВОЛХВЪ = волъсъвъ + (въ сълъво) - Волъсъ съвъвъ Сълъво. Велеса советует Слово.

ЖРЕЦЪ = жъ реце + (цере жъ) - жизнь рекущий, царь жизни.

ОПРЕДЕЛЕННЫЕ КОМБИНАЦИИ ДРЕВНИХ СЛОВ В ИХ СЛОГОВОМ ПРОЧТЕНИИ ЯВЛЯЮТСЯ ПАРОЛЕМ, ЗОЛОТЫМ КЛЮЧИКОМ, ОТПИРАЮЩИМ ЗАВЕТНУЮ ДВЕРЬ, В ЧИСТО ПОЛЕ (информационное поле Вселенной) или в ВЕЩИЙ ЛЕС (где ведают ВЕДЫ).



КТО БЫЛ НИЖЕ - ВСЕХ, СТАНЕТ ВЫШЕ ВСЕХ



Какое же впредь будет будущее направление Русской Речи? Такое, какое никто не ожидает и не думает. Что есть Славянский Язык? – Живой образ Древнего Изначального Языка Рода Человеческого. Все Народы Света из простого ли любопытства, с намерением ли узнать сокровенное построение своего собственого, Родного Языка, и истинный смысл всех его слов, БУДУТ ИЗУЧАТЬ ЕГО. А многие усвоят его, и писать будут на нем свои творения, исследования, открытия. НЕ ПРОЙДЕТ И СТА ИЛИ ДВУХСОТ ЛЕТ, как многие будут говорить на одном из усовершенствованных Славянских Языков. Потом и Весь Свет последует сему же примеру. Совершенство, изящность, благозвучность, определительность - это суть свойства Древнего Изначального Языка. Он есть вместе Язык, свидетельствующий Славу и величие Рода Человеческого. Совершенство и Восстановление, Единство и Примирение.

Чем более теперь мы сохраним от утрат свое словесное богатство, тем скорее и удобнее развяжется Гордиев узел прежних Судеб Рода Человеческого, тем скорее Человечество ПРОВИДИТ Славную Свою Будущность.

Не взирая на сильные, против Изначального Языка нападения, которые долго и долго будут продолжаться, ОН ВОСТОРЖЕСТВУЕТ по причине весьма естественной:

ДЛЯ ВСЕХ НАРОДОВ МИРА ОН ЕСТЬ ПЕРВОРОДНЫЙ, ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ, И ВМЕСТЕ ЯЗЫК ВЕЧНЫЙ, БЕССМЕРТНЫЙ, НЕ УМИРАЮЩИЙ, И “УСТОПРЕДАНИЕ” ПРЕДВЕЧНОСТИ...

Он доказывает, что Род Человеческий испокон веков был то выше нынешнего, то унижался, то опять принимал “образ и подобие” МИРО-ТВОРЦА.



Чистое Поле и Вещий Лес



Есть несколько известных тайн-истин:

1. В Сказках нет лжи, это намек. Каждая Древняя Русская Народная Сказка, не разбавленная Тенью - уКАЗКА, алгоритм выхода в Чистое Поле (информационное поле Вселенной) или в ВЕЩИЙ ЛЕС (где ведают ВЕДЫ).

2. Из Песни Слов не выкинешь. Во многих Древних Народных Песнях, Былинах, Балладах, Стихах, имеющих особый ритм и смысл сокрыты ключевые фразы-пароли для их расшифровки и выхода в Чисто Поле.

3. Решетом Живой Воды не зачерпнуть. Знание и Исполнение Древних Русских Традиций, Обрядов, Молитв, Праздников,Танцев, Песен и Добрые Дела, Слова, Мысли для других - формируют вокруг нас пространство Любви. Большое и Сильное пространство Любви - пропуск в Чисто Поле.

Вот как все кажется просто. Находи нужные Сказки, Песни. Читай их, пой да пляши. Да только вот ведь опять незадача: кто-то украл, выкинул из Русского Языка Буквы - Ять, Ерь, Юсь..., чем развалил музыкальный строй и тоническую грамматику языка. Все книги печатаются без этих букв и без твердых знаков, их теперь не возможно правильно прочитать на Древнем Языке. Что же теперь делать?

Не все еще потеряно. В библиотеках сохранились книги с записями Песен и Былин, изданные до революции, в них не нарушен музыкальный строй Языка, надо только найти их, прочитать и осознать. Может и в народе остались те, которые сохранили в первозданности Песни и Сказки. Можно разыскать и расспросить их. И записав их рассказы, Слова и Ритмы звучания Песен ВЕРНУТЬ СЕБЕ СВОЙ ЯЗЫК.

А пока можно попробовать хотя бы очень приблизительно выявлять и Сознавать Смысл Слова Русского. Попробуем понять, какой сокровенный смысл заложен в имени Русского Поэта: Александра Сергеевича Пушкина.







Расшифровка имени и стихов Александра Сергеевича Пушкина



Очередная тайна гласит:

При разборе Имени не надо нарушать последовательности. Сначала нужно написать Свое Имя, потом Имя Отца, после Имя Рода (Фамилию). Надо записать текст в одну строку без разделения:

АЛЕКСАНДРСЕРГЕЕВИЧПУШКИН.

Если рядом с СОгласной Буквой, отсутствует Гласная, поставьте на ее место “Ъ”:

АЛЕКЪСАНЪДЪРЪСЕРЪГЕЕВИЧЪПУШЪКИНЪ.

Потом нужно найти корни известных Слов и Слоги являющиеся придаточными Словами и разбить текст на Слова:

АЛЕКЪ САНЪДЪРЪ СЕРЪ ГЕЕ ВИЧЪ ПУШЪ КИНЪ

Олег Вещий - Заря Земли, вижу пуще коня = (время),(быстрей).

Еще одно правило:

Гласные - О, А, Е - самые древние, взаимозаменяемые со всеми гласными.

СОгласные - С переходит в З, Ж, Ч, Ш и наоборот. Б переходит в В. К в Г.

Если корни Слов неизвестны, можно посмотреть их в словарях Древне-Русского Языка.

Сандры - Веды. Гея - Земля. Пуще - быстрей.

Иная разбивка на Слова может дать другой текст, углубляющий и объясняющий этот.

Для другого прочтения нужно разбить текст по Слогам:

А ЛЕ КЪ СА НЪ ДЪ РЪ СЕ РЪ ГЕ Е ВИ ЧЪ ПУ ШЪ КИ НЪ

и записать его наоборот:

НЪ КИ ШЪ ПУ ЧЪ ВИ Е ГЕ РЪ СЕ РЪ ДЪ НЪ СА КЪ ЛЕ Я

затем разбить по Словам:

НЪКИ ШЪПУЧЪ ВИ ЕГО РЪСЕ РЪДЪНЪ САКЪЛЕЯ

Здесь понятно и без словаря:

Нука шепчи ты его речи Родину соклеешь.

Но что же теперь получилось?

АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН, ОЛЕГ ВЕЩИЙ - ЗАРЯ ЗЕМЛИ, ВИДИТ БЫСТРЕЙ ВРЕМЕНИ. НУКА! ШЕПЧИ ТЫ ЕГО РЕЧИ - РОДИНУ СПАСЕШЬ.

А интересно, какая это Его Речь в первую очередь шепчется? Ну, конечно, же!!!

У Лукоморья Дуб зеленый;

златая цепь на Дубе том:

И днем и ночью КОТ (код?) ученый,

Все ходит по цепи КРУГОМ;

Идет НАПРАВО - песнь заводит,

НАЛЕВО - сказку говорит.

О каком это КОДе он говорит? Не о том ли как надо расшифровывать слова СПРАВА НАЛЕВО и КРУГОМ?

АЙ - ДА ПУШКИН!!! АЙ - ДА МОЛОДЕЦ!

И чего так долго не сознавался? Целый ВЕК каждому кричал, да Вы не слушали:

“ОДНУ я помню: Сказку эту поведаю теперь я Свету”...ЗДЕСЬ РУССКИЙ ДУХ...

ЗДЕСЬ РУСЬЮ ПАХНЕТ!Давайте теперь проверим, что это за сказку цепной Кот рассказывает.

Что там, у Пушкина в Эпилоге “Руслана и Людмилы”?

“И скрылась от Меня на ВЕК богиня тихих песнопений...” Почему многоточие?

Проверим:

И СЪ КЪ РЫ ЛА СЬ О ТЪ МЕ НЯ НА ВЕ КЪ БО ГИ НЯ ТИ ХИ ХЪ ПЕ СЪ НО ПЕ НИ Й

Й НИ ПЕ НО СЪ ПЕ ХЪ ХИ ТИ НЯ ГИ БО КЪ ВЕ НА НЯ МЕ ТЪ О СЪ ЛА РЫ КЪ СЪ И

Разобьем по Словам. Здесь понятно, что:

Й НИ ПЕНО СЪПЕХЪ ХИТИ НЯГИ БОКЪ ВЕНА НЯМЕ. ТЪО СЪЛА РЫКЪСЪИ...

Я не песню спеть хотел кою Бог велел мене. То Сила рокотает...Ну, и Чудеса! Прям ни в Сказке сказал, но пером описал. Что за Силушка рокотает там, за многоточием, у Вещего Олега?

И читается внутрь и отвне. ЕСЛИ ЗАХОТЕТЬ, то можно почитать, Пушкин ведь в каждом доме на книжной полке стоит. Уже и ВЕК минул давно, а Пушкин все пылится на книжных полках, и ни кто его по Настоящему Прочитать НЕ ХОЧЕТ.

Удивительное дело! Мы даже не заметили, как прикоснулись к настоящему Чуду, к чудесным тайнам Русского Языка. Мы обратились всего лишь к Имени, а Имя Нас призывает СПАСТИ РОДИНУ, и не просто призывает, а указывает Путь Спасения, подготовленный для Нас давным давно, тысячелетия назад, нашим ВЕЛИКИМ МОГУЧИМ РУССКИМ НАРОДОМ.

Нам Всем вместе, объединившись с другими Народами Матери Земли, осталось лишь поставить последнюю, аккордную точку в этой Божественной симфонии.



ЗОЛОТОЙ ВЕК ЗЕМЛИ



Золотой век, длившийся на Земле в те древние времена, не оставил после себя никаких видимых материальных следов. Но предания о нем сохранились в Ведах. сказках, легендах, былинах, песнях. И если более внимательно присмотреться к ним, то можно найти много объективной информации о том времени, когда наши предки жили Мудро и Чисто.

Информацию об этих стародавних временах можно получить и от Людей Чистых, сохранивших в себе способности общаться с Вещим Лесом или Чистыми Полями Вселенной, информационной базой данных, заполняющей всю Вселенную.

Эта информация Вселенной создана Великим Богом. Пополняется Им и самими людьми, их чистыми мыслями, она столь грандиозна, что способна ответить на любой вопрос. Она ненавязчива.

Ответ возникает мгновенно, в подсознании человека. Тем людям не нужен был космический корабль для полета на другие планеты, ибо они могли и так увидеть, что происходит на них. Им не нужен был телевизор, телефон, письменность, ибо информацию, которую мы получаем из книг и разных видов связи, они могли мгновенно получить, используя возможности другие.

Тем людям не нужна была индустрия, магазины, аптеки, ибо они могли, при необходимости, получить все лучшие средства, сделав лишь лёгкое движение руки, потому что они есть в природе.

Им не нужны были теперешние средства передвижения. Не нужны машины и комплексы, производящие пищу, ибо все и так для них было.

ОЧаромутие - язык магов, волхвов

и жрецов

Эта статья подготовлена по книгам
русского писателя Платона Лукашевича,
написанным в 1845 году.


Согласно энциклопедического словаря "БИОГРАФИЯ РОССИИ"
(Брокгауз и Ефрон): Лукашевич, Платон Акимович - этнограф (около 1809 - 1887). Учился в Нежинской гимназии, где был товарищем Гоголя. Издал в 1836 г. сборник "Малороссийских и Червонно-русских песен", заключающий в себе много ценного материала. К области этнографии относится работа Лукашевича: "О примечательных обычаях и увеселениях малороссиян на праздник Рождества Христова и в Новый год" ("Северный Архив", 1876, часть II).

Остальные работы Лукашевича отличаются странностью для обывателя. Таковы: "Чаромутие или священный язык магов, волхвов и жрецов, открытый Платоном Лукашевичем" (СПб., 1846), "Примеры всесветного славянского чаромутия".

Это человек, который раскрыл России и Миру основы понимания изначального первоРодного языка вечности. Он постиг закон образования всех языков Народов Мира и тайны чисел. Но из Памяти Народа было стёрто имя Платона Лукашевича, его книги были спрятаны в самых недоступных хранилищах библиотек.


СЛОВО

"Всякая наука без верного разузнания и полезного для Человечества применений, есть как тело без души". Платон Лукашевич 1885 г.

Для того, чтобы понять, насколько велико значение Слова и как глубоко извращен Русский язык, а через него сознание Русского Человека, достаточно разобраться в привычных всем обращениях "Ты" и "ВЫ".

На святой Руси никогда не обращались друг к другу во множественном числе. Даже к царю и богу обращались на "ТЫ", ибо на истотном языке слог "ТЫ" означает свет, а "ВЫ" - тьму. Не даром воин, идя на врага, говорил "иду на "ВЫ", т.е. на тьму.

Современная наука подтвердила уникальную догадку Платона Лукашевича, о том, что звуковые колебания, влияют на состояние человека, как в положительную, так и в отрицательную сторону, в зависимости от длинны излучаемой звуковой волны. Значит, когда Мы говорим друг другу "ТЫ", мы зажигаем в соратниках Свет, а когда "ВЫ" - разрушаем друг друга. Звуковые колебания возбуждают или гасят нелинейные системы, к осознанию и пониманию которых очень близко подошёл Платон Лукашевич.

Термин "сигнальная система" был введён научный оборот академиком И. П. Павловым. Проводя свои эксперименты над собаками, Павлов убедительно доказал наличие как у человека, так и у животных двух сигнальных систем.

Первая сигнальная система - это условные и безусловные рефлексы, которые можно регулировать в соответствии с поставленной целью.

Вторая сигнальная система - это мышечная память, принцип прост: тело работает - мозг запоминает, рука пишет - мозг работает, информация сохраняется на подсознательном уровне и используется организмом по мере необходимости. (Более подробно смотри в работе Г. А. Шичко "Вторая сигнальная система")

Третья сигнальная система- это нелинейные системы, они запоминают условия своего возбуждения, то есть при каких обстоятельствах пришли в движение их собственные части.

Они не могли быть обнаружены И. П. Павловым, лишь по той причине, что он проводил свои опыты на животных, а третья сигнальная система присуща лишь Человеку.


В 1949 году трое зарубежных учёных Ферми, Паста и Улом, открыли новый вид памяти. Ею обладают так называемые нелинейные системы: они запоминают условия своего возбуждения, то есть, при каких обстоятельствах пришли в движение их составные части.

Эту информацию хранят солитоны - необычные волны, которые могут существовать очень долго, подпитываясь энергией окружающей среды. Благодаря своей памяти нелинейные системы ведут себя подобно разумным существам, а солитоны - подобно мыслям.

Классический пример такой системы - молекула ДНК (дезоксирибонуклеиновая кислота, служит хранителем генетической информации у всех клеток - животных и растительных).

Но найти в ней солитоны оказалось не так-то просто. Только через сорок лет это сумели сделать сверхчувствительными приборами четверо российских исследователей: П. Гаряев, А. Березин, Г. Комиссаров, Э. Андрианкин. Они установили, что солитонные волны зарождаются в цепочках ДНК и, проходя по ним, как по строчкам, изменяют, свои характеристики, как бы впитывая наследственную информацию.

Учёные доказали, что в ДНК записана не только программа синтеза белков, но и построения организма в пространстве и времени, где и когда делится клеткам, куда расти руке, ноге и так далее. Эти изменения происходят по командам солитонов: покинув ДНК, они проникают в различные структуры своей клетки и передают им "багаж" волновой информации. Под действием этих волн структуры развиваются точно по плану. Мало того, солитоны проникают в соседние клетки и сдают "багаж" в их ДНК. В результате многократного обмена такими посланиями клетки согласуют своё развитие.

На этом фоне совсем по иному воспринимается открытие Геннадия Станиславовича Гриневича. Человека, сумевшего заставить заговорить древнейшие письмена, приоткрывшего Миру двери в прошлое и в будущее России. Учёный, неоспоримо доказал Человечеству, общность Русских родовых корней с древнейшими народами: этрусками, критянами, протоиндийцами.

Наши предки чертили и резали своё Жизнеречение на камне, керамике и дереве, обоюдоостром мечом разумения, письменностью "черт и резов"…Главное открытие Геннадия Станиславовича Гриневича в том, что ДРЕВНЕ РУССКОЕ ПИСЬМО БЫЛО СЪ-ЛО-ГО-ВЫ-МЪ. Каждый знак обозначал слог.


ВСЕ ДРЕВНИЕ СЛОГОВЫЕ ТЕКСТЫ ЧИТАЮТСЯ ТОЛЬКО НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ. На фоне этих открытий становится понятным, почему из Памяти Народа было стёрто имя близкого друга Гоголя, Платона Лукашевича, этот Большой Русский Учёный, выдающийся языковед, филолог, историк, поэт, писатель, математик, физик, химик, астроном, метеоролог. Ярчайшее мировое светило, озаряющее Землю в 19 веке.

Человек, вернувший Миру первородный язык вечности и бесконечности, понятный Чистым Полям Вселенной. До настоящего времени его книги были спрятаны в самых недоступных хранилищах библиотек. Из Русского языка изъяли несколько очень значительных букв и нас приучили изучать в школе, обрезанный Русский язык.


Платон Лукашевич, постиг закон образования всех языков Народов Мира и тайны чисел. Это был многолетний, титанический и кропотливый труд. Изучив более 40 языков, сравнив и осознав их мировую историю, обычаи, песни, легенды, мифы большинства Народов Мира, он пришёл к неопровержимым выводам:

1. От сотворения Мира Род Человеческий имел единый всеобщий язык - ИСТОТНЫЙ.

2. Со временем по разным причинам из него образовались иные языки - ЧАРОМУТНЫЕ.

3. Все чаромутные языки образовывались по одинаковым и неизменным законам.

Истотное Слово ЧАРА означает РЕЧЬ, МУТИТЬ - мешать, смешивать. Значит дословно ЧАРОМУТЬ - речесмешение. ИСТОТЬ - изначальный исток, родник. Каким же образом чистейший Истотный язык очаромутился? И откуда пошли все языки Народов Мира?

В глубокой древности Цари, Князья, Волхвы, Жрецы и главы Родов владели сокровенными знаниями, которые назывались Сандры (Веды). При помощи Сандр они могли общаться с Чистыми Полями (Солитонными, информационными, торс ионными полями, Вещим Лесом) и пользоваться Мудростью Вселенной. Князем мог стать любой человек, познавший Сандры. Для этого надо было, всего лишь одолеть три крепостные стены.

Постичь истину Труда, овладеть глубиной Знания и познать закон Любви. Но не каждый стремился в Князья. Единственной мерой оценки Труда Князья - было благосостояние отдавшегося Ему Рода. И если по каким-либо причинам благосостояние Рода ухудшалось,

Князь, потерявший связь с Вещим Лесом, сжигал себя на жертвенном костре, добровольно освобождая престол для более достойного, или живым уходил в могилу (дольмен).

Для сохранения в чистоте Сандр Жрецы пользовались своим сокровенным языком. Слова Первобытного языка писались в одну строку без разделения, слогами от правой руки к левой, а читались, за исключением окончаний оных, от левой к правой, и наоборот. Каждое Слово имело несколько сокровенных смыслов.

Такое написание называлась ЧАРНАЯ ИСТОТЬ.

Например:

ЧАРА по слогам ЧА-РА, чарная истоть - РА-ЧА (РЕЧЬ). В сумме - очарование речи.

ЧАРОДЕЙ по слогам ЧА-РО-ДЕ-Й, чарная истоть Й-ДЕ-РО-ЧА (Й ДЕРО РОЧА)- я дар речи.

ЧАРНАЯ ИСТОТЬ - ПРОЧТЕНИЕ ИСТОТНЫХ СЛОВ СЛОГАМИ, ВНУТРЬ И ОТВНЕ.

Если читаемое таким образом Слово сохранило Истотную чистоту, то оно объясняет и определяет предназначение самого себя и может передавать множество смыслов простых и сокровенных. Истотное Слово и Чара от него, сложенные воедино могут составлять предложения, при различной разбивке которых на придаточные Слова образуются различные тексты, объясняющие, указывающие и углубляющие друг друга.

Одна из тайн Истотного языка в том, что окончания Слов имеют смысл, читаются - это придаточные Слова, через которые выражается качество смысла или свойства того Слова, к которому они "придаются". То есть - каждый слог имеет свой смысл, забытый Нами. Очень часто окончание Слова, является началом следующего за ним.

Зная эти сокровенные законы, попробуем разобраться в Чарном и Истотном смысле некоторых Слов. В тех Словах, где утеряна целостность слога, недостающею букву будем дополнять, украденной из Русского языка буквой "Ъ".

Истоть - СЛОВО (СЪ-ЛО-ВО); Чара - ВОЛОС (ВО-ЛО-СЪ) Древний Бог Волос, Валас, Велес. Единое прочтение: СИЛО ВО ВОЛОСЕ - сила в Велесе, или СИ ЛОВО ВОЛОСЪ - ты лови Волос. Общий смысл: Сила в Вещем Лесе, ты лови Вещий лес. То же что СЛАВА.

Отсюда ВЛАСТЬ - ВЪ-ЛА-СЪ-ТЪ + (ТЪ СЪЛАВЪ). Власть-то Слово (Слава).

СВЕТЬ = СЪВЕТЬ + (ТЪ ВЕСЪ) - свет то весть, или Совместная то Весть-СОВЕСТЬ.

ЛУЧЬ + (ЧЪЛО) - лучь чело. Излучение Чело (головы) Человека.

ЧЕЛОВЕКЪ = ЧЕЛО ВЕКА + (КА ВЕЛОЧЕ) - ЧЕЛО ВЕКА КАКО ВЕЛИЧЕЕ. ЛУЧЬ ВЕКА ТО ВЕЛИКИЙ.

ЦАРЪ + (рЬца) - царь рекущий. Старший из князей, имеющий право голоса.

КНЯЗЪ - княж = книжник (зънякъ) - книжник знающий. Владеющий сокровенными знаниями.

ВОЛХВЪ = волъсъвъ + (въ сълъво) - Волъсъ съвъвъ Сълъво. Велеса советует Слово.

ЖРЕЦЪ = жъ реце + (цере жъ) - жизнь рекущий, царь жизни.

МУЖЪ = мощь = муть = Магь +(гъма) - маггма. В Слове Муж (Маг) множество смыслов: мощь, мочь, могущество, лицо, высота, чело, власть, язык, слово, сын, сон, смерть, жизнь…
(более подробно см. в работе "Пример всесветного славянского чаромутия в Слове Мужъ" Платон Лукашевич. Киев - 1850г.)

ЖЕНА + (наже) - жена нежная = Же нана наже - Жизни Няня нежная.

ДЕВА = дива + (веде) - диво ведающая.

ВЕДЬМА + (мА деве) - ведь мама деве. Ведающая Мама диво.

ЧЕРТЪ = черътъ = черта + (тъ рече) - чертящий ту речь. Писарь, пишущий чертами и резами.

*** = БЪЛЯДЬ = бъ лядь + (дь лябъ) - Божественная Лада, дающая любовь.
(по древней легенде Лада, богиня любви, которую пьяный муж продал за бутылку вина проезжему купцу)

ОПРЕДЕЛЁННЫЕ КОМБИНАЦИИ ИСТОТНЫХ СЛОВ В ИХ ЧАРНОМ ПРОЧТЕНИИ ЯВЛЯЮТСЯ ПАРОЛЕМ, ЗОЛОТЫМ КЛЮЧИКОМ, ОТПИРАЮЩИМ ЗАВЕТНУЮ ДВЕРЬ, В ЧИСТО ПОЛЕ ИЛИ В ВЕЩИЙ ЛЕС.


Чистое Поле и Вещий Лес

Дилекта Северных Земель. Глава 5. Часть 2.

Зеленые кроны деревьев глухо шумели на ветру. Безоблачная синева неба, простиралась по всему небосклону, и золотая колесница Ярилы – солнышка, неспешно следовала к западу. Велеслав, за спиной которого висел сплетенный из ивняка кузовок до верху наполненный грибами, бежал домой. Корни и травинки, казалось складывались в хоженую тропку, не мешая бежать. Выскочив из леса, он оказался у добротного сруба. Окошко было распахнуто, на подоконнике стоял только что вынутый из печи пирог и запах ежевики разносился по округе. Поставив кузовок на землю, не в силах поверить своим глазам, он бросился в дом. Скрипнула половица, распахнулась дверь. Он остановился, округлившимися глазами, смотря на низенькую, худую женщину с чернильными волосами, укрытыми платком. Она ласково улыбалась ему, вытирая тряпицей муку с рук. За широким, дубовым столом, сидел мужчина с густой, рыжей бородой. В его руках был зажат резец, которым он стругал полую доску. Заслышав шум, он поднял голову и его лицо озарила улыбка. Не веря своим глазам, Велеслав едва слышно проговорил:


- Матушка… Отец…

Мужчина отложил резец, продолжая улыбаться. Все было как прежде, будто бы и не было тех страшных дней, не было путешествия в город, он не остался сиротой. Все было так, как он помнил. И солнце заливающее поверхность стола из приоткрытого окна. И пылающая жаром белая печь. И стоящие в рядок, начищенные глиняные горшки. В углу стояла маленькая низенькая, вырезанная отцом скамеечка, на которой лежали его, Велеслава, поделки и отточенный до блеска маленький резец. Почти такой же, какой был в руках у отца. И запах. Свежеиспеченный хлеб, ягоды и мед. Ни с чем несравнимый запах дома. Он остолбенел, не в силах вымолвить не слова и только молчал, стараясь вобрать в себя давно забытое ощущение. Женщина с теплой улыбкой на губах, подошла к нему, прижав к себе. И он зарылся лицом в пахнущее мукой платье, крепко обняв. Потрепав его по волосам и коснувшись губами вихрастой макушки, она все так же молча, отошла от него, уперлась рукой в стол. Обретя способность двигаться, он кинулся к своему отцу, прильнув к плечу от которого пахло свежим деревом и сухой соломой.

- Я так соскучился по вам. – пробормотал Велеслав. – Мне так вас не хватало.

Мужчина, продолжая улыбаться, потрепал его по вихрастой макушке и проговорил:

- Времени у нас не очень много, поэтому слушай, да слушай внимательно.

Велеслав поднял на него глаза, опустившись на теплую скамейку рядом с ним. Отец взял его руку в свою и, глядя в глаза, продолжил:

- Мы назвали тебя в честь грозного Бога. Имя твое – Славящий Велеса, и Бог этот тебе помогает. Его волею было, что бы ты встретился с его родичем, поэтому запомни: коли перехожий человек позовет тебя с собой, иди. Иди не раздумывая. Найдешь свою тропу, счастлив будешь. Ты понял меня, Велеслав? Запомнил?

Мальчик кивнул, не очень хорошо понимая, на что он соглашается. В груди неприятно защемило.

- Хорошо отец. Я исполню твою волю.

- Мы тебя в дороге хранить будем, и живы мы пока ты о нас помнишь.

Велеслав сглотнул вставший поперек горла ком и крепко обнял его.

- Я помню. Помню, отец.

- Знаю, сын мой. А теперь, просыпайся.

Велеслав непонимающе моргнул. Пропал дом, пропали отец с матушкой. Внове вырос потолок конюшни, стога сена и ржание лошадей. Поднявшись с соломы, мальчик сморгнул не прошеные слезы, уставившись в окошко, через которое пробивались лучи солнца.

«С восходом солнца, мы с моими спутниками сядем на корабль, чтобы продолжить путешествие.»

«Коли перехожий человек позовет тебя с собой, иди. Иди не раздумывая.»

Мальчик подскочил на месте. Только бы не опоздать. Не отряхнувшись, не пригладив волосы, он выскочил из конюшни, столкнувшись с девушкой с волосами цвета закатного неба. Он вспомнил ее. Она была с тем, кто позвал его с собой. От нее веяло чем – то свежим, чем-то что напоминало мяту, а самое главное, добротой. Подняв на нее глаза, он дрожащим голосом проговорил:

- Я рад видеть вас, светлая госпожа. Простите меня, но скажите мне, прошу, где мне отыскать… - он замялся. - … вашего спутника? Мужчину, который…нем.

Синичка чуть нахмурила тонкие брови, а затем ее лицо озарилось пониманием и она тепло улыбнулась ребенку:

- Пойдем.

Войдя в харчевню, они поднялись на второй этаж, и девушка несколько раз стукнув в дверь их комнаты, приоткрыла ее. Полоз, застегивая перевязь, оглянулся на звук, встретившись с лукавым взглядом своей нареченной.

- К тебе гость. – она шире открыла дверь, пропуская мальчишку внутрь.

Губы Полоза изогнулись в усмешке. Правильно понял знак Великого Змея.

- И что же? Решился? – спросил он, разглядывая ребенка.

- Да, господин. – мальчик внимательно смотрел на него. Снова он чувствовал неведомую силу от него, но сейчас она не была опасна и страшна.

В этот миг, в проеме двери показался Йен. Видно было, что бывший наместник Ясвены, плохо спал эту ночь. Под глазами залегли фиолетовые тени, а залихватски закрученные усы, сейчас печально опустились. Заметив мальчишку, Йен вздрогнул, будто бы наткнулся на невидимую стену и перевел непонимающий взгляд на Дилекту, а затем на Алатума.

- Йен, мальчика надобно забрать у доброго хозяина этого заведения. Договорись с ним. – Полоз отцепил от ремня мешочек с золотом и кинул через всю комнату. Наместник поймал, все еще не понимая, чего от него хотят. Слишком дико звучали слова Правителя. Неужто совсем Повелитель с ума сошел, ежели людей привечает. Иное дело Дилекта. Йен часто заморгал.

- Он с нами отправляется. – уточнил Владыка, видя, как после его слов с лица наместника сбежала вся краска. – Ступай. И ребенка с собой возьми, а то Мал не поверит, что он по своему желанию уходит.

Йен коротко кивнул, не произнеся ни слова и поманив за собой мальчика, начал спускаться с лестницы. Велеслав бросил быстрый взгляд на Полоза.

- Иди, иди. Он не обидит тебя.

Мальчишка кивнул, и бросился вслед за наместником, а Синичка подошла к Полозу, пристально глядя в глаза. Владыка смутился, его скулы окрасились нежно салатовым цветом.

- Я… - начал он, но затем замолчал, опуская голову.

- Это тревожило тебя, весь вечер?

Он кивнул, вскинув на нее глаза и проговорил:

- Его Велеславом зовут.

Тонкие брови Синички взметнулись вверх:

- Неужто добрый знак от твоего родича?

- Вот и я об этом подумал. – Полоз с облегчением выдохнул, но через мгновение помрачнел, вспомнив лицо Йена и мысли что крутились в голове у бывшего наместника Ясвены.

- Он – сирота. – продолжил он. – И позвав его, мне показалось, что я поступаю верно.

- Полоз, ты поступил так, как велело тебе сердце. – она опустила ладошку на его грудь. – И в этом нет ничего предосудительного. Каждая встреча нас учит чему – то. Будь то милосердие, доброта или терпение.

Он хмыкнул, приложив ее ладонь к своей щеке, всего на несколько мгновений задержав.

Подхватив заплечный мешок, он вместе с Синичкой вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Насупленный Йен, уже был на улице, держа за руку улыбающуюся, поглядывающую на мальчика Лею, поджидая их. Завидев Полоза, наместник вскинул голову.

- Я все разузнал… и оплатил. – сумрачно проговорил Йен. – Единственный кто может помочь нам добраться до Снежной Пустыни, только некий Ерш. Мы сможем найти его на пристани. Он не славиться честью, но славиться своим безрассудством. Мал сообщил, что кроме него, мы не найдем рулевого, который мог отправиться в такое опасное путешествие.

- Славно. – губы Полоза изогнулись в улыбке. – Все идет просто прекрасно, отчего же ты не доволен? Говори, не подбирая слов.

- Прошу простить мою дерзость, но Повелитель горазд пошутить. – лицо наместника покрылось красными пятнами. – Отправляться за моря с яслями, которые обошлись на вес золота.

Велеслав понимая, что говорят о нем, втянул голову в плечи, покрепче сжимая небольшой мешок в котором лежал нехитрый скарб. Всего – то недоделанный журавлик да резец оставшийся в память об отце. Сейчас этот странный человек поймет, что совершил ошибку позвав его, Велеслава с собой, и наказ отца, и слово данное пропадет в пустую.

- Не дерзи мне, наместник. – меж тем процедил Полоз, и его глаза зло блеснули. – Не тебе оспаривать мои решения и приказы.

- Слушаюсь, Владыка. – Йен опустил глаза, склонив голову.

- Что с конями? – голос Полоза отдавал холодом, и Синичке пришлось положить ладонь на руку нареченного, остужая его гнев.

- Они будут здесь. Под присмотром, пока мы не вернемся обратно, господин.

Полоз коротко кивнул и, не отпуская теплой ладони своей нареченной, двинулся вперед. Лея, бросив на наместника разочарованный взгляд, кинулась за ними, пристроившись сбоку от Дилекты. Йену ничего не оставалось, как тяжело вздохнув, отправится следом, проклиная свой длинный язык и уповая на то, что злость Правителя не будет длиться вечно. Велеслав же, погрузился в свои мысли. Владыка. Господин. Вовсе не брат, которым представлялся. Не уж то как в баснях, это отпрыск Царского Рода, который переодетый простым спутником, путешествует по миру в окружении слуг? Но нет. Не все слуги. Он с нежностью смотрит на девушку с волосами цвета закатного солнца. Да и пустила она его в комнату, будто бы входя в свой дом. И наместник... Мальчик понял, что его голова начала болеть от мыслей. Решив про себя, что жизнь обязательно все расставит по своим местам, он успокоился. Наказ отца – исполнен. И вот он, Велеслав, отправляется в самое настоящее путешествие о котором когда – то давно грезил. Его отец тоже путешествовал. Много и долго, прежде чем встретиться с его матерью и полюбить всем сердцем. Только когда она согласилась посвататься за него, он прочно обосновался в их маленькой деревушке, пустив корни. Отец много рассказывал о своих странствиях. О людях, которых ему довелось увидеть. О местах. О городах. И он всегда рисовал себе сказочный мир. А теперь и самому доведется увидеть, понять, что такое быть вдали от родины. От этих мыслей, по лицу Велеслава скользнула улыбка. Полоз же меж тем, кипятился не хуже самовара, но ладошка нареченной и ее кристально чистые, доверчивые глаза, остужали его пыл, медленно заставляя гнев внутри в страхе замереть. Зверь, недовольно ворча, поблескивая глазами, поднял всего на мгновение голову и снова скрылся за пушистым хвостом. Впереди все отчетливее виднелась пристань, все ярче становились высокие паруса кораблей. Гнев, да и все остальные пагубные мысли скрылись, обнажив самый главный его бич. Любопытство. Ребячливость играла свою роль и он на силу сдерживал себя, чтобы тут же бегом не броситься к ластившемуся морю. Остановившись против длинного, деревянного носа ладьи, он восхищенно окинул ее взглядом. Ветер едва трепал широко раскинувшиеся паруса, на мгновение замирая, раздувая их, будто бы играя в ему одному ведомую игру. Лоснящиеся, блестящие на солнце, омытые водой бока нервно вздрагивали от движения волн и Полозу казалось, что это не бездушное дерево, а живое существо, дрожащее в предвкушении странствия. На борту сновали люди, громко восклицая, переговариваясь на чужом языке.

- Ты видел когда – ни будь ладьи? – спросила его Синичка.

- Нет. – он мотнул головой, не отрывая глаз от представленного зрелища. – У нас нет морей, нет настолько глубоких рек, которые не смогли бы пройти легкие челноки. Ладьи без надобности. Да и народ не слишком жалует воду. Лишь в обиходе. Но зато, - он повернулся к ней и его лицо озарилось улыбкой. – У нас есть тростник, который растет в глухих заводях. Что бы до него добраться, нет – нет, да и приходится садиться в лодку и плыть. Наши хозяйки делают из него леденцы на забаву детям. – он замолчал и обернулся, ища глазами Йена. Наместник обнаружился неподалеку, разговаривая с каким-то незнакомцем. Слегка прищурившись и поняв, что опасности никакой нет, он снова повернулся к ладье. Она была не одна, но почему – то, именно эта присвоила себе его внимание.

- Госпожа Дилекта. – подала голос Лея. Синичка повернулась к ней, слегка наклонившись, чтобы лучше слышать ее голос, который ветер норовил унести прочь.

- А юноши, - продолжила она. - которые особенно искусны, вырезают из них дудочки и вечерами, разводя костры в долине, забавляют своих нареченных волшебной игрой. Я сама видела, когда поздно возвращалась с полей домой. А еще, неподалеку от Золотого Города, в рощице, есть озерцо кристальной чистоты. Оно большое, круглое и со всех сторон его обступают ивы. А дно его покрывают разноцветные ракушки, похожие на цветы, и в них прячутся, маленькие жемчужины, которые переливаются всеми цветами радуги. Но ходить туда - заповедано. Нельзя. Там обитает страшное чудище. Большая, пребольшая рыбина, которая хватает любого, кто хотя бы немного касается воды. Много охотников за легким богатством, она утянула за собой на дно. – нахмурившись и всего на мгновение задумавшись, она продолжила. – Матушка говорила, что любое богатство, должно заработать. Либо поступками, либо работой, а безрассудство – до добра еще никого не доводило.

- Господин. – возникший из неоткуда Йен, нервным движением отряхнул свою жилетку. – Наш капитан обитает вот в той, прибрежной харчевне. – наместник указал на немного покосившееся здание с широкой рыболовной сетью на фасаде. – Я сей же миг отправлюсь туда, чтобы договориться о нашей переправки в Ледяную Пустыню. Вы позволите взглянуть на карту?

Полоз усмехнулся, доставая из внутреннего кармана сюртука, небольшой футляр, предотвращающий попадание влаги. Одним движением скрутил крышку, и осторожно вытащил на свет, нарисованную на вощеной коже, карту. Синичка нагнулась, рассматривая ровные линии берегов. На мгновение задумавшись, Полоз вновь свернул ее, и протянул наместнику.

- Возьми с собой. Обговоришь все детали. – лукавая улыбка озарила его лицо. – В конце – концов, я нем.

Наместник покраснел от корней волос и, пробормотав благодарность, с особой осторожностью принял из его рук карту.

- А пока ты будешь заниматься таким важным делом, мы пожалуй, вполне можем поиграть в зажиточных горожан Внешнего Мира. – он хмыкнул. – Встретимся здесь. Удачи.

Наместник кивнул и расправив плечи, быстрым шагом направился в харчевню, довольный задачей, которую на него возложили, благодаря Богов за то, что Владыка сменил гнев на милость и видимо предпочел забыть нанесенную обиду, и что он оспорил его Волю. Синичка же, нахмурившись, оглядела своего нареченного. Тот пожал плечами.

- Мне нравиться ходить по ярмаркам. – пояснил он выпрямляясь, с высоты своего роста, высматривая торговые лотки. Подхватив Синичку за руку, он медленно двинулся вперед, озираясь, стараясь охватить все одним взглядом. Велеслав нагнал Лею, которая шла впереди напевая незамысловатый мотив. Она бросила на него быстрый взгляд из полуопущенных ресниц, и мальчик потеряв дар речи, покраснев, опустил взгляд в землю, так и не сказав ей ни слова.

- Полоз, - Синичка повернулась к своему нареченному. – Скажи, ты знаешь как выглядят Северные Земли?

Тряхнув головой он недоумевая, поглядел на нее:

- Косвенно. Нет в этом особой нужды. Вход находиться на пике горы Гунбьерн. Но искать его нам не придется. Как только мы окажемся у подножья, Дилекта Северных Земель уже будет знать, что мы в ее владениях.

- С миром ли она нас встретит? – девушка опустила глаза в землю, чувствуя, как шершавая ладонь Полоза, сильнее сжимает ее руку.

- С миром. Она желает союза. Будет глупо, если она покуситься на наши жизни. Если мы погибнем на трон встанет Серебрянка, а она никогда не допустит союза между Южными и Северными народами. Слишком живы в ее памяти события Последней Войны. А для меня важен народ. Гордость здесь не уместна. Да и вообще, разве ты сомневаешься в моих силах? – он поднял вверх едва заметные брови. – Я смогу тебя защитить.

- Я не сомневаюсь в этом. – она улыбнулась ему. – Признает ли она тебя?

- Признает. – он ухмыльнулся. – Нюхом почует. – он коснулся кончика своего носа, а затем глубокомысленно добавил. – Кровь.

- Почему ты так уверен в этом? – Синичка слегка нахмурила тонкие брови.

- Кроме веры и своих сил, мне не на что больше надеяться. – он хмыкнул.

Они прошли мимо крытых лотков, разнообразие которых поражало. Пряности, рыба, выпечка, украшения, книги, фрукты и ягоды. Полоз старался, как можно меньше смотреть в ту сторону. Если он остановится, того и гляди, они останутся здесь до вечера, а время, увы, было не на их стороне. В Подземье тоже были ярмарки, но то в родном мире, а то в этом, где все такое необычное и непохожее. А впереди, в самом центре площади, меж тем собиралась толпа. Полоз вытянулся, стараясь разглядеть, что могло так заинтересовать людей, но за разноцветными спинами ничего не было видно. Нагнувшись к своей нареченной, он едва слышно спросил:

- Что там происходит?

Мимо них пробежали босоногие мальчишки, вклиниваясь в толпу. Один из них, утирая рукавом грязное лицо, крикнул своему другу:

- Поторопись, а то Кнесса не увидим.

- Кнесс? – Полоз слегка нахмурился, кинув взгляд на Синичку. – Интересно будет посмотреть на здешнего Правителя. – на его лице отразилась кривая, не знаменующая ничего хорошего, ухмылка.

- Не делай опрометчивых поступков. – осторожно попросила она, слегка сжимая его пальцы, надеясь, что это прикосновение лишит его мыслей, которые бродят в его голове. Он коротко кивнул и удерживая ее руку, двинулся в самую гущу толпы. То ли дело было в его магии, которая нет- нет, да и выбивалась наружу, то ли в его змеиной сущности, но уже через мгновение, без видимых усилий, они оказались в самых первых рядах. Люди кольцом окружили площадь, лишь в середине оставив свободное пространство, да узкую дорогу по которой должен был следовать Кнесс. Синичка, да и сам Полоз, с интересом огляделись. Большинство лотков были убраны и сейчас в центре стоял широкий, деревянный помост на котором высились два, таких же деревянных, резных трона. Один по выше и по шире, второй по ниже. Для кнесса и кнессинки. Вдалеке послышались крики и рукоплескания. Полоз вытянулся, стараясь разглядеть дорожку, которую обступили люди. Златогривый конь мерно шествовал, опустив голову, изредка всхрапывая. На нем восседал подтянутый мужчина с густой бородой, которая на солнце отдавала в медь. Кнесс был не молод, но судя по морщинам, которые врезались в уголки его глаз, был горазд посмеяться. Его голову венчал золотой венец, а длинный алый плащ, отороченный крупной золотой нитью, полностью покрыл круп коня. Он лучезарно улыбался, оглядывая собравшийся люд, приветствуя свой народ. Позади него, на грациозной, тонконогой кобыле, ехала красавица – кнессинка. Волосы цвета темного ореха были заплетены в тугую косу, заколотую в высокую прическу. Ее красивое лицо, было обращено к толпе людей, но большие печальные глаза, казалось не видели ничего вокруг. Сегодня ее дочь, юная царевна, из девочки – подлеточки превратилась в девушку готовую на выданье. Сегодня палаты дворца наполняться достойнейшими людьми, которые стекутся из всех уголков страны, чтобы просвататься, но кнессинка не чувствовала радости. Уж больно не хотелось ей отдавать ее, свою родную, в чужую семью. Но закон есть закон. А дочка знай ластилась к ней котенком, счастливая от того, что скоро познает таинство брака. Горестно вздохнув, женщина подняла глаза к небу, найдя взглядом ясное солнышко. По бокам от них шла вооруженная охрана, отталкивая с дороги тех, кто слишком рьяно пытался добраться до правителей. В толпе слышались не стройные, робкие крики тех, кто славил Великого Кнесса Истислава. Полоз хмыкнул, слегка нагнувшись к уху своей нареченной.

- Истислав? Славящий Истину? – он фыркнул. – Как – то плохо он использует имя данное при рождении, если судить по его поступкам.

Синичка задохнулась, быстро оглядывая толпу, а затем поднявшись на мысках, прошептала ему в самое ухо:

- Будь осторожен. Если тебя услышат, это сочтется за измену.

Он лишь усмехнулся, качая головой, сильнее прижимая ее к себе.

- Обо мне не беспокойся. – только и ответил он.

Кнесс с кнессинкой меж тем, спустились с коней, пройдя на помост и опустились на резные, деревянные троны. Их личная охрана устроилась позади них, зорко оглядывая толпу, чтобы не дайте Боги, какой человек со злым умыслом не навредил чете правителей. Вперед вышел прибывший, судя по одежде издалека, мужчина. Склонившись и опустившись на одно колено, он вытянул вперед руки, на которых лежал большой, круглый, полностью прозрачный шар, в котором находилось присыпанное землей растение с большими, красными цветами.

- Подарок юной царевне с жаркой, южной стороны. – с акцентом проговорил мужчина. – Я слышал люди баяли, что царевна душой расположена к диковинным растениям. Оно растет в самых сухих местах, и ему не нужно воды.

Кнесс улыбнулся в бороду, поблагодарив чужестранца. Подошедший носильщик из свиты правителя, забрал дар из рук мужчины. Стоящий же рядом с Синичкой Полоз, весь извертелся, стараясь разглядеть диковинку. Такого он не видел. И скорее ему был интересен не само растение, а сфера в которой оно живет. Как в простом, дутом стекле могла зародиться жизнь? Как? Ведь в этой сфере не было ни единого отверстия. Ему казалось, что он от любопытства сейчас вылезет из собственной шкуры. Сферы создавать он мог, да и в Рейке были мастера, которые создавали и не такие вещи. Например, стеклянную утварь, которая не лопается от огня. Он лично проверял. Но жизнь в сфере? Это было за гранью его понимания. Хотелось взять ее, потрогать, понять, а еще лучше разобрать. Стараясь совладать с собой, он на всякий случай спрятал свои когтистые руки за спину, чтобы было как можно меньше соблазна. Он так старательно пытался разглядеть, что даже не заметил, как вынырнувшая из неоткуда рука, сорвала привязанный к ремню небольшой мешочек с золотом. Он почувствовал чужое прикосновение, но слишком поздно. Змеиный Царь, не мог даже допустить мысли, что в мире существует такое вероломство, как воровство. В Подземье такого просто не существовало. Полоз резко обернулся, сузив глаза, пытаясь найти воришку, но его обступали люди и он никак не мог его почувствовать. Слишком много эмоций вспыхивали в воздухе. Прогорклый страх, соленая зависть, теплое восхищение и тягучая злость. Не то что бы ему очень нужно было это золото, в конце – концов, он мог создать его из воздуха, но красть? Да еще и у него? Полоз сцепил зубы, чувствуя как испаряется и радость и любопытство, и к разуму поднимается злость. Неожиданно он заметил, как метнулся в сторону Велеслав, протискиваясь меж людей. Схватив за руку хлопающую и улыбающуюся Лею, и не отпуская ладони своей нареченной, он быстрым шагом вынырнул из толпы, остро оглядывая свободное пространство. Ни воришки, ни Велеслава не было видно.

- Что произошло? – Синичка устремила на него непонимающий взгляд.

- Меня обокрали. – процедил он, сквозь зубы. – Что это вообще за мир такой, и как… - он не успел договорить. В воздухе повеяло ароматом чего – то сухого и пшеничного. Велеслав. Не уж то Великий Змей запутал, и мальчишка… Уж больно быстро он кинулся вон из толпы, не сказав ни слова. Он найдет его, и тогда… Выпрямившись, Полоз по птичьи склонил голову, прикрыв глаза, пытаясь понять с какой стороны идет запах. И он его распознал. Он сорвался с места, бросившись в узкий проход улицы. Синичка вместе с Леей едва поспевали за ним. Проход был пуст. Казалось весь город собрался на площади, чтобы посмотреть на своего правителя. Но неожиданно, в самом конце улицы, показался смутный маленький силуэт. Полоз без труда узнал в нем Велеслава. Стиснув зубы, он направился к нему. Мальчишка был бледен, и постоянно утирал рукавом рубахи кровоточащий нос, а в его руке был зажат мешочек, который звенел от каждого шага. Остановившись напротив Полоза, он протянул ему мешок, проговорив:

- Я его почти поймал, но он вырвался. Мне жаль, господин. Но зато я спас Ваше золото.

- И как же ты понял, что я его лишился? Да еще и так быстро? – Полоз слегка прищурился, смотря на него с высоты своего роста.

- Вы видно совсем из далека, господин. – мальчик устремил взгляд в его глаза. – В толпе нужно держать ухо востро. Тут каждый хочет кого-нибудь ограбить. Я заметил, что вы не следите за своими деньгами и решил последить сам. И мне это удалось. – он снова вытер рукавом бегущую носом кровь. – Я бы не догнал его, но этот воришка срезал достаточно кошельков и ему было тяжело бежать. Ваш то я сразу узнал, там вышит треугольник.

Полоз заерзал, чувствуя неловкость. До чего дошел, не разобравшись, сразу карать решил. Стыдобища. Прогнивший этот мир виноват, заставляя везде ждать подвох. Выдохнув, он опустился на колено, ворчливо проговорив:

- Дай посмотрю.

Мальчишка еще раз шмыгнул носом, утер кровь рубахой и опустил руку. Оглядев его, Полоз добавил:

- Он крепко тебя приложил. Терпи. – и нажал на его переносицу, вправляя на место, добавляя совсем каплю магии, чтобы унять кровь да и причинить как можно меньше боли. Все – таки он старался помочь и Полоз чувствовал благодарность. Велеслав же в свою очередь, почувствовал лишь прикосновение, и жгучую волну жара, которая пробежала от кончика носа до переносицы. Боль пропала, да и не хлюпало больше противно. Как только Полоз поднялся на ноги, мальчик тут же потрогал нос, почувствовав, что тот цел. Но такого просто не могло быть. Он знал наверняка, что тот был сломан. Однажды он сломал руку. И помнил хруст костей, сильную, с головой накрывшую боль, и как потом долгое время ходил в лубке, не в силах повернуть руку. Здесь было то же самое. И хруст, и боль, а сейчас все пропало. Он с недоверием еще раз ощупал нос, а затем повернулся к своему странному знакомцу. Тот больше не глядел на него. Привязал к поясу мешочек, и повернулся к девушке с волосами цвета закатного неба.

- Думаю на сегодня неприятностей достаточно. – проговорила Синичка, оглядывая своего нареченного с ног до головы, который склонил голову с виноватым видом и только кивал. – Вернемся лучше на причал.

Дилекта Северных Земель. Глава 5. Часть 3.

Йен, бережно держа в руках футляр с картой, прошел внутрь таверны. Гомон завсегдатаев на мгновение оглушил его. Зал был темен, неопрятен и казалось переполнен людьми, которые громко переговаривались, кричали и пели что – то, чего он никак не мог различить. В воздухе витал запах перебродившего вина и рыбы, заставляя сморщить нос, скрыться от этого специфичного аромата. Остановившись у двери, он нервно оглядел помещение, стараясь понять где ему искать таинственного хозяина судна.


- Что стоишь? Пройди коли вошел. – грубый голос прозвучавший сбоку, заставил наместника Ясвены резко развернуться, судорожно потянувшись к мечу на перевези, но остановиться на полпути. Возвышаясь, как минимум на голову, рядом с ним стоял сбытый, крупный мужчина, сложив руки на груди, буравя его отнюдь не добрым взглядом. Взгляд Йена скользнул по обезображенному шрамами лицу незнакомца и, стиснув зубы, наместник проговорил:

- Достопочтимый, я ищу некого Ерша, но ума не приложу, как он может выглядеть.

- Достопочтимый? – мужчина хохотнул. – А ты забавный гость. И правда видно из далека. – он оглядел наместника с ног до головы, останавливая свой взгляд то на кисточках на сапогах, то на иноземных рисунках рубахи. - Почем тебе этот человек? О чем ты хочешь поговорить?

- О деле, уважаемый. – сухо ответил Йен, отвернувшись от собеседника и делая несколько шагов внутрь зала. Этот мир определенно ему не нравился. Где это видимо, что б над сторонним, перехожем человеке насмехались, понукая и умаляя гордость. Но полно лелеять обиду. Владыка ждет судно. Он выдохнул воздух, снова остро оглядывая зал, пытаясь найти хозяина корчмы.

- Полно тебе, достопочтимый. – усмехнулся нежданный собеседник, нагоняя его. – Не гневись. Пройдем за тот столик и я помогу тебе.

Наместник скользнул по нему недобрым взглядом, но интерес, что же скажет этот человек, подтолкнул двинуться следом за ним. Йен опустился на стул, провел ладонью по столешнице, отмечая насколько она липкая и брезгливо отряхнул руки, воззрившись на странного визитера.

- Не держи на меня зла. – мужчина обезоруживающе улыбнулся. – Редко Ерша ищут на первый взгляд порядочные люди, вот я и удивился. Он – то обычно дело имеет только с ворами да душегубами. Вот такая не завидная репутация. – он пожал плечами. – Скажи мне, какое у тебя дело к нему, уважаемый, и я скажу где и как его можно найти.

По губам Йена расползлась змеиная усмешка. Откуда ему знать, что за человек перед ним. И человек ли? Оборотень личину принявший? Человек падкий на легкое злато?

- Дело – то хлопотное. – просто ответил наместник, уложив руки на колени. – Боюсь ничем ты мне не поможешь. Пожалуй, я сам найду того, кто мне нужен.

Мужчина, по лицу которого блуждала улыбка, лишь молча покивал головой. Поймав взглядом худую и высокую фигуру хозяина корчмы, наместник резво поднялся на ноги, устремившись к нему, покуда вновь не пропал. Остановившись на против стойки, он откашлялся и проговорил, стараясь перекричать шум завсегдатаев:

- Приветствую тебя, достопочтимый хозяин корчмы. Да не переведеться в подвалах твоих бочки с вином.

- И твой путь пусть будет легким, добрый путешественник. Могу предложить тебе чарку южного вина али горячую снедь, которая восполнит твои силы. – наклонившись пониже, чтобы было лучше слышно, проговорил мужчина.

- Я благодарен тебе, но мне нужно твое знание. – Йен выложил на стол несколько серебряников. – Скажи мне, где мне найти некого Ерша?

Корчмарь ловко подтянул к себе монеты и поднял голову, остро оглядывая зал.

- Так вон же он. – мужчина указал куда – то за спину Йену и с неудовольствием наместник понял, что указывает он ни на кого – то, а на того человека с кем до этого он беседовал. Ерш сидел за тем же столиком, внимательно глядя на него и на лице его блуждала легкая улыбка. Сконфузившись и поблагодарив корчмаря за помощь, Йен двинулся обратно, старательно заставляя замолчать уязвленную гордость.

- А я говорил тебе, уважаемый. Редко Ерша ищут на первый взгляд порядочные люди. – усмехнулся он, когда Йен вновь опустился на тот же стул. – Так какое у тебя дело ко мне?

- Я хотел нанять и тебя и твою ладью. – стянув губы в нить, проговорил наместник, чувствуя как ему все меньше и меньше нравиться человек сидящий перед ним.

- Вот как... И куда мы направимся?

- В Ледяную Пустыню.

Ерш хохотнул:

- Ну нет, уважаемый. Я конечно безрассуден, но своей жизнью дорожу. Тебе следует найти другого глупца.

- Я щедро заплачу за переправку. – Йен сузил глаза.

- И как же мне твои богатства помогут, если я умру? – Ерш поднял брови.

- Они помогут тебе при жизни. Я слышал многое о Ерше, но о его трусости слышу впервые.

- И сколько же ты готов заплатить за десять морских переходов? – он хмыкнул. - За бесчисленные опасности? За льды, мимо которых нужно пройти?

- Пятьдесят золотых.

- Полно тебе шутить, уважаемый. Этого слишком мало. – Ерш положил ладони на столешнице. – Сто золотых, по пятнадцать на каждого из моих людей, и я и моя команда в твоем распоряжении.

- Расточительство, уважаемый. – Йен усмехнулся. – Семьдесят золотых, и по десять на каждого. Это настоящее богатство для такого жулика как ты.

Ерш расхохотался:

- С тобой трудно вести торг. По рукам. Когда ты хочешь выйти в море?

- Сегодня же.

Дилекта Северных Земель. Глава 6. Часть 1.

Маркус сидел на ступеньках главного входа во дворце Крылатых и чистил видавший виды короткий меч, оставшийся на память об отце. Меч был хороший. Ни разу еще не подвел его в битве, всегда был верным другом и верной опорой. Отец баял, что с этим самым мечом участвовал в Последней войне, и ни разу не дрогнула его рука, когда приходило время казнить тех, кто посмел восстать на Алатума. Вот и время прошло, бесчисленное количество лун, и снова этот меч служит в верных руках Алатуму. На мгновение оторвавшись от своего занятия, он поднял вверх голову, закрыв глаза, с жадностью втягивая прохладный осенний воздух, наполненный ароматом хвои. Тонкий змеиный слух уловил быстрое хлопанье маленьких крыл и он недовольно приоткрыл глаза. Откуда сверху, прямо в его руки, спикировала маленькая серо – зеленая птаха. Недоуменно оглядев ее, аккуратно большим пальцем, он провел по маленькой, вихрастой головке и вдруг заметил привязанный к лапе клочок бумаги. Осторожно отцепив его, он поднялся на ноги, подхватил меч сунув его в ножны и поднялся по ступеням, юркнув в приоткрытые двери. Впереди показался силуэт тонкой, похожей на ивовый прутик, девушки с чернильно – черными волосами, собранные в толстую косу.


- Лира!

Девушка повернулась. В свете золотых настенных ламп, блеснули изумрудом глаза. Быстрым шагом, Маркус покрыл расстояние до нее и остановился. Встретившись с ним взглядом, Лира опустила глаза и на нежной коже обозначился яркий румянец смущения.

- Лира… ты… не могла бы мне помочь? – осторожно спросил он, чувствуя как в горле пересохло. Красавица змеица, уже давно полюбилась ему, но духу все не хватало посвататься. Она подняла на него глаза, все так же заливаясь ярким румянцем:

- Охотно. – ее губы дрогнули в улыбке.

- Птаху надобно спасти. Мне к Вирго нужно. – он протянул ей птичку.

С особой осторожностью, девушка забрала ее, прикоснувшись пальцами к его пальцам. Еще сильнее покраснев, она отдернула руку, прижав к себе хрупкое маленькое тельце.

- К вечере приходи за ней. – она снова опустила глаза.

- Хорошо. Спасибо тебе, Лира.

Маркус застыл, наблюдая за тем, как змеица улыбнулась ему, проводил взглядом ее силуэт, покуда она не скрылась и только потом вспомнил, как это - дышать. Тряхнув головой, он достал из кармана скрученный лист, развернув его. Неровным, быстрым почерком, там было написано всего четыре слова «Зарина. Восстание. Подавили. Т». Быстро скомкав бумагу, он ринулся наверх перепрыгивая сразу через три ступени. Если Тит, брат названный, написал такое сообщения, значит дело плохо. Следует немедля предупредить Вирго. Остановившись около дверей ее покоев, он перевел дух и несколько раз постучал.

- Войдите. – голос Серебрянки проник сквозь тяжелые, запертые двери.

-Госпожа. – змей остановился на середине комнаты, низко склонившись, стараясь не смотреть на замершую около зеркала Вирго. - В Зарине восстание. Очаги волнений потушили в самом начале, но мы не можем знать наверняка, вспыхнет ли пламя вновь.

Серебрянка резко повернулась к зеркалу, чувствуя как тело сковал холод, а кровь отлила от лица. Пальцы сжались на позолоченной ручки расчески.

- Откуда… - только и смогла проронить Вирго, онемевшими губами.

- Госпожа Вирго, Тит с птицей прислал весть. – тихо ответил Маркус, старательно не поднимая глаза и не выпрямляясь. Он знал, чувствовал на расстоянии липкий страх своей госпожи. Час от часу не легче.

- Ты уверен, что это его рука?

- Я узнаю его из тысячи, госпожа Вирго.

Серебрянка снова замолчала, прикрыв глаза. С каждым днем их положение становилось все хуже и хуже. Решение пришло с быстротой молнии.

- Кто-нибудь знает об этом?

- Нет, госпожа.

- И не должен, Маркус. Снаряжай лошадей. Сегодня мы выезжаем в Зарину. Тайно и вдвоем.

- Как прикажете, госпожа Вирго. – не поднимая на нее глаз, он тихо вышел из покоев, пальцами стискивая эфес своего меча. Дрожа с головы до ног, Серебрянка отложила расческу, оперлась руками о стол, вглядываясь в зеркало, отмечая, что на лбу и висках выступила испарина. Все в конечном итоге закончится наилучшем образом. Она с шумом выпустила воздух сквозь зубы. Она – сестра Вождя. Она – Крылатая. И уже давно не та подлетка, какой была много – много лун назад. Эта мысль придала ей уверенности в собственных силах. Хлопнув ладонями по столу, она одним движением сколола косу наверх и быстрым шагом прошла к стоящему у стены шкафу. Распахнув створку, она села на колени, закопошилась убирая одежду и, подхватив ногтями выступ балки в самом низу шкафа, потянула на себя открывая нишу. На длинной, запыленной подушечке, лежал тонкий прямой меч. Лучик света коснулся эфеса, отразился от инструктированного на конце рубина. На смертном одре, отец передал ей меч, отлитый лучшим из кузнецов Рейки, сказав чтобы доставала она его только по необходимости, он даст ей сил. Знал Катена, что случиться может разное, и уповать на одну лишь доброжелательность да истину нельзя. Стиснув зубы, Серебрянка осторожно достала меч, провела по тонкому лезвию пальцами, стирая скопившуюся пыль. Она не умела им обращаться, не женское это дело, оружием в разные стороны махать, но иного выхода она не ведала. Боги попустят, и не придется его обнажать, останется висеть на бедре красивой побрякушкой, крови не вкусившей в женской руке. А в голове билась лишь одна единственная фраза, сказанная когда – то давно ломким, тихим голосом: «Придаст силы, когда одни враги чудиться будут». Забрав кожаные ножны, она поднялась на ноги и вернулась к зеркалу. Долго возилась, пытаясь пристегнуть ножны и в конечном итоге, ей это удалось. С особой осторожностью, она вложила в них меч, и снова уставилась на свое отражение. Лицо все еще заливала смертельная бледность, глаза лихорадочно блестели. Тряхнув головой, она подхватила длинный плащ с широким капюшоном и, накинув его на себя, вышла из своих покоев.

Дилекта Северных Земель. Глава 6. Часть 2.

- Когда – то очень давно, так давно, что точно уже никто и не вспомнит, когда мир был много моложе, чем прежде, жила Сыра Земля в вечной темноте и стуже. Мрак окутывал ее, оплетал своими сетями и не было на ней ни света, ни тени, ни жизни, ни смерти. Не было заметно на ней ни движения, ни звуков, ни тепла и света. Не пролетала птица, не ходил крадучись зверь, не разжигали священных костров люди, не было ни травы, ни деревьев, ни рек, ни озер. Пусто и темно было. Так и жила бедная Сыра Земля, не ведая ни тепла, ни жизни, ни любви. Такой и увидел ее вечно молодой и прекрасный Ярило. - Синичка, на мгновение замолчала, вспоминая, как баяла сказку ее матушка.


Ладья «брусянка» мерно покачивалась на волнах, в такт опускающихся на воду весел и шальные брызги нет – нет, да и перемахивали через борт, оставляя на волосах свои искристые бусины. Полоз сидел на скамье, ритмично взмахивая веслом, склонив голову, с любопытством слушая ее рассказ. Надобности не было, но Змеиному Царю было необходимо занять себя делом, не обычным плетением витого шнурка, дарующее голове легкость и забвение, а чем – то более тяжелым и значимым. Бескрайняя синева моря настораживала, здесь правили иные Боги, не те которые были знакомы с детства. Как примут пришлых, чужие здешние Боги, и кто знает, как повернется колесо Макоши – хозяйки судьбы? Закатное теплое солнце окрашивало его тело в медно – алый цвет, бликами играла на маленьких чешуйках. Йен натрудившись вволю на весле, сидел рядом, завернувшись в свой плащ, сосредоточенно, в бесчисленный раз, рассматривал карту, бережно держа ее в руках. Лея, с неизменной подруженькой – куклой в руках, сидела на коленях против Синички, приоткрыв от удивления рот, бессознательным движением, поглаживая взлохмаченные кудри своей игрушки. Рядом с ней, с вежливым интересом слушая сказ, так же на коленях сидел Велеслав. Синичка перевела взгляд на Лею заметив, что краска стыда и неловкости еще не сошла с ее бледных скул с того момента, как она обратилась к Дилекте с просьбой поведать баснь, чтобы скрасить вечер в синем море, которое девочка боялась. Синичка немедля согласилась. Переведя дух, она вновь продолжила:

- Увидел Бог вешнего солнышка, спавшую беспробудным сном Сыру Землю, пронзил холод и мрак своими светлыми, теплыми очами и там, где его взор пронизал тьму, появилось красное солнышко. Полился на Землю яркий свет и тепло от Ярилы. Матушка Сыра Земля, стала пробуждаться ото сна под теплыми, живыми лучами, засияла своей юной красотой, раскинулась буйством зелени и цвета и на ней появилась жизнь. Не удержался Ярило – солнышко, влюбился в такую прекрасную Землю. Взмолился, чтобы та полюбила его, ответила взаимностью. От любви их, стали появляться злаки и цветы, темные леса и светлые поляны, голубые реки и синие моря, животные и птицы, рыбы и насекомые. А Ярило все не унимался, просил Землю – матушку полюбить его пуще прежнего. И полюбила Земля, и родила от Бога вешнего солнышка, самое любимое свое детище – человека. Так и любят они друг друга, и по сей день (1) . – голос Синички плавно сошел на нет, а на лице отразилась светлая улыбка.

- Благодарю Вас, госпожа Дилекта. – Лея почтительно склонила голову.

Велеслав же, вполуха слушая баснь, совсем такую же, какую рассказывала ему матушка и думал о том, насколько странны его спутники. Он провел с ними три дня, но так и не смог до конца разобраться. С одной стороны, казалось они все меж собой добрые друзья, с другой не оставалось сомнений в том, что среди них есть Правитель. Тот самый мужчина, который когда-то представился немым братом. Господин и Алатум, так к нему обращались спутники, кроме девушки с волосами цвета закатного солнца. Полоз. Змей. Возможно и имя было иное, а это так, прозвище от незнакомых людей да оборотней. Но если он Правитель, почему прозвище? Облик Правителя нельзя забрать себе, как облик простого человека. На то он и Правитель, что является Десницей Богов, ему любые самые черные чары ни почем. Так что же это? Ответ был неведом, но когда-нибудь, он обязательно наберется смелости и спросит об этом красавицу Лею. И девушка с волосами цвета закатного солнца… Дилекта… Что за странное имя или же прозвище? Кто же она? Кто все они? Ответ на этот вопрос тоже был неведом. Когда – нибудь он обязательно узнает. Но не сейчас... Сейчас можно лишь благодарить Богов за то, что позволили исполнить наказ отца.

- Полоз, - Синичка неожиданно вскинула голову, лукаво улыбаясь, рассматривая своего нареченного. – А ты расскажешь баснь, раз вечер так складно выходит?

Мужчина усмехнулся, старательно вспоминая, какую баснь он еще не баял охочей до сказок жене. И кажется все уже пересказал, что знал, но одну все – таки упустил. Старую, давным – давно рассказанную Велетой, глухой, темной ночью, после того, как отец отправился к пращурам.

- Когда мир был юн и весел от Небесной Коровы Земун и Бога Рода, был рожден грозный Бог Велес. – начал Полоз, рассматривая свою нареченную, на лице которой появился живой интерес и вся она обратилась во слух. - Родившегося младенца похитил сын Вия – царя Подземного мира. Поднял он его люльку и понес над океаном, но тут Велес стал расти и тяжелеть. Не сдержал сын Вия младенца, уронил вместе с люлькой в океан. Приплыл Велес к берегам большого острова, который в память о сем событии назвали Тавридом. Увидел, как Коршун нападает на лебедя. Жаль ему стало птицу белоснежную, сразился с Коршуном и спас лебедушку. Но птица та не простая была, сама Царевна – Лебедь, дух Азовского моря, кою звали Азовушку. Дочерью она была Сварога. Велес и Азовушка полюбили друг друга, вскоре свадьбу сыграли и стали жить вместе. Обителью их стал остров Буян и на острове том дворец стоит, а перед дворцом растут волшебный дуб и ель. Жили они, души друг в друге не чаяли. И однажды, когда обложил Дый людей слишком тяжелой данью, перестали они давать ему жертвы, стал Дый карать отступников и обратились люди за помощью к Велесу. Откликнулся грозный лесной Бог, одолел Дыя сбросил в Царство Вия, разрушил его небесный дворец, сложенный из орлиных крыльев. Но с помощью Вия, вновь поднялся Дый на Землю, устроил пир на который пригласил Велеса, будто бы для примирения. Пришел грозный Бог на пир, предложил Дый ему чару с отравой. Не ожидал Велес вероломства на священном пиру, выпил ее до дна, и сам ушел в царство Вия, и был заточен в самой дальней пещере. И тогда на помощь ему пришла Азовушка. Спустилась к Вию, упросила Царя Подземного Мира, отпустить Велеса. Сжалился Вий, отпустил. Пошли Велес с Азовушкой по подземным залам и дворцам к выходу. Но у самого выхода из пещеры раздался голос Вышни, сказавшего, что Азовушка здесь может выйти, но Велесу, потерявшего прежнее тело, придется проходить через иные ворота, через многие поколения снова родиться. Но Азовушка, не захотела оставить любимого, осталась рядом с ним. Закрылась Азов – гора, и осталась она с Велесом ждать иных времен. Умирал и рождался Велес много раз, и судьбу его разделила с ним, нареченная его, Азовушка (2).

В их углу повисла тишина, слышалось лишь, как мерно ударяется о волны весло, да неясная ругань мужчин где – то на носу ладьи.

- Суши весла! – послышался окрик, и Полоз со вздохом отпустил весло, закрепив его.

Поднявшись на ноги, мужчина прошел к борту облокотившись на него, внимательно следя за тем, как ночь вступает в свои права и на небосклоне зажигаются первые звезды. Он стиснул зубы, чувствуя как внутри зарождается беспокойство. Что происходит в Подземье? Как там Серебрянка? Слишком долго он был вдали от дома. В руках появился маленький, прозрачный шарик. Он сжал его в ладони, борясь с желанием потратить остатки своей магии, чтобы хотя бы одним взглядом посмотреть на сестру. С трудами переборов себя, решив, что магия еще может понадобиться, а докучать своей нареченной, рисковать ее здоровьем или Боги упаси жизнью, он не намерен, он снова спрятал шарик внутрь кармана. Положив локти на гладкие доски, Полоз опустил голову, сгорбившись следя за тем, как поднимаются волны, лижут глянцевый бок ладьи, оставляя после себя лишь светлую пену. Заслышав странный шорох, он на мгновение обернулся. Лея, завернувшись в плотный дорожный плащ Йена, заползла под лавку, прижимая к себе куклу, лишь блестели в темноте большие, светлые глаза. Рядом с ней сидел Йен, поглаживая девочку по пушистым, льняным волосам, что – то едва слышно говоря ей. Нареченная же, кутала мальчишку в отданное Ершом одеяло и, несмотря на то, что Велеслав отнекивался, по лицу, по всей позе, была видна и его неловкость, и его благодарность за женскую заботу, которой он был давно обделен. Полоз прикусил губу. И зачем послушался Прях? Надобно было оставить всех разом в Подземье. Далеко не тур он с рогами на зависть, как нет – нет да и сетовала Велета, а рохля. Самая настоящая. Сказал бы свое веское слово, стукнул бы по столу кулаком, да и пошел бы один. Оставил бы их в тепле, сытости и при защите. А на деле… Ладно Йен, а Лея, подлетка, путь проходит такой, какой не каждый мужчина осилит и, поди, ни одного слова жалобы не слетело с ее губ да нареченная, которая исхудала так, что платье, как на гвозде висит. И мальчишка… С ним – то что делать после? И тошно стало от себя самого так, что в пору в чернильную мглу бросаться. Он с силой стукнул кулаком по борту.

- Полоз?

Он вздрогнул, резко повернувшись, встретившись взглядом со своей нареченной и тут же отвел глаза, сжав губы в линию.

- Что случилось, Полоз? - она обошла его, силясь заглянуть в глаза.

Он упрямо покачал головой, вызвав из неоткуда витой шнурок и начал судорожно его сплетать и расплетать. Почувствовав в нем тоску злее темной ночи, она подошла ближе, положив ладонь на его руки.

- Скажи мне. Я помогу. – она слегка сжала его ладони.

Он тяжело вздохнул, повернувшись к морю, снова облокотившись локтями о борт.

- Я плохой муж. Плохой Правитель. И видимо, не очень хороший человек. – сумрачно ответил он, старательно расплетая шнурок, пока его конец не коснулся воды.

- Почему ты так думаешь? – Синичка встала рядом с ним, внимательно рассматривая его согбенную фигуру, старательно силясь понять, что заставило его погрузиться в отнюдь не радостные думы.

- Надобно было одному идти. – сквозь зубы ответил он. – Я поступил не как Правитель, и уж тем более не как любящий муж.

- Глупый ты Полоз, взрослый вроде бы, а глупый. – она смешливо сморщила нос, прислонившись щекой к его плечу. – Ни одному из нас ты ярмо на шею не вешал, на поводе не тащил. Каждый сам напросился. Каждый знал, на что соглашается. И Пряхи…

- Пряхи… - перебил он ее. – Ничего они не знают, Пряхи эти. Знали, наверняка знали, кто попроситься, согласиться советовали. Сейчас все иначе было бы. И ты и они в тепле и защите были. В сытости. – он с силой сжал зубы.

- Стыдно тебе должно быть, Полоз.

Он резко повернулся к ней, видя как она сложила руки на груди.

- Посмотри на них, - она повела рукой в сторону их угла. – Они счастливы быть подле тебя, помогать тебе по силам. Ни один из них ни сетовал на трудности. Да и трудностей не было, весь путь гладко прошел. Сам себе бед надумываешь. Что бы мы все делали в Подземье без тебя? Йена обидел бы отказом смертельно. Леи бы казалось, не нужна Правителю, который спас ее от судьбы не милой, в тот миг, когда у нее путь был один, в колодец. Велеслав так бы и жил в конюшне, мальчик названный в честь родича твоего, о нем ты подумал? О знаке от Змея Крылатого. А я, Полоз? Жена подле мужа быть должна, и в беде, и в радости. Стыдно, Полоз. – она подошла ближе, обвив его шею руками. – Не об этом думать надобно. Надо думать о том, что скоро мы будем в чертоге Северных Змей; о том, что сердце Древа найдем; что домой вернемся. Что радостно будет. А не о черном и злом. Не иссушай свою душу, Полоз. Все хорошо же. Все правильно и Пряхи правы. Они никогда не ошибаются, не ошиблись и в этот раз.

Он тяжело вздохнул, прикрыв глаза, чувствуя сквозь соленый ветер запах лаванды. Права нареченная. Всегда права, птичка певчая. Видит то, что иногда он перестает замечать.

- Пойдем со мной. – теплая ладошка обхватила его за руку, повела за собой. Усадила на пол, укрыла теплым плащом, сама примостилась рядом, склонив голову на его грудь, выслушивая неровное сердцебиение. Тепло стало и радостно. И правда, все хорошо. С чего такие мысли буйную, рогатую голову посетили? Зверь внутри, спрятав морду за пушистым хвостом, зевнул во всю пасть, едва слышно заурчав. Полоз аккуратно убрал со лба нареченной выбившийся, непослушный локон волос. Не смог бы без нее. А с ней сможет. Все сможет. Все правильно. А ладья знай, бежала вперед по гладкой воде, как по маслу, мерно покачиваясь, убаюкивая. И ночь неожиданно показалась светлей и море перестало казаться враждебным, а звезды, всего не на много, но стали чуть ярче.


1. Миф о Яриле Солнце и Матери – Земле (книга Коляды)

2. Миф о Велесе и Азовушке; миф о том, как Велес уходит в Азов – гору.(книга Коляды)

Продолжение следует...

Дилекта Северных Земель. Глава 7. Часть 1.

Лея долго ворочалась с боку на бок, но сон так и не приходил. Уж и гомон моряков затих, и откуда-то сбоку, доносилось едва слышное похрапывание Йена. Девочка провела пальцем по выщербленной царапине на доске и тяжело вздохнув, снова перевернулась, устремив взгляд в сгущающуюся мглу. Серое марево ночного зрения выхватило блеклые очертания ее спутников. Все казалось тихим и спокойным. Перед тем как уснуть, Йен долго, в очередной раз за эти три дня говорил ей, что море не так страшно, как кажется на первый взгляд. Не боится же она, диких лесов Подземья или же Пика где обитают Пряхи, так от чего же черно – синяя гладь ее пугает. Убрав со лба щекочущую прядь волос, она тихо вылезла из-под лавки и потерла глаза. Дома когда она не могла уснуть, ей нужно было всего то немного побродить по комнате и сон сам накрывал ее с головой. Может быть и здесь это сможет помочь? Закутавшись в плащ, который был намного больше ее самой, она подпоясала его так, чтобы полы не мешалась при ходьбе и отправилась к носу судна. Прошла мимо мачты, провела по ней рукой. Подняла вверх голову, рассматривая как шелестит на ветру парус, похожий на большую неведомую птицу. Днем на это не было дозволения. Ей, вместе с Велеславом, следовало сидеть и не путаться под ногами у матерых мужчин, так звучал наказ. Подойдя к борту, она заглянула вниз, вновь увидев волны и устремила взгляд на гладкий диск луны. Острый змеиный слух уловил движение, и она юркнула за мачту, слившись с темнотой отбрасываемый парусом. Мимо, прыгучим шагом, прошел Ерш, поднявшись на мостик к мужчине, который стоял за правилом. Обхватив дерево руками, девочка проследила за ним взглядом. О чем может быть разговор у двух достопочтимых мужчин не при свете дня, когда властвует Правда, а в темноте ночи? Любопытство змеиное. Опустившись на живот, она скользнула к лавке, приблизившись к мостику. Соленый ветер уносил часть разговора, и она ни как не могла расслышать слова, и уловила лишь то, что переговаривались они тихо и Ерш был зол. Стиснув зубы и затаив дыхание, девочка не слышно проскользнула дальше вперед, хоронясь в пятнах темноты и перевела дыхание лишь когда лопатками уперлась в гладкое дерево мостика. Любопытство – наказуемо, прознает Алатум, явно по головке не погладит, но пересилить себя было выше ее сил. На мгновение зажмурившись, она едва слышно выдохнула и задрала голову наверх, прикрыв ладонью рот, чтобы не слышалось дыхание.


- … пора кончать их. – расслышала она конец фразы Ерша.

- Не следует ли немного обождать? А ну, кто из влиятельных господ решил путешествовать? Сможем срубить больший барыш, если оставим всех живыми. – послышался голос рулевого.

- Не зачем. У вихрастого немого, целый кошель золотых. Уверен, есть и в закромах что – то, брат-то его особо и торг-то не вел так, скорее для праздного успокоения совести. Обоих за борт с мальчишкой вместе. А девок себе на потеху оставим. Пусть в трюме томятся. Никто и не вспомнит.

- И когда ты решил сделать все это?

- Чуть обождем. Льды пройдем, да и можно. Когда шкура в опасности, все что под руку попадется, может казаться спасением. А ну, кто по торговому пути мимо пройдет да подцепит? Или еще какая вещь соломинкой станет? Терпение – еще никому не повредило. С пути только сойти бы.

- Льды пройти и за полдня можно. – сумрачно ответил рулевой.

- Значит в вечере и за борт.

- Знак дай.

- Хорошо. – согласился Ерш, спускаясь с мостика.

Лея вжалась в дерево. Только бы не заметили. Помогли Боги не здешние, не выдали. Прошел Ерш мимо, не заметив согбенную маленькую, девичью фигурку. Рулевой крякнул, ругнулся сквозь зубы и, судя по звуку шагов, прошел на самый нос ладьи. Мысли лихорадочно кружились, а тело на мгновение онемело, забыло как двигаться от страха о незавидной судьбе. Крепко стиснув зубы девочка на миг зажмурилась. Слившись с тенью, мышью прошмыгнуть обратно в их угол, разбудить Алатума, сказать что услышала. Теплая ладонь опустилась на худое плечико. Лея едва удержалась от вскрика, резко распахнув глаза. Перед ней стоял Велеслав, затравлено озираясь.

- А ты почем тут? – рассержено прошипела Лея.

- Тебе искать пошел. – так же шепотом проговорил мальчишка. – Все слышала?

Девочка молча кивнула.

- Я тут подслушал... Где-то внизу, челнок есть. Спастись сможем.

- Алатума с Дилектой разбудить надо.

Велеслав кивнул, схватив ее за руку. Крадучись они двинулись обратно и перевели дух, лишь когда опустились на пол около своих лавок.

- Господин… Господин… - тихий шепот Леи достиг слуха Полоза, и он резко вскинул голову, раскрыв глаза, выхватив в сером мареве без единой кровинки лицо Леи и такое же напуганное – Велеслава.

- Что стряслось? – в его шепоте проскользнуло еще больше шипящих ноток, которые он даже не постарался скрыть.

Дети сбивчиво, перебивая друг друга, поведали о чем услышали. Пока они говорили, лицо Полоза ни на мгновение не изменилось, застыв как маска. Лея же думала о том, как дико звучат ее слова. Не поверит Алатум. Она и сама сейчас почти не верила тому, что услышала и, если бы не Велеслав, самой казалось бы – померещилось, приснилось. Скажет: дети глупые, неразумные, сон - за явь, за быль приняли.

Полоз молчал, внимательно слушая. После первых слов сон сняло, как рукой и он уже стал раздумывать, как выбраться с корабля, а самое главное куда? Они как ореховая скорлупка в плошке с водой, только вот, где берег не ведомо. Они уже и кончили давно, а он все молчал, раздумывая над тем, как выбраться из столь щекотливой ситуации. Не в бой же вступать с двумя десятками мужчин, без оружия, которое они сдали как только вступили на борт, не оставив себе даже ножа. Вероломство людское, непостижимо.

- Вы не верите нам, господин? – тихо спросила Лея, опустив голову.

- Отчего же не верить. Нет надобности, чтобы обманывать. – сухо ответил он сцепив зубы, как никогда чувствуя свою беспомощность.

- Там внизу челнок есть, я слышал. – проговорил Велеслав, внимательно оглядывая Полоза. – Лодка. Она – выдержит нас всех. Она там. – мальчик указал в сторону кормы. - И оружие ваше они сложили в трюм. – он указал на нос ладьи. – В самом верхнем отсеке.

А эта новость пришлась как никогда кстати. Полоз поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам.

- Здесь оставайтесь. За оружием пойду.

- Господин. – Лея взвилась на ноги. – Мне позвольте. Я юркая, меня не заметят, я туда и обратно.

Полоз отрицательно и молчаливо покачал головой.

- Господин, прошу Вас. – Лея встала на цыпочки, едва удержавшись, чтобы не вцепиться Правителю в одежду. – Я справлюсь, поверьте. Там где Вы с легкостью ступаете - я не пройду, но ежели горшок с высоким горлом попадется, Ваша рука застрянет, моя на вылет пройдет. Так и здесь. Оглянуться не успеете, ворочусь.

Полоз оглядел ее с головы до ног. Где – то и права девчонка, только вот одну ее отпускать… Большего непотребства не выдумаешь. Он видел ее решимость, ее готовность и желание помочь и услужить. Ей было это необходимо. Всю дорогу, она чувствовала себя обузой, поклажей, которая просто так, ради праздного любопытства отправилась в путь, мир посмотреть, себя показать. Баба с возу, кобыле легче. И не могла уразуметь, что это не так. Он стянул губы в нить, принимая решение.

- Хорошо. Не воротишься до тех пор, как первая звезда погаснет, сам за тобой отправлюсь. - сухо ответил он.

- Ворочусь, Господин. – улыбнулась девочка, на мгновение вскинув голову к небу, отсчитывая, как мало у нее осталось времени.

- С ней могу пойти. – вскинул голову Велеслав.

- Одной легче получиться. – прошептала Лея, скидывая с себя плащ Йена и более не задерживаясь, юркнула в темноту корабельной мачты.

- А ты… - Полоз повернулся к мальчишке. – Лодку мне покажешь.

Дилекта Северных Земель. Глава 7. Часть 2.

Короткими перебежками, хоронясь в тени, Лея достигла лаза в недра корабля. Волны, покачивание палубы и ветер, скрывал ее шаги наверху, внизу же, такой роскоши ей не будет дозволено. Она не знала, где могли находиться пятнадцать дюжих мужчин средь ночи. Спят или наоборот басни друг другу рассказывают под гогот остальных, разливая в чарки терпкую жидкость. Да и само место было для нее незнакомо. Ветер донес чей-то голос и, немедля ни секунды, Лея с головой нырнула во тьму, едва не соскользнув по щербатым ступеням. Забившись под лестницу, она убрала с лица волосы, заправив их за уши, и прищурилась разглядывая место. Ночное, змеиное зрение помогло: впереди было разветвление в два отсека, в одном из которых блекло светила лучина. Внизу было тепло, а обоняния достигал запах соломы, скота и душный мужской дух. Девочка на мгновение сморщила тонкий нос. Время на раздумья не оставалось, и осторожно ступая, она мышью скользнула вдоль стены, касаясь ладонями гладкого дерева. Солома неприятно налипала на подошву обуви, но она даже не обращала на это внимания, наоборот радуясь такому обстоятельству, которое заглушало ее шаги. Больше надежды на то, что ее не смогут обнаружить. Неведомо, что могут сделать, нет, не с ней, за себя она мало волновалась, но Алатум с Дилектой, Йен с Велеславом… Прознают, что они бежать собираются, беда наступит, кабы еще в погоню не пустились, когда легкая лодочка понесет их в неведомом направление к матери земле. Сзади послышались шаги. На мгновение она обернулась на звук, не останавливаясь, наоборот, старательно прибавляя шаг. Звук затих. Кто – то передумал спускаться. Она повернулась, едва не запутавшись в свесившихся сверху веревках. Едва не вскрикнув. Остановившись всего на мгновение, она судорожно выдохнула. Любой слишком громкий звук – был равносилен смертному клейму. А смерти она не желала. Высшая радость, отдать жизнь за своего Алатума, но не сейчас, когда она еще может послужить ему. Не сегодня. Успеет свидится с Великим Змеем, успеет поговорить с матушкой, но не сейчас. Она двинулась дальше, вновь остановившись лишь когда достигла пятна блеклого света. Осторожно заглянула внутрь проема. Острых слух уловил в отдалении пьяный гогот, и небольшой стук. Все складывалось лучшим образом. Оберегает Змей свое нерадивое, глупое дитя, не подпускает беду. В один скачок она миновала пятно света, бросившись дальше, на мысках, создавая как можно меньше шума, лишь взвилась за спиной растрепанная русая коса, да хлопал сзади подол юбки. Она нырнула в какую-то расщелину, огляделась. Помещение на первый взгляд, казалось завалено хламом. Битые горшки; набросанные комом вещи; маленькие, украшенные ларцы; рассыпанные пригоршнями монеты и бесчисленное количество вещей, которые она не стала разглядывать. В углу стоял обитый железом сундук, и почему- то у нее не возникло сомнений в том, что это именно то, что ей нужно. Обернувшись и убедившись, что никого нет, она подошла к нему, опустившись на колени, пробежавшись пальцами по клепаной крышке. Тонкие девичьи ладони обхватили тяжелый замок, с силой дернули. Скрип металла о металл напугал ее, и она застыла, как кролик перед охотником, обернувшись к выходу. Тишина. Дрожащей рукой, она оттерла в миг взмокший лоб и обвела взглядом помещение, пытаясь понять, что может сгодиться, чтобы вскрыть сундук. Вряд ли Ерш будет хранить здесь ключи. Она обошла сундук кругом, ощупывая, в надежде что где – то есть брешь куда она сможет просунуть руку, а еще лучше оторвать дерево, чтобы вытащить оружие. Благо, мечи Подземья разительно отличались от мечей Внешнего мира. Это она успела отметить еще в городе. Они не были широкими и громоздкими а, следовательно, у нее было больше шансов вытащить их так, что бы Ерш не скоро прознал, что сундук взломали. Но нет... Дерево сундука казалось рассохшимся, но только на первый взгляд. Ни одной трещины, ни одного скола. Она прикусила губу, лихорадочно оглядывая комнату. Хоть что-то, что может сгодиться. Любая мелочь. В облике змеицы было бы сподручнее, но не наступило еще то время, когда окутает тело дым, а ноги превратятся в длинный гладкий, блестящий хвост. Она с силой стиснула ладони в кулаки, ощущая свою беспомощность. Встав на ноги, она юркнула к сваленной в углу одежде, закопошившись в ней. Руки наталкивались на ситец и лен, на металлические застежки и колючую вышивку. Гладкую кожу ладони ожгло и, ойкнув, она вытащила из-под завала тонкую, длинную спицу. Там где одна, должна быть и вторая, которая с трудами, но все-таки нашлась. Держа в руках находку, она снова вернулась к сундуку, усевшись напротив него на колени, стараясь вспомнить. Когда - то давным-давно ее названный брат, железными палочками вскрывал замок висевший на двери кладовой, чтобы стащить что – то вкусное, не попавшись под суровой материнский взор. И так отточил свое неприглядное мастерство, что хватало ему нескольких мгновений, что бы щелкнуло что – то в замке, открывая ему доступ для ребячливого, детского воровства. Она несколько раз подглядывала за ним, что – то отложилось в девичьей памяти, хоть никогда она и не допускала такого непотребства. Прикусив губу, сосредоточенно, она осторожно просунула спицы в скважину замка и приложила ухо, стараясь различить едва слышной щелчок. Проходили мгновения одно за другим, вокруг стояла тишина. Ну давай же, давай, поддавайся. Ладони взмокли. Пальцы свело судорогой. Упрямый замок, наконец, поддался. Щелкнуло и, не веря своим глазам, она быстро сняла его, открыв крышку. Не подвело змеиное чутье. Мечи Алатума и Йена были тут как тут, но помимо них, здесь лежали еще несколько проржавелых широких мечей, кинжал и потертый шлем. Она снова повернулась, проверяя. Тихо. Нырнула почти с головой в сундук забирая их оружие. Кинжал тоже мог бы пригодиться, но чужое брать, воровать? Нет. Прижав к груди мечи она вылезла из сундука, осторожно закрыв крышку. Сзади послышался шорох и тяжелая, колючая ткань накрыла ее голову, на мгновение лишив воздуха, а грубые руки схватили за плечи, дернув на себя.


***

Полоз обернулся, навострившись, утверждаясь в том, что Синичка все еще спит и поблизости никого нет. Змеиный слух обострился в сто крат, а крылья носа трепетали, стараясь уловить что – то кроме соли витавшей в воздухе. Велеслав на цыпочках шел в сторону кормы, озираясь, Полоз же по-звериному тихо, неслышной тенью двигался за ним, рассуждая о том, что взять мальчишку с собой было не плохой идеей. Он – не привыкший к вероломству, видимо подрастерявший сноровку, не углядел то, что смог заметить Велеслав. Прав был Великий Змей отправив на его путь ребенка. Что же, добро. На всякий случай, он провел когтями по груди, проверяя на месте ли золотая пластинка. На месте. Он так глубоко задумался, что не заметил как рог зацепился за веревку, которая свесилась с мачты. Остановившись, он поднял вверх глаза, снимая ее с себя.

- Господин? – прошептал Велеслав.

Полоз встретился с ним взглядом и, увидев озадаченность на лице мальчишки, поморщился. Судно как будто вымерло. То ли дело было в том, что море было спокойным, то ли предрассветное время сморило бывалых моряков, то ли Боги не допускали беды, свалившуюся на головы своим нерадивым детям. Полоз надеялся сразу на три этих обстоятельства. Лодка оказалась там, где и видел ее Велеслав в первый и последний раз. Лежала себе днищем к верху, похожая на диковинное спящее чудище, прикрытая какой – то холстиной. Полоз подошел к ней, взявшись за конец ткани, Велеслав взялся за другую сторону, и вместе они стянули ее на деревянный пол. Стараясь производить, как можно меньше шума, не сговариваясь, они перевернули лодку. Когти клацнули по дереву, оставив царапины. Полоз обошел ее кругом и серое марево зрения отмечало, и дыры и сколы. Он стиснул зубы, едва сдержавшись, чтобы сплюнуть на землю от досады. Дыры заткнуть чем-нибудь можно будет, чтобы вода не просачивалась. В ином случае, далеко они не доплывут. Но и задерживаться здесь более нельзя. Он с шумом выдохнул воздух на секунду зажмурившись.

- Весла найти нужно. – тихо прошипел он, оборачиваясь к Велеславу. Мальчишка не двигался, не мигая рассматривая царапины на борту, оставленные его когтями.

- Велеслав. – окликнул его Полоз.

Мальчишка вздрогнул как от пощечины, переведя на него взгляд. В глазах ребенка плескался мистический ужас. Не ко времени.

- Кто вы? – голос мальчишки дрожал.

- Сейчас не лучшее время для вопросов. – прошипел Полоз. – Весла нигде не углядел?

Молча, Велеслав прошел мимо него, закопошившись около борта, достав одно весло, а за ним и второе и положил внутрь лодки.

- Отлично. – мужчина вскинул голову вверх отмечая, что звезды стали значительно бледнее, а луна так и вообще скрылась. Лея уже должна была вернуться. Он снова огляделся, прислушавшись, стараясь уловить посторонние звуки. Вокруг было тихо, лишь скрипели мачты да бились о борт волны.

- Пошли. – проговорил он, направляясь в обратную сторону. Велеслав двинулся за ним, дрожа с головы до ног. Сейчас не было времени объяснять не разумному мальчишке, кто он да откуда, стараясь изгнать из него страх. Не сейчас. Может быть позже и то если желание будет. Они вернулись к месту ночлега, и Полоз опустился на колени, осторожно провел пальцами по щеке своей нареченной. Во сне она нахмурилась, тяжело вздохнула, чуть сморщила остро очерченный нос и распахнула глаза, встретившись с ним взглядом. Сон мигом пропал из серых омутов, уступив место беспокойству.

- Бежать нужно. – тихо проговорил он.

Синичка не проронила ни слова, лишь быстро поднялась на ноги и начала складывать плащ, который все еще хранил тепло ее тела. Он был благодарен ей. Поистине удивительнейшее создание, настоящее сокровище досталось ему. Не было ни вопросов, ни причитаний, ничего. В бесчисленный раз, она поверила ему безоговорочно. Ни словом, ни жестом не усомнившись в нем. Доверчивая певчая птичка, как и раньше не боялась тугих колец и пасти полной клыков, так и сейчас. Он мотнул головой,отгоняя образ синих, как небо, маленьких крыл с белыми разводами и повернулся к Йену. Не пришлось даже ничего говорить. Наместник Ясвены открыл глаза, за мгновение оценил ситуацию и тут же поднялся на ноги, по инерции схватившись за сейчас пустые ножны.

- Где Лея? – Синичка на мгновение обернулась к Полозу, продолжая искать девочку взглядом.

Не вернулась.

- Не ее ищите?

Полоз резко повернулся на голос, отмечая что за своими мыслями и ветром, глупец, не расслышал шагов. Он замер на месте, не сводя взгляда с Леи, которая извивалась в руках бравого молодца, все так же прижимая к груди их оружие. Ерш стоял на шаг, впереди от нее, улыбаясь. Видимо он не отобрал у нее мечи, смеха ради.

- Отпусти ее. – голос Полоза прорезал наступившую тишину, и он на мгновение выставил руку назад, без слов говоря Йену, что нужно обождать. Синичка побледнела, перебегая глазами с Ерша на Лею и обратно.

- Ох, и голос прорезался. – усмехнулся Ерш, скрещивая руки на груди.

Он не видел в них опасности, он видел перед собой лишь мужчину, мальчишку, девку при нем и ребенка. Полоз меж тем, пытался оценить обстановку, которая явно была не в их пользу. Люди Ерша, похожие на шакалов, медленно подбирались к ним окружая, как стая голодных, оборванных волков - волкодава. Он почти видел раскрытые пасти и свисающие ленты слюны. Небо посветлело, последние звезды скрылись с глаз, а воздух задрожал предчувствием близкого неравного боя.

- Чертовка решила нас обокрасть. – все так же улыбаясь проговорил Ерш.

- Она забрала наше добро. Мы решили прекратить наше чудесное путешествие. – Полоз усмехнулся, склонив голову на бок.

Синичка рассматривала его расслабленную позу, отмечая, что она искусно выверена. Она видела то, что не мог разглядеть Ерш. Вертикальный зрачок стал много уже, сейчас казавшийся единой, тонкой полосой. А чешуя на лице приобрела более насыщенный золотой цвет. Полоз готовился к бою.

- Боюсь, у вас не получиться. Золото уплачено. Вам не удастся сойти. Да и не далеко Вы сможете уплыть.

- Мы попробуем. – Полоз перевел быстрый взгляд на Синичку и девушка, поймав его взгляд, сделала несколько шагов назад за его спину, положив ладони на плечи Велеслава, который мелко дрожал.

- Дорогие гости, мне придется вам отказать.

Ерш кивнул кому – то и боковым зрением, Полоз уловил движение, понимая, что живой круг обступающий их, сузился на пядь. Нужно было принимать быстрое решение. И в этот момент произошло сразу три вещи. Лея, извернувшись, вцепилась зубами в руку держащего ее мужчины. Тот взревел, на мгновение отпустив ее, и этого мгновения хватило, чтобы она вырвалась, кинувшись к ним. Корабль вильнул в сторону, огибая каменный мыс. И в тот же миг, обитый железными щитами, нос чужого корабля на полном ходу врезался в гладкий бок «брусянки».

Дилекта Северных Земель. Глава 8. Часть 1.

Копыта лошадей цокали по устланной мелкими камешками дороге, а лес обступал, стараясь ухватить в свои объятия. Солнце медленно клонилось за горизонт, стараясь уступить свое место ночи. Прохладный, осенний воздух, поднимал пожелтевшую листву, играл с ней, скользил по горячим бокам лошадей, вздымал плащи за спиной путников. Лошади всхрапывали, вели ушами, звенела позолоченная сбруя. Серебрянка сидела в мужском седле, с силой сжимая поводья, до ломоты в суставах, до побелевших костяшек пальцев. Ее тонкий стан был скрыт широким, мужским плащом, а на голову был наброшен капюшон, который открывал, лишь тонкий, бледный подбородок да плотно сомкнутые губы. К вечере они уже будут в Зарине, и смогут своими глазами увидеть положение в городе. Она выступит перед народом. Сможет убедить их не отчаиваться. Вселит веру в своего Алатума. Она сможет.


«Ты сможешь. – Королек тепло улыбнулся молодой, будущей жене, слегка стискивая ее пальцы. – Ты мудра, прекрасная Вирго. Народ любит тебя. Если уж брат твой, Алатум, дал добро на вено, отчего же боятся людей? Самое тяжелое в пути – сделать первый шаг. Мы его сделали. Я всегда буду с тобой, никогда не предам. Уже завтра наша свадьба.»

Воспоминание кольнуло болью в груди, на секунду заставило воздух перестать поступать в легкие. Серебрянка стиснула зубы, борясь с ноющей болью. Ложь. Но она сделала первый шаг, а за ним второй и третий. Образ Королька развеялся, как дым от кострища, оставив на губах привкус пепла, более реальный, чем обычное воспоминание. Девушка мотнула головой, отгоняя наваждение. В воздухе продолжал дрожать отчетливый запах кострища. Серебрянка приподнялась в седле, пытаясь понять, что насторожило ее, всмотрелась в густую чащу леса, пробежала глазами по укрывающим небо, сучьям. Тишина. Вот что насторожило. Неожиданно и резко перестали слышаться обыденные звуки леса. Не было трели птиц, не слышался легкий шорох зверей, даже ветер и тот на несколько мгновений пропал. За излучиной должны были показаться первые дома Зарины, но не слышался стрекот голосов, не слышался скрип повозок, не доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Только настойчивый запах гари и пепла. Внутри заклубился страх, а воздуха стало слишком мало. Капюшон неожиданно стал тесен, больно сдавил голову. Она откинула его от себя, стараясь глотнуть больше воздуха. На мгновение, Серебрянка повернулась к сопровождающему ее Маркусу. Змей подобрался, крепко стискивая одной рукой поводья, а вторую положив на висевшие на бедре ножны с мечом. Дорога вильнула в сторону, лес раскрыл свои объятия. Тишину округи нарушило громкое ржание, конь под Серебрянкой взвился на дыбы, и ей пришлось сильнее перехватить поводья, удерживая животное. Мир накренился, а перед глазами все поплыло, слившись в единое черно – серное пятно. На месте некогда процветающего города, играющего всеми красками жизни, сейчас были сгоревшие руины. На дрожащих ногах, она спустилась с лошади, сжав кулаки с такой силой, что ногти до крови впились в ладони. Голову пронзила яркая вспышка, мир снова покачнулся, поменяв местами небо и землю, колени подломились. Тело внезапно стало чужим и далеким, и не в силах удержаться, она рухнула на землю, стиснув пальцами виски. Разум пронзили голоса, нарастая, заглушая любые звуки, даже стук собственного сердцебиения. Женский крик и плач, мужские голоса, детский визг, шипение огня, топот и ржание коней, испуганное мычание коров, удары стали о сталь, слились в единую какофонию звуков, готовые расколоть голову пополам. Она с силой сжала виски руками, стараясь спастись от них. Ей казалось, что ее тело плавиться горячим воском, лишилось способности двигаться, ощущать что – то еще кроме всепоглощающего страха, всепоглощающей боли и яркого пламени огня, а звуки нарастали, и обжигающе горячая сталь, становилась все ближе, все ярче и отчетливее. Лезвие коснулось предплечья. От жара тяжелый плащ пошел трещинами, рассыпался лоскутами, а сталь добралась до кожи, пробираясь сквозь нее, заставляя пузыриться кровь в венах. Оглушительный женский крик, готов был разорвать барабанный перепонки и внезапно, единым мгновением, она поняла, что кричит сама.

- Госпожа! Госпожа! – голос Маркуса прорвался сквозь невыносимую череду звуков, возвращая ее в реальности. Дрожа с головы до ног, она подняла на него полные слез глаза, понимая, что никакого лезвия нет, нет оружия и топота коней, нет огня. А прикосновение было вызвано, теплыми руками Маркуса. Части прошлого и настоящего раскололись, вернулись каждый на свое место, оставив ее одинокую, потерянную, придавленную отчаянием и горем.

- Госпожа, нам нужно двигаться дальше. Может быть, мы сможем найти выживших. – Маркус с силой поднял ее на ноги, старательно заглядывая в глаза. – Прошу Вас.

Серебрянка покачнулась, смотря в землю. Выжившие. Кто мог выжить в этом безумии смерти и огня? Опустив руки, она с силой стиснула ножны с мечом, скрывающиеся под плащом. Самой себе казалась храброй и сильной. Грезилось, выйдет к людям в переливающейся на солнце кольчуге с добротным мечом, готовым защищать, а не убивать. Так похожая на отца. Глупая. Полетела сойка в одном клину с соколами. Она крепко зажмурилась, стараясь выровнять дыхание, успокоить свой разум. Сама Полозу наставления давала. Холодный рассудок и горячее сердце. А перед глазами, все еще виделся залитый солнцем Золотой город, люди похожие на разноцветное, бушующее море, и отец стоящий на балконе. Высокий и статный. Солнце касалось пепельных волос, отражалось в витых рогах, бликами играло в светлых глазах и на золотой кольчуге. И его голос, усиленный в сто крат, повторяющий раз за разом: «До своего последнего часа, я буду защищать, а не убивать». Она мотнула головой, прогоняя наваждение, которое больше иссушало ее, нежели добавляло сил. Сильная. Более не должна, обязана, быть сильной. Она стиснула зубы, вскинув вверх подбородок.

- Ты прав… - она слегка скосила глаза на Маркуса. – Мы найдем тех, кто выжил и найдем тех, кто сотворил это.

Вирго сделала несколько шагов, крепко взявшись за сбрую коня. Змей бросил на нее оценивающий взгляд в котором теплилось бесконечное уважение. Мгновение отчаянья прошло, и вот перед ним снова властная, справедливая, сильная женщина. Крылатая Вирго. Сестра Вождя. Не осталось и следа от той испуганной маленькой девочки, которую он видел несколько бесконечно долгих мгновений назад. Казалось посреди пепелища, ее тонкую фигуру обволакивает мистическое свечение, и вот – вот раскроются за спиной два перепончатых крыла. Они шли абсолютно молча. Нос щипало от запаха гари, а на губах оставался привкус пепла. Матерчатые, светлые туфельки Серебрянки, окрасились серым. Они старались не останавливаться. Старались не смотреть по сторонам. У обоих была лишь одна цель, пройти насквозь Зарину. Вдалеке виднелся лес. Может быть там смогли укрыться выжившие змеи. Надежда была ничтожна мала, но все равно бледной птицей билась где – то внутри, так глубоко, что ничто не могло ее вытравить. Ни покореженные, разоренные и сожжённые дома, ни мертвые тела с застывшими глазами. Каждый шаг все больше лишал Серебрянку силы, каждый шаг давался все тяжелее, все сложнее. Каждый вздох отзывался болью, а перед глазами рябило, но она продолжала стискивать зубы и продвигаться вперед. А в голове все звучали и звучали, слова отца: «До своего последнего часа я буду защищать, а не убивать», заставляя ее балансировать на хрупкой границе своего собственного разума, не давая ей соскользнуть в бездну отчаяния и безумия. Тишина все больше одурманивала, пыталась затащить ее в свои липкие сети, оставить здесь, в городе, который за единый миг превратился в погост. Она продолжала идти. Не оборачиваясь, смотря прямо перед собой, не сбавляя шага, почти не мигая. А изодранные дома продолжали ее преследовать, следить за ней своими подслеповатыми глазами, с раскрытыми в немом ужасе дверными проемами. На мгновение сознание помутилось, и как наяву, она увидела ураган, состоящий из зверей. Их пасти были раскрыты, шерсть вздыблена, они рвали и уничтожали все на своем пути, не останавливаясь ни перед чем. Для них не существовала ни гордости, ни жалости, ни единого человеческого понятия, ни единого человеческого чувства. А пепел все поднимался из-под ног, растворялся в воздухе, смешиваясь с ветром. Она найдет всех, кто причастен к этому. Всех до единого и поступит так, как того требует долг. И ее рука не дрогнет. Ветер коснулся ее разгорячённой кожи и она на мгновение прикрыла глаза, переведя дыхание. Несколько последних шагов, и лапы елей приняли ее в свои объятия. Она остановилась, чувствуя облегчение, что разоренная Зарина осталась позади, вместе с бушующим ураганом, который готов был поглотить ее с головой. Серебрянка знала, это чувство – низость, но ничего не могла с собой поделать. Это было выше ее сил. Она обвела взглядом местность, стараясь уловить хоть что – то, хоть единственное подтверждение того, что здесь может быть кто – то живой. Лес ответил ей мертвой тишиной. Не пробежал зверь, не вспорхнула птица, даже ветер и тот, не коснулся ни одного листа на дереве.

- Слишком тихо… - проговорил Маркус, подходя к ней. – Нужно уходить.

Серебрянка кинула на него взгляд, чувствуя как внутри все предательски сжалось.

- Они могут быть глубже в лесу.

Маркус сжал губы в нить, устремив взгляд в чащу, раздираясь между желанием найти названного брата и защитой Вирго, последней оставшийся Крылатой. Серебрянка знала, что острый змеиный слух, уловил бы чужое присутствие, но проблема заключалась в том, что и у их врагов был точно такой же слух.

- Я проверю, госпожа. – мужчина привязал лошадь к суку дерева. – И прошу Вас, оставайтесь здесь. Не думаю, что сотворившие это вернутся. А если вернутся…

- Схоронюсь. – тихо ответила Вирго, стиснув зубы. Маркус кивнул ей и бросился в лес, как в море. Не прошло и мгновение, как зеленая толща поглотила его. Серебрянка одним движением набросила на голову капюшон, стиснув кулаки. Внутри клокотало от бессилия. Ни на что она не годиться. Она знала, что сейчас была бы обузой своему охраннику. Он быстрее, ловчее ее. Она тяжело вздохнула, устало закрыв глаза и приложившись разгоряченным лбом к сухой коре дерева. Где же Полоз? Он был ей так нужен. Слабовольная женщина, одернула она себя. Решение пришло быстрее, чем когда – либо. Пряхи. Они знают, они не посмеют не принять ее. Они подскажут, что делать. Они помогут. Она вздернула голову, набрав в грудь побольше воздуха. Предплечье с силой сжала тяжелая рука, дернув ее на себя. Едва не потеряв равновесие, ей удалось крутануться вокруг своей оси, вырвавшись. Быстро и неловко, она потянулись к мечу, выдернув его из ножен. Резко развернувшись, она выставила перед собой ходящий ходуном меч. Если потребуется, она постарается дорого продать свою жизнь. Капюшон слетел с головы и блик осеннего солнца коснулся светлых волос.

- Госпожа… - мужчина перед ней рухнул на колени. – Я не узнал Вас.

Сведенные судорогой руки, совсем немного расслабились, и она опустила меч, присев рядом с мужчиной, коснувшись ладонью его израненного, закопченного лицо. Она узнала его в одно мгновение. Высокий и плечистый, Поверенный Полоза, названный брат Маркуса, выживший.

- Что здесь произошло, Тит? – сдавленно спросила она и ее голос дрогнул.

Дилекта Северных Земель. Глава 8. Часть 2.

Удар был такой силой, что их откинуло к борту, а мачта с натужным скрипом и грохотом обрушилась вниз, сломленная у основания. В воздух взвились щепки, изорванный парус накрыл пологом дерево, а из сердца корабля, почти переломив его, показался окованный железом дракон с открытой пастью, ощеренной тонкими клыками. Человеческий крик и звон ударил по ушам, поднявшая от дерева пыль, казалось въедалась в легкие, оседала на лице. Полоз тряхнул волосами, быстро поднимаясь с колена, стараясь сфокусировать зрение, после удара головой о гладкий борт «брусянки». Он сильнее сжал пальцами такой родной меч, благодаря Богов за выдержку, что не выпустил его из рук. Сталь просвистела над его головой и ему чудом удалось прогнуться, перехватив занесенный клинок, отбросив на пару шагов нападавшего. Он никак не мог сконцентрироваться, никак не мог понять, что произошло. Слишком много людей, слишком много звуков. Он ощерился, выставив перед собой меч, защищая собой свой маленький отряд. Синичка с трудом поднялась на ноги, потянув за собой Лею, которую она прижимала к себе. Голова кружилась и мир кренился под ногами, а палуба сейчас напоминала вздыбившегося коня, готового с мгновения на мгновения их сбросить, утащить в бушующее море. Синичка оглянулась, ища глазами Велеслава. Мальчик был здесь, на полу, с силой вцепившись побелевшими пальцами в дерево, замерший в немом ужасе. Синичка быстро наклонилась, вновь потянув за собой Лею.


- Под лавку, быстро! – ее голос потонул в звоне стали, в хриплых мужских криках. Она подняла глаза, ища Полоза. Ее нареченный был здесь. Лавировал, не подпускал, пригибался, отбиваясь от пяти, на много больше его, бородатых мужчин, вооруженных длинными клинками с небольшой гардой. Копье пролетело в опасной близости от его плеча, застряв в борту по основание. Викинги. Она узнала их: по густым бородам, по заплетенным косам, выглядывающих из – под плотно надвинутых шлемов, закрывающих верхнюю половину лица, с прорезями для глаз. По коротким шерстяным штанам и прямоугольным накидкам. По яркому, деревянному щиту, оплетенному железом и щедро обагренному кровью. «Нет никого страшнее них. Они налетают, как волки из неоткуда и пропадают неизвестно куда, и мало кто может похвастаться, что смог увидеть их и вернуться домой. Сама Морана – смерть стоит за их спинами». Так говорила ей матушка, в ту далекую зиму, когда она просила хоть что – ни будь ей рассказать об ином мире, который она исходила вдоль и поперек. Она обернулась, встретившись взглядом с Йеном, который старательно прорубал себе дорогу к своему Алатуму. Взгляд Синички бегал от одного к другому, стараясь найти выход, стараясь спасти. Кругом царил хаос. Звон битвы, хрип сраженных, крик побеждающих, звук пущенной крови, а море продолжало хранить молчание, лишь вздыбливались волны, заливая палубу погибающей «брусянки». Она не видела выхода. Синичка кинула полный ужаса взгляд на Полоза. Его тело изогнулось и с натугой, он выбил меч из рук одного из своих противников. Клинок описал дугу в воздухе, упав около ее ног. И в этот момент, одни из викингов с силой врезался в плечо Полоза отбросив его на несколько шагов. Он упал, пытаясь подняться на ноги, а клинок грозно завис над его головой, заслонив вешнее солнце. Плохо понимая, что она делает, Синичка подхватила меч, бросившись к Полозу, неловко выставив его перед собой. Викинг не стал утруждать себя таким слабым противником, не стал тратить драгоценные мгновения. Тяжелая ладонь взвилась вверх, щеку ожгло и ее откинуло в сторону.

Нечеловеческий рык, казалось достиг самого неба. Неконтролируемая магия Полоза вырвалась на волю. Ненужный ему больше медальон улетел в воду, а по палубе прошла длинная, кривая борозда. Он взвился на ноги, ощерившись, в свете ослепительно блестевшей чешуи. Сила его ненависти, его злости, была столь всепоглощающей, что Синичке показалось, что на месте ее нареченного, извивается гладким, мускулистым телом огромный золотой змей и его кожистые крылья, заслоняют собой небо. Волна магии сбила с ног и своих и чужих, раскидав их по разные стороны корабля. Синичка прикрыла голову руками, осев на покрывшееся трещинами дерево, крепко зажмурившись, зажав уши руками. Полоз более не был человеком, она это чувствовала, знала наверняка. Сейчас это был древний Дух из сказаний и легенд, готовый рвать, уничтожать и сметать все на своем пути.

Полоз шел убивать того, кто был виновен во всем, что сейчас происходило. Тонкий черный зрачок недвижимо застыл. Он шел вперед, к носу корабля, туда, где алел плащ предводителя налетчиков. Того, кто посмел покуситься на жизнь Дилекты. Шаг. Солнце играло в отражении шпилей Золотого Города, ласковой рукой проводило по черепичным крышам, забавлялось в искристых каплях фонтана, освещало скрипучие телеги, выставленные яркие лотки. Шаг. Всполохи платьев женщин, звонкий смех детей, нестройные задорные песни мужчин. Запах свежеиспеченного хлеба, и яркая веселая краска на фигурках, вырезанных из дерева. Шаг. Палуба за его спиной вздымалась, бугрилась, осыпая все вокруг щепками. Шаг. Лукавая улыбка на лице Серебрянки. Тонкие, почти прозрачные руки, протягивающие наливные, алые яблоки. И тихий, нежный голос сестры «У тебя все получиться, Полоз.» Шаг. Копья и стрелы пущенные в него, рассыпались пеплом, падали у его ног, не достигая. Теплые, серые глаза, в глубине которых плещется нежность. Непослушная прядь волос цвета закатного солнца, упавшая на бледное лицо. Едва слышное прикосновение и звук голоса «Я люблю». Шаг. Самые смелые из викингов, те кто мог стоять на ногах, бросались на него, подобно своре голодных собак, клацали зубами, но всепоглощающий, неконтролируемый поток магии, собирал с них свою, одну единственную кровавую дань. Она завихрялась за спиной Змеиного Царя, клубилась, подобно ядовитому облаку, полосовала еще трепещущие тела, душила в своих мертвенных объятиях и не подпускала на расстояние вытянутой руки, ни одно живое существо. Он почти достиг носа корабля. Последние несколько шагов. Руки сжались в кулаки, а когти глубоко вошли в покрытые чешуей ладони, окрасив золото алым. Лестница. Он не может позволить себе такую роскошь, как смерть. Дыхание срывалось с полуоткрытых губ, вместе с глухим, утробным звериным рычанием, напополам с шипением. А перед глазами, раззадоривая рвущуюся наружу ярость, все вставали и вставали картины того, за что он будет бороться до последней капли крови. Любимая. Народ. Сестра. Перед глазами промелькнул кусок ярко – алой ткани. Он видел его издали. Викинг бился, расшвыривая людей Ерша, как кучу тряпья. Для него это была игра, средство от скуки, он мог насладиться своей удалью сполна. Могучее, будто бы переплетенное стальными мышцами тело, двигалось с небрежным изяществом, и он даже не сбил дыхание. Он был без шлема и из каштановых кос, щедро сдобренных серебром, не выбился ни один волосок. Полоз медленно поднимался по ступеням, не сводя пустого взгляда с лица конунга. Не молодое, изрезанное холодными ветрами и морщинами. Высокий лоб и седина в бороде. Незначительные детали, не нужные ему, но кажущиеся важными. Когда ты идешь забирать жизнь, не в пылу боя, а осознавая это, следует запомнить лицо.

А конунг продолжал биться. Биться во славу, чтобы когда – нибудь валькирии забрали его душу в Вальхаллу, пировать за одним столом с Одином. Звон стали звучал музыкой, заставлял кровь в жилах, течь с утроенной силой. Один из противников, еще совсем мальчишка, сделал выпад, стараясь уязвить его в ногу. Он уклонился, расхохотавшись, резко выбросив руку с мечом. Мальчишка не был обучен, не был ловок и не был силен. Голова, сорвавшись с плеч, покатилась по мокрому от крови дереву. Спиной, неведомым чувством, конунг понял - что – то случилось. Что – то непоправимое, что – то ужасное. Бой продолжался, и он и его люди не сложили мечей. Все было по-прежнему, и все было не так. Они еще бились, но уже были мертвы. Сердце на мгновение замерло, а тело окутали стальные, холодные обручи. В душу, смеющуюся над опасностью, закрался неукротимый, животный страх. Поддаваясь неведомому чувству, как в бреду, он обернулся навстречу опасности и глаза его расширились от ужаса.

- Остановить бой! – голос конунга покрыл расстояние, прорвался сквозь звон стали, сквозь крик людей, усиленный в стократ. Призыв был столь страшен, что заставил остановиться всех: и нападавших и оборонявшихся. И в наступившей тишине, нарушаемой лишь перекатом волн, прогремел раскат грома. Резко бросив на землю меч, сквозь сковавший тело страх, викинг поднял руки, опустившись на колено. Ему казалось, что сам Ёрмунганд, средний сын Локи, восстал из вод, дабы покарать его. Холеное, гибкое, блестящее тело Змея Мидгарда опоясывало весь корабль, и его чешуя, казалась расплавленным золотом. Два исполинских, перепончатых крыла заслонили небосвод, а недвижимые янтарные глаза, пророчат ему скорую гибель. Ворота в Вальхаллу медленно закрывались за спинами двенадцати валькирий. Полоз остановился перед ним, оскалившись, а по губам скользнул длинный, раздвоенный язык.

- Чем я прогневал тебя, Ёрмунганд? Чем вызвал твое недовольство? – глухо проговорил конунг, не поднимая глаз.

- Не для того я здесь, чтобы карать тебя или миловать. – слова обратились в сухое шипение, похожее на треск огня. – Собирай своих людей, собирай раненых. Возвращайся на свой корабль. А иноземцев – с почестями особыми проводи. Сам все поймешь. – он оскалился.

Конунг вздрогнул всем телом, поднявшись с колена, отдав приказ на чужом языке, и медленно пройдя мимо него, спустился с мостика. Полоз проследил за ним взглядом. Не дрогнул, с прямой спиной отправился собирать своих людей. Ярость постепенно сходила на нет, а зверь внутри, оскалил острую морду, прижал уши и медленно укрылся за пушистым хвостом. Не допускали Боги кровопролития от его рук. Водоворот магии постепенно слабел, с каждым новым витком становясь все меньше и бледнее, и сила мощи и ярости развивалась по ветру, как прошлогодняя листва. Стальная тетива сжимающая тело лопнула, и он отступил на шаг, тяжело привалившись на правило. Непозволительная слабость. Перед глазами поплыли черные мушки, а тело казалось, налилось свинцом, став непомерно тяжелым. Хотелось упасть на землю, свернуться кольцами, остаться в таком положении на много – много лун. А еще лучше, заползти в темное сухое место, под нагретую солнцем корягу. Скрыться. Совершив над собой неимоверное усилие, он заставил плохо служащее тело выпрямиться. Он опустил взгляд вниз, на палубу, наблюдая за тем, как возятся налетчики, пытаясь отыскать в хаосе своих раненых вояк. Ёрмунганд. Его губы дрогнули в усмешке. Это было слишком давно. Память услужливо напомнила тихий, размеренный голос отца, который нянчил наследника на коленях, рассказывая одну волшебную баснь за другой. Разного времени, разных народов, разных преданий. Мировой Змей, сын Локи, которого Один бросил в океан. Змей Мидгарда, который вырос таким огромным, что опоясал всю Земли и вцепился в собственный хвост. Голос отца затих на задворках сознания. Он готов был вцепиться не только в собственный хвост, только что бы ничто ни угрожало его нареченной. А Синичка меж тем, медленно поднималась к нему, не сводя с него взгляда. Едва уловимо он покачал головой. И этого жеста хватило, что бы нареченная поняла его. Полос с шумом выдохнул воздух, едва заметно улыбнувшись ей, и вместе они вошли на кнорр, в след за Йеном, Леей и Велеславом. Живы. Боги раз за разом, день за днем милуют, помогают и оберегают. Зависшая над головой сталь дамоклова меча, вновь прошла мимо. А в небе над головой, тучи медленно плыли за горизонт, открывая синеву.