ДИЛЕКТА СЕВЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ https://zen.yandex.ru/id/5cb9fcb40a13b900b4b79beb
Дилекта Северных Земель. Пролог.
Огонь весело играл в мраморном камине кидая причудливые тени на такой же белый, мраморный пол с тонкой сетью черных разводов. На светло серых стенах облицованных зеркалами, виднелась едва заметная кромка инея. Высокий стрельчатый потолок терялся в полумраке. Изящная лепнина изображающая переплетенные ветви растений, диковинных цветов, состоящая как будто из тонко вылепленного, искристого снега, опоясывала весь зал поднимаясь к самому потолку. Тонко вырезанные скульптуры, когда-то состоящие из цельных глыб льда, распростерли руки вверх, повторяя движения танца изящных девичьих фигурок, кружащихся в всполохах платьев. Перед камином стояло высокое и резное, укрытое светлой пушистой шкурой кресло. Женщина, сидевшая в нем, казалось не замечала холода, устремив немигающий взгляд на пляшущие языки пламени. Ее белые, казавшиеся прозрачными руки покоились на коленях, раз за разом разглаживая складки белоснежной юбки. Копна светлых волос разметалась по плечам, укрытых теплой шалью. Она была сосредоточена, и вся ее поза выражала бесконечное ожидание чего – то, что должно в скором времени произойти. Она слегка выпрямилась, впрочем, не отводя светло – карих глаз от огня. Услышав легкие шаги у себя за спиной, она едва повернула голову на звук скосив глаза и губы стянулись в тонкую нить.
- Дилекта. – послышался мужской голос. – Они направляются в нашу сторону.
Казалось по ее телу пробежал электрический ток. Она встала с кресла, выпрямившись, устремив взгляд на вошедшего. Тонкие пальцы отпустили ткань и сжались в кулаки, отчего ногти больно впились в нежную кожу ладоней. Худой, невысокий мужчина с перетянутой лентой светлыми волосами, низко склонился. Он замер, устремив взгляд в пол, не выдержав сурового взгляда и поджатых, тонких губ правительницы.
- Они идут вдвоем? – ее голос был приятен. Нежный и легкий, в котором угадывался такой же лед, которым были покрыты стены.
- Нет, Госпожа.
- Кто же еще решил наведаться к нам? Вирго? – она чуть подалась вперед, сильнее сжав пальцы. Сердце в ее груди застучало сильнее, и ей казалось, что этот глухой, размеренный звук, слышен во всем зале и уж точно не мог пройти мимо ее советника.
- Нет, Госпожа. Вирго осталась в Подземье, как поверенное лицо Алатума. Помимо Полоза и его нареченной, к нам следует мужчина из его доверенных лиц и маленькая девочка.
- Странных он выбрал себе спутников. – губы женщины тронула едва уловимая улыбка.
- Алатум славится своими странностями. Этого следовало ожидать, Дилекта.
Лицо женщины казалось, превратилось в холодную, отчужденную маску.
- Не нам его судить. Ступай. – ее голос снова покрылся тонким слоем наста.
Почувствовав перемену в Дилекте, мужчина низко поклонился и быстро вышел из зала, оставив ее одну. Снова сев в кресло, она оправила юбку, протянув руки к огню.
- Полоз. – имя тихим, нежным дуновением ветра слетел с губ и на ее лице расцвела теплая улыбка.
- Дилекта. – послышался мужской голос. – Они направляются в нашу сторону.
Казалось по ее телу пробежал электрический ток. Она встала с кресла, выпрямившись, устремив взгляд на вошедшего. Тонкие пальцы отпустили ткань и сжались в кулаки, отчего ногти больно впились в нежную кожу ладоней. Худой, невысокий мужчина с перетянутой лентой светлыми волосами, низко склонился. Он замер, устремив взгляд в пол, не выдержав сурового взгляда и поджатых, тонких губ правительницы.
- Они идут вдвоем? – ее голос был приятен. Нежный и легкий, в котором угадывался такой же лед, которым были покрыты стены.
- Нет, Госпожа.
- Кто же еще решил наведаться к нам? Вирго? – она чуть подалась вперед, сильнее сжав пальцы. Сердце в ее груди застучало сильнее, и ей казалось, что этот глухой, размеренный звук, слышен во всем зале и уж точно не мог пройти мимо ее советника.
- Нет, Госпожа. Вирго осталась в Подземье, как поверенное лицо Алатума. Помимо Полоза и его нареченной, к нам следует мужчина из его доверенных лиц и маленькая девочка.
- Странных он выбрал себе спутников. – губы женщины тронула едва уловимая улыбка.
- Алатум славится своими странностями. Этого следовало ожидать, Дилекта.
Лицо женщины казалось, превратилось в холодную, отчужденную маску.
- Не нам его судить. Ступай. – ее голос снова покрылся тонким слоем наста.
Почувствовав перемену в Дилекте, мужчина низко поклонился и быстро вышел из зала, оставив ее одну. Снова сев в кресло, она оправила юбку, протянув руки к огню.
- Полоз. – имя тихим, нежным дуновением ветра слетел с губ и на ее лице расцвела теплая улыбка.
Дилекта Северных Земель. Глава 1.
- Нам следует выкупить лошадей, когда мы явимся в деревню. – Полоз сидел на темных ступенях, ведущих в покосившийся сруб, скрывшись за картой. Йен, нервным движением закручивая усы, устремил взгляд поверх его головы, в темный проход дома. Лес был похож на тот же, что был в Подземье. Такие же разлапистые ели и елочки, тонкие осинки и белоснежные березы стояли в родном лесу в Ясвене. Такая же зеленая трава укрывала землю мягким ковром. Тоже чистое, синее небо сияло над головой и Ярило наблюдал с высоты за своими глупыми детьми, которых хлебом не корми, дай найти приключения на свою голову. Только в Ясвене лес родным был, а в воздухе на каждом шагу не чувствовалась опасность, за каждым стволом не мерещился враг, готовый в тот же миг, забрать твою жизнь. Он вздрогнул, когда над головой пролетела сорока, сверкнув на солнце белоснежным крылом. Руки непроизвольно дернулись, подбираясь к мечу. Он судорожно выдохнул, перевел взгляд на другой конец кромки леса, опоясывающий полянку, на которой стоял покосившийся сруб бывшей знахарки, нынешней Дилекты. Видят Боги, он не жалел, что напросился в это приключение, но иногда шальная мысль, таки закрадывалась в его голову. И сразу тогда мерещился и добротный дом в родной Ясвене; и мягкое кресло; и теплый камин, даже тяжелый дубовый стол, на котором ворохом были разбросаны записи. Мотнув головой, он снова перевел взгляд поверх головы своего господина. Это его долг, который он не променяет ни на что другое. Великая честь служить, сопровождать и убить за Алатума. И рука его не дрогнет, нанося удар. А если Боги и попустят, и чей – то занесенный меч во вражьей руке уязвит, ужалит, выпьет жизнь до дна, он погибнет с почетом. За своего повелителя. За Великого Змея. Во славу Велеса и Алатума. Он стиснул зубы, поворачиваясь во круг своей оси. Все его чувства были обострены, и он прислушивался к звукам леса, стараясь различить гомон человеческих голосов. Но их не было. Слышался пересвист рябчиков в лесу, хриплое карканье вороны, легкий стрекот кузнечиков и жужжание шмелей. Из дома доносилось шуршание, шаги и легкий перестук горшков.
Оказавшись в хаосе разрушенной, родной избы, Синичка огляделась, чувствуя как горечь сковала горло. Не оставили ее в покое, даже когда она исчезла, не простили сироты, девчонки не смышлёной, травами ведающей. Уничтожили все до чего смогли достать, благо не спалили избу, в которой она зла не ведала, в которой хоронилась от бед и несчастий, где счастлива была, покуда матушка жива была. Она любовно провела рукой по бревнам и почудилось ответил сруб, вздрогнул всем телом, показывая, что не держит обиду за то, что бросила его. Поставив колченогий табурет, чудом уцелевший в этом бедламе, она встала на него, заглянув за печь. Травы перемотанные чистой холстиной, все еще были там. Не знамо, что может пригодиться в дороге. Путь был не близкий, что могло понадобиться на холодном, далеком Севере? Книга ее матери, теплая шкура, были заботливо уложены в мешок и туда же Синичка начала складывала, переложенные холстиной травы. Лея вилась вокруг нее, едва доставая макушкой до поставленного на ножки стола, посильно стараясь помочь, но, тем не менее, постоянно отвлекаясь. Девочке все казалось странным, незнакомым и очень интересным. Заметив лежащий под лавкой предмет, она села на колени, дотянувшись до него кончиками пальцев и подтянула к себе. Оттерла пыль. Почерневший человечек с бородой из скрученной березовой коры. И таким добрым, да ласковым он ей показался, что она прижала его к груди, как в свое время прижимала куклу, подаренную Алатумом. Аккуратно провела пальчиками по вихрастой голове человечка, чувствуя идущее от него тепло. Поднявшись на ноги, баюкая в руках находку, она отряхнула юбку и задрала голову вверх, спросив:
- Дилекта, что это?
Голос Леи заставил Синичку повернуться, покачнувшись на табурете.
- Дух дома. – Синичка улыбнулась, спускаясь к ней. – Он охраняет от злых людей и бед, а по нраву – вечный хлопотун ворчливый, но заботливый и добрый. Не будет домового – и дом держать не станет.
- Вы его сами сделали? – Лея чуть нахмурилась, разглядывая лицо Синички.
- Нет. – она покачала головой, улыбаясь. – Бабушка подарила и к дому привела. Вирь-Ават. Хозяйка Леса.
Лея осторожно уложила его поверх холстин с травами в мешок, сморщив тонкий, немного курносый носик:
- Он же сможет помочь в дороге, правда? Нельзя же его здесь одного оставлять? Ему плохо здесь, а так он сможет с нами путешествовать.
Синичка кивнула, забрав из ее рук мешок и крепко затягивая его, вспоминая как Вирь – Ават, много лун назад, вышла из лесу проведать внучку нареченную, да не с пустыми руками. Принесла с собой деда, сидевшего на кузовке полного грибов. Вошла в дом, пересадила его на печь, да и повелела: «Жить - здесь будешь, хранить - здесь будешь». С тех пор в избе всегда было и светло и тепло. Синичка улыбнулась своим мыслям. Вирь – Ават. Она так давно не видела ее. С той самой поры, когда вылечив старушку, она отправилась на свою свадьбу со страшным, злым Змеиным Царем о котором она слышала столько басен. И кто же мог знать, что этот самый Змеиный Царь, самый добрый, веселый, нежный муж на свете. А то что внешностью отличается, так ей до этого дела не было. Он для нее был самым лучшим и самым прекрасным. Сейчас, оглядываясь на себя прошлую, никак она не могла понять, как могла бояться его до дрожи в коленях. Не то что говорить, смотреть на него не могла.
Перехватив поудобнее мешок, она вместе с Леей выбралась наружу, аккуратно пройдя мимо Полоза, который все еще сидел, уткнувшись лицом в карту, водя по рельефу длинным, черным когтем. Его покрытое золотой чешуей лицо было сосредоточенно, едва заметные брови нахмурены и от усердия он высунул тонкий, раздвоенный язык. Завидев Дилекту, Йен тут же кинулся к ней, забирая из рук холщовый мешок. Лея отправилась за ним, показать да рассказать о находке, которая так ей понравилась. Бывший наместник Ясвены, за дорогу до Золотого Города, стал ей сродни близкого друга, как будто родич давно потерянный, ныне найденный.
Поблагодарив Йена улыбкой, Синичка повернулась к Полозу, тихо проговорив:
- Я собрала все что могло нам понадобиться в пути.
Полоз кивнул, не отрывая взгляда от карты. Синичка замялась, стиснув тонкими пальцами подол своего неизменного синего платьица. Она никак не могла собраться с мыслями, никак не могла подобрать слова, чтобы озвучить свою просьбу. По сосредоточенному лицу, по тонкой продольной морщинке, обозначившейся на его лбу, она догадалась, как нервничает ее нареченный. Свалившиеся на его голову, похожие на грозовые облака, беды, не могли не оставить своего следа. Он не стал более сдержанным или злым, но она почти физический ощущала его страх, который было невозможно искоренить. Потерянное сердце Древа Жизни, понимание того, что лишь от него одного зависит жизнь его народа, предательство родича, боль сестры, туманное предсказание Прях, и теперь выход на поверхность. Она не была уверенна в том, что имеет право обременять его еще и своими желаниями, которые могут потерпеть более лучшего времени. Синичка подняла взгляд, встретившись с янтарными глазами с вертикальным, звериным зрачком.
- Что- то случилось? – тихо проговорил Полоз, чтобы слышала только она.
Синичка отрицательно покачала головой, слегка улыбнувшись. Мужчина нахмурился сильнее, свернул карту, спрятав ее куда – то во внутренний карман неизменного короткого, кожаного сюртука и поднялся на ноги, не сводя глаз со своей нареченной. Протянув руку, он убрал с ее лица выбившийся из толстой косы локон волос цвета закатного солнца и, нагнувшись к самому ее лицу, так же тихо проговорил:
- Что тебя беспокоит? Я же вижу.
Она вздохнула, тихо ответив:
- Тут неподалеку живет Вирь – Ават.
- Ты хочешь увидится с ней? И только поэтому столько терзаний? – он улыбнулся с облегчение вздохнув. – За этим дело не станет. У нас есть время, мы вполне можем проведать ее. – он аккуратным движением, коснулся ее щеки. Синичка порывисто обняла его, зарывшись носом в жесткие, вьющиеся волосы, вдыхая аромат сухой соломы.
- Мне не в тягость. Я даже рад, что могу исполнить твою просьбу. – он усмехнулся, счастливый от того, что может доставить ей хоть немного радости.
- Господин. – голос Йена, заставил их разомкнуть объятия, обернувшись к нему. Бывший наместник Ясвены склонил голову, старательно не глядя на своего повелителя, мысленно коря себя за то, что помешал.
- Перед нашим походом в деревню, мы заглянем еще в одно место. – проговорил Полоз, не выпуская руки нареченной.
Йен коротко кивнул, положив ладонь на весящие на бедре ножны с мечом:
- Тогда думаю, нам стоит… - он на мгновение замялся. - … разделиться? – он бросил вопросительный взгляд на Полоза.
- Именно. – Владыка сморщил длинный нос. – Останься здесь, вместе с Леей.
- Как прикажете. – Йен склонил голову.
- Только будь добр, не кидайся на каждого встречного с обнаженным мечом. – Полоз красноречиво указал на пальцы Йена, которые продолжали стискивать, покрытый мелкими рубинами, эфес. Лицо бывшего наместника покрылось румянцем и он с трудами разжал пальцы. Полоз еще мгновение следил за ним взглядом, думая о том, насколько была глупа затея взять с собой в путешествие его и девочку. Он видел, что Йен чувствует себя не в своей тарелке и заметно нервничает, находясь на поверхности, вдали от родного Подземья. Их обоих, также как и всех остальных учили, годами вбивая в головы, что люди и Верхний Мир в частности, зло страшнее которого нет ничего на свете. Йен и вышел сюда, будто бы на бой, как воин которому никогда более не увидеть родную избу. Но против пророчества не пойти. Пряхам виднее.
- Мы скоро вернемся. – он ободряюще улыбнулся Йену, чувствуя угрызения совести и слегка сжав теплую ладонь своей нареченной, пошел вслед за Синичкой в гущу леса. Он шел за ней, выбирающей звериные, не хоженые людьми тропы, такой уверенной и бесстрашной и думал о том, что ему в жены досталось настоящее сокровище. Птичка певчая, маленькая, нежная, отправившаяся на край света, не убоявшаяся ни опасности, ни тяжелого пути, вслед за змеем холодным да чешуйчатым. Не проще ли было оставить ее дома, в защите, за толстыми стенами дворца вместе с Серебрянкой. Посади соловья в клетку, пусть и золотую… Не в жизнь она бы его не простила, поступи он так с ней. Да и сам бы, он вряд ли сможет пройти весь путь без нее. Свободной рукой он проверил, висящий на шее тонкий, литой медальон подаренный Пряхами, который должен был дать ему человеческий лик. Пока изменений он не видел, да и не ощущал. Но то может быть, пока. Полоз чувствовал теплоту, бегущую по его венам от ладони Синички, лежащей в его руке. Искристую, светлую чистоту магии, которая начинала бежать от одного ее прикосновения, и оно придавала ему уверенности в себе и собственных силах. Сердце Древа вернется и все станет как было. Станет как прежде. И он, наконец, сможет отдохнуть. Синичка отвела рукой густые лапы ели и они оказались перед ветхой избушкой, которая стояла меж корявых стволов елей. Лицо девушки озарила улыбка и, выпустив его руку, она кинулась к темной, рассохшейся двери, постучав. Не прошло и нескольких мгновений, как дверь распахнулась, и Синичка бросилась в раскрытые объятия Вирь – Ават.
- Утенок! Живая. Здоровая. Здесь. Как же ты… - старушка сухими, сморщенными руками, проводила по ее волосам, касалась лица, казалось не веря тому, что она правда стоит перед ней. Синичка чувствовала дорогие ее сердцу прикосновения, чувствовала едва уловимый свежий аромат мха и трав и улыбалась, не замечая, что по щекам текут слезы. Как бы ей хотелось забрать ее с собой в Подземье. Что бы старушка тоже не ведала зла и одиночества, чтобы увидела и узнала то, что увидела она сама. Что бы окружала ее лишь доброта, да честность. Они вернуться назад и тогда она упросит своего мужа забрать ее с собой, а пока следовало развеять тревоги Вирь – Ават.
- Бабушка, ты была права. Ты была так права. Но… где же? – она обернулась, не увидев за своей спиной Полоза и заозиралась силясь найти его. Он был неподалеку, стоял сокрытый за темными лапами елей, стараясь не показываться на глаза. Она окликнула его и мужчине ничего не оставалось, как выйти на свет, встретившись взглядом с Вирь – Ават. Прошло одно мгновение, один удар сердца и Синичка увидела, как расширились от неверия глаза ее нареченного. Как опустились руки Вирь – Ават, замершей в немом ужасе. Полоз отступил на шаг, покачнувшись, все так же расширившимся глазами смотря на старушку, и его прозвучавший голос, казался глухим и каким-то ломким:
- Нутрицем Арва, как ты оказалась здесь?
Оказавшись в хаосе разрушенной, родной избы, Синичка огляделась, чувствуя как горечь сковала горло. Не оставили ее в покое, даже когда она исчезла, не простили сироты, девчонки не смышлёной, травами ведающей. Уничтожили все до чего смогли достать, благо не спалили избу, в которой она зла не ведала, в которой хоронилась от бед и несчастий, где счастлива была, покуда матушка жива была. Она любовно провела рукой по бревнам и почудилось ответил сруб, вздрогнул всем телом, показывая, что не держит обиду за то, что бросила его. Поставив колченогий табурет, чудом уцелевший в этом бедламе, она встала на него, заглянув за печь. Травы перемотанные чистой холстиной, все еще были там. Не знамо, что может пригодиться в дороге. Путь был не близкий, что могло понадобиться на холодном, далеком Севере? Книга ее матери, теплая шкура, были заботливо уложены в мешок и туда же Синичка начала складывала, переложенные холстиной травы. Лея вилась вокруг нее, едва доставая макушкой до поставленного на ножки стола, посильно стараясь помочь, но, тем не менее, постоянно отвлекаясь. Девочке все казалось странным, незнакомым и очень интересным. Заметив лежащий под лавкой предмет, она села на колени, дотянувшись до него кончиками пальцев и подтянула к себе. Оттерла пыль. Почерневший человечек с бородой из скрученной березовой коры. И таким добрым, да ласковым он ей показался, что она прижала его к груди, как в свое время прижимала куклу, подаренную Алатумом. Аккуратно провела пальчиками по вихрастой голове человечка, чувствуя идущее от него тепло. Поднявшись на ноги, баюкая в руках находку, она отряхнула юбку и задрала голову вверх, спросив:
- Дилекта, что это?
Голос Леи заставил Синичку повернуться, покачнувшись на табурете.
- Дух дома. – Синичка улыбнулась, спускаясь к ней. – Он охраняет от злых людей и бед, а по нраву – вечный хлопотун ворчливый, но заботливый и добрый. Не будет домового – и дом держать не станет.
- Вы его сами сделали? – Лея чуть нахмурилась, разглядывая лицо Синички.
- Нет. – она покачала головой, улыбаясь. – Бабушка подарила и к дому привела. Вирь-Ават. Хозяйка Леса.
Лея осторожно уложила его поверх холстин с травами в мешок, сморщив тонкий, немного курносый носик:
- Он же сможет помочь в дороге, правда? Нельзя же его здесь одного оставлять? Ему плохо здесь, а так он сможет с нами путешествовать.
Синичка кивнула, забрав из ее рук мешок и крепко затягивая его, вспоминая как Вирь – Ават, много лун назад, вышла из лесу проведать внучку нареченную, да не с пустыми руками. Принесла с собой деда, сидевшего на кузовке полного грибов. Вошла в дом, пересадила его на печь, да и повелела: «Жить - здесь будешь, хранить - здесь будешь». С тех пор в избе всегда было и светло и тепло. Синичка улыбнулась своим мыслям. Вирь – Ават. Она так давно не видела ее. С той самой поры, когда вылечив старушку, она отправилась на свою свадьбу со страшным, злым Змеиным Царем о котором она слышала столько басен. И кто же мог знать, что этот самый Змеиный Царь, самый добрый, веселый, нежный муж на свете. А то что внешностью отличается, так ей до этого дела не было. Он для нее был самым лучшим и самым прекрасным. Сейчас, оглядываясь на себя прошлую, никак она не могла понять, как могла бояться его до дрожи в коленях. Не то что говорить, смотреть на него не могла.
Перехватив поудобнее мешок, она вместе с Леей выбралась наружу, аккуратно пройдя мимо Полоза, который все еще сидел, уткнувшись лицом в карту, водя по рельефу длинным, черным когтем. Его покрытое золотой чешуей лицо было сосредоточенно, едва заметные брови нахмурены и от усердия он высунул тонкий, раздвоенный язык. Завидев Дилекту, Йен тут же кинулся к ней, забирая из рук холщовый мешок. Лея отправилась за ним, показать да рассказать о находке, которая так ей понравилась. Бывший наместник Ясвены, за дорогу до Золотого Города, стал ей сродни близкого друга, как будто родич давно потерянный, ныне найденный.
Поблагодарив Йена улыбкой, Синичка повернулась к Полозу, тихо проговорив:
- Я собрала все что могло нам понадобиться в пути.
Полоз кивнул, не отрывая взгляда от карты. Синичка замялась, стиснув тонкими пальцами подол своего неизменного синего платьица. Она никак не могла собраться с мыслями, никак не могла подобрать слова, чтобы озвучить свою просьбу. По сосредоточенному лицу, по тонкой продольной морщинке, обозначившейся на его лбу, она догадалась, как нервничает ее нареченный. Свалившиеся на его голову, похожие на грозовые облака, беды, не могли не оставить своего следа. Он не стал более сдержанным или злым, но она почти физический ощущала его страх, который было невозможно искоренить. Потерянное сердце Древа Жизни, понимание того, что лишь от него одного зависит жизнь его народа, предательство родича, боль сестры, туманное предсказание Прях, и теперь выход на поверхность. Она не была уверенна в том, что имеет право обременять его еще и своими желаниями, которые могут потерпеть более лучшего времени. Синичка подняла взгляд, встретившись с янтарными глазами с вертикальным, звериным зрачком.
- Что- то случилось? – тихо проговорил Полоз, чтобы слышала только она.
Синичка отрицательно покачала головой, слегка улыбнувшись. Мужчина нахмурился сильнее, свернул карту, спрятав ее куда – то во внутренний карман неизменного короткого, кожаного сюртука и поднялся на ноги, не сводя глаз со своей нареченной. Протянув руку, он убрал с ее лица выбившийся из толстой косы локон волос цвета закатного солнца и, нагнувшись к самому ее лицу, так же тихо проговорил:
- Что тебя беспокоит? Я же вижу.
Она вздохнула, тихо ответив:
- Тут неподалеку живет Вирь – Ават.
- Ты хочешь увидится с ней? И только поэтому столько терзаний? – он улыбнулся с облегчение вздохнув. – За этим дело не станет. У нас есть время, мы вполне можем проведать ее. – он аккуратным движением, коснулся ее щеки. Синичка порывисто обняла его, зарывшись носом в жесткие, вьющиеся волосы, вдыхая аромат сухой соломы.
- Мне не в тягость. Я даже рад, что могу исполнить твою просьбу. – он усмехнулся, счастливый от того, что может доставить ей хоть немного радости.
- Господин. – голос Йена, заставил их разомкнуть объятия, обернувшись к нему. Бывший наместник Ясвены склонил голову, старательно не глядя на своего повелителя, мысленно коря себя за то, что помешал.
- Перед нашим походом в деревню, мы заглянем еще в одно место. – проговорил Полоз, не выпуская руки нареченной.
Йен коротко кивнул, положив ладонь на весящие на бедре ножны с мечом:
- Тогда думаю, нам стоит… - он на мгновение замялся. - … разделиться? – он бросил вопросительный взгляд на Полоза.
- Именно. – Владыка сморщил длинный нос. – Останься здесь, вместе с Леей.
- Как прикажете. – Йен склонил голову.
- Только будь добр, не кидайся на каждого встречного с обнаженным мечом. – Полоз красноречиво указал на пальцы Йена, которые продолжали стискивать, покрытый мелкими рубинами, эфес. Лицо бывшего наместника покрылось румянцем и он с трудами разжал пальцы. Полоз еще мгновение следил за ним взглядом, думая о том, насколько была глупа затея взять с собой в путешествие его и девочку. Он видел, что Йен чувствует себя не в своей тарелке и заметно нервничает, находясь на поверхности, вдали от родного Подземья. Их обоих, также как и всех остальных учили, годами вбивая в головы, что люди и Верхний Мир в частности, зло страшнее которого нет ничего на свете. Йен и вышел сюда, будто бы на бой, как воин которому никогда более не увидеть родную избу. Но против пророчества не пойти. Пряхам виднее.
- Мы скоро вернемся. – он ободряюще улыбнулся Йену, чувствуя угрызения совести и слегка сжав теплую ладонь своей нареченной, пошел вслед за Синичкой в гущу леса. Он шел за ней, выбирающей звериные, не хоженые людьми тропы, такой уверенной и бесстрашной и думал о том, что ему в жены досталось настоящее сокровище. Птичка певчая, маленькая, нежная, отправившаяся на край света, не убоявшаяся ни опасности, ни тяжелого пути, вслед за змеем холодным да чешуйчатым. Не проще ли было оставить ее дома, в защите, за толстыми стенами дворца вместе с Серебрянкой. Посади соловья в клетку, пусть и золотую… Не в жизнь она бы его не простила, поступи он так с ней. Да и сам бы, он вряд ли сможет пройти весь путь без нее. Свободной рукой он проверил, висящий на шее тонкий, литой медальон подаренный Пряхами, который должен был дать ему человеческий лик. Пока изменений он не видел, да и не ощущал. Но то может быть, пока. Полоз чувствовал теплоту, бегущую по его венам от ладони Синички, лежащей в его руке. Искристую, светлую чистоту магии, которая начинала бежать от одного ее прикосновения, и оно придавала ему уверенности в себе и собственных силах. Сердце Древа вернется и все станет как было. Станет как прежде. И он, наконец, сможет отдохнуть. Синичка отвела рукой густые лапы ели и они оказались перед ветхой избушкой, которая стояла меж корявых стволов елей. Лицо девушки озарила улыбка и, выпустив его руку, она кинулась к темной, рассохшейся двери, постучав. Не прошло и нескольких мгновений, как дверь распахнулась, и Синичка бросилась в раскрытые объятия Вирь – Ават.
- Утенок! Живая. Здоровая. Здесь. Как же ты… - старушка сухими, сморщенными руками, проводила по ее волосам, касалась лица, казалось не веря тому, что она правда стоит перед ней. Синичка чувствовала дорогие ее сердцу прикосновения, чувствовала едва уловимый свежий аромат мха и трав и улыбалась, не замечая, что по щекам текут слезы. Как бы ей хотелось забрать ее с собой в Подземье. Что бы старушка тоже не ведала зла и одиночества, чтобы увидела и узнала то, что увидела она сама. Что бы окружала ее лишь доброта, да честность. Они вернуться назад и тогда она упросит своего мужа забрать ее с собой, а пока следовало развеять тревоги Вирь – Ават.
- Бабушка, ты была права. Ты была так права. Но… где же? – она обернулась, не увидев за своей спиной Полоза и заозиралась силясь найти его. Он был неподалеку, стоял сокрытый за темными лапами елей, стараясь не показываться на глаза. Она окликнула его и мужчине ничего не оставалось, как выйти на свет, встретившись взглядом с Вирь – Ават. Прошло одно мгновение, один удар сердца и Синичка увидела, как расширились от неверия глаза ее нареченного. Как опустились руки Вирь – Ават, замершей в немом ужасе. Полоз отступил на шаг, покачнувшись, все так же расширившимся глазами смотря на старушку, и его прозвучавший голос, казался глухим и каким-то ломким:
- Нутрицем Арва, как ты оказалась здесь?
Дилекта Северных Земель. Глава 2. Часть 1.
- Не думала, что я смогу еще хоть раз в жизни увидеть тебя, Алатум Полоз. – Вирь – Ават сидела за столом, положив сухие тонкие руки на стол, сцепив их между собой. Ее светлые, затуманенные глаза были опущены, и она силилась лишний раз не глядеть на Полоза, который прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди. Синичка сидела напротив старушки, перебегая взглядом со своего нареченного на Вирь – Ават и обратно, пытаясь понять, что могло их связывать между собой.
- Мне сказали, что ты погибла также, как и моя мать. Ты все это время была здесь. Почему ты не вернулась, Арва? – лицо Полоза было не проницаемым, и он не сводил со старушки взгляда, как будто пытаясь увидеть что – то сокрытое от всех.
- Как я могла это сделать? – Вирь - Ават, наконец, подняла на него прямой честный взгляд, но через мгновение снова опустила его. – Дитятко не схоронила. Не углядела. Не доучила. То я виновата.
- Не ты, Арва, людей подговорила. Не ты виновата.
- Она пошла за травами. – голос Вирь – Ават звучал глухо. – Алатум Катена ребячества этого не признавал, запрещал, а я… Я ее понимала. Прикрывала. На волю отпускала, чтобы крылья не были подрезаны. Воля… Что сталось с этой волей… Ни дня не проходило, чтобы я не винила себя. Ни дня, чтобы ни вспоминала Мирру. Как я могла жить промеж змей? Как могла на глаза показаться? Как могла видеть боль в глазах твоего отца? Тебя и Серебрянку оставленных без матери. Я не могла по-другому. – ее голос сошел на нет.
Полоз молчал, уткнувшись взглядом в почерневший, грубый, деревянный пол и только видно было как двигаются его желваки. Собравшись с мыслями и духом он, наконец тихо проговорил:
- Велета всегда говорила, что против судьбы идти, что речку быструю переплывать. То был ее выбор. То было ее желание. На все воля Богов и не нам их судить. Она любила тебя Арва, и не поблагодарила бы за вынужденное отшельничество. Твое место среди нас. Среди твоих родичей. Тех, кто защитит; тех, кто всегда будет рядом; тех, от кого ты не увидишь и не услышишь зла. – он подошел к Синичке, положив ладони на ее плечи. – Невесту мою схоронила, как к родной относилась. От одной тебя, она зла здесь не видела. Я благодарен тебе. Ты винишь себя, но вину свою давно искупила. Возвращайся домой, Арва.
- Я благодарна тебе, Алатум. – Вирь – Ават криво, вымученно улыбнулась. – Твое сердце преисполнено добра и всепрощения, но пока я не готова принять твое милостивое приглашение. Пока, мое место здесь. Но я буду помнить, что ты ждешь меня.
Полоз склонил голову, соглашаясь с ее решением.
- Вы вышли на поверхность, да не одни. Какая нужда погнала вас наверх из родного Подземья? – старушка переводила взгляд с Синички на Полоза и обратно. Девушка уже было открыла рот, чтобы рассказать ей, но Полоз слегка сжал ее плечи, проговорив:
- Нужды нет. Скорее любопытство. Хотим нанести дружеский визит Дилекте Северных земель. – его губы изогнулись в полуулыбке.
- Все обиды забыты? – она устремила на него проницательный взгляд.
- Возможно позабудутся. – лаконично ответил он, не отводя глаз. – Я думаю вам следует поговорить без посторонних ушей. Я побуду снаружи. – он снова слегка сжал плечи своей нареченной и прыгучим шагом вышел из дома, плотно закрыв за собой дверь. Синичка повернулась к Вирь – Ават, которая теребила в пальцах серенький передник.
- Так значит… - начала девушка, но старушка ее перебила.
- Я была няней девочке, а затем стала наперсницей Дилекте. Отец Полоза, присмотрел мою девочку себе, еще когда и не думали, что он взойдет на престол. Он младшеньким был. Брат его должен был стать Владыкой. Но прежний Алатум на смертном одре передумал, поставил над народом того, кто мудр был не по годам, кто беспокоился о людях. Катену. Он не успел на престол взойти, пошел свататься. Мирра красоты была не обыкновенной, хозяйкой хорошей, статью и умом блистала. Как он мог ее не заметить? Как она могла отказать Владыке? Он властным был, Катена. Крылья ее сизые обрезал, саму ее стреножил. Любовь ее в беду обратилась. Я не могла последний глоток воздуха забрать у нее… - Вирь – Ават на мгновение замолчала, а затем снова продолжила. – А мы с сестрой глупые, радовались, когда вместе во дворце жить стали. Она нянькой Катене была, а после и детяткам его. Велета сейчас и не вспомнит меня. Похоронила давно.
Синичка молчала, отведя глаза. Она не хотела отягощать душу и плечи Вирь – Ават еще одним горем. Время придет, все узнается. Сейчас так было правильней. Молчание длилось не долго. Старушка вздрогнула, будто бы проснулась ото сна и едва слышно спросила:
- Утенок скажи, Алатум похож на своего отца?
- Я не ведаю бабушка, но крылья он не режет мне. – Синичка покачала головой. – Я не видела от него зла. Лишь одно добро да ласку.
- Люб стал, утенок? – она прищурилась, внимательно разглядывая ее лицо.
- Давно уже. Дороже у меня ничего нет.
Вирь – Ават поднялась, коснувшись ее лба суховатыми губами:
- Тогда я спокойна. Спокойна и счастлива. Береги себя в пути, девочка.
Синичка обняла ее, прислонившись щекой к ее щеке, закрыв глаза:
- Возвращайся домой, бабушка.
- Время придет – свидимся. А теперь ступай, и помни: не бойся перемен. Все в конечном итоге будет так, как судьба распорядится. А дар мой, медальон, носи не снимай. Коли в двери беда постучится, так и уйдет не солоно хлебавши.
Синичка улыбнулась, напоследок снова обняв ее.
- Я буду ждать тебя. – проговорила девушка, отступая на шаг.
- Ступай, ступай. – проворчала старушка.
Синичка еще раз улыбнулась ей и юркнула за дверь, как когда-то в детстве, когда Вирь – Ават начинала ворчать, уча уму разуму доверчивую птичку. Полоза она нашла неподалеку, лежащего на толстой ветке, закинув руки за голову. Ни дать, ни взять змей, который выполз согреться на теплом солнышке. Его глаза были закрыты, а чешуя переливалась, мерцая в лучах, становясь расплавленным золотом. Заслышав шаги, он спрыгнув вниз и оглядел ее с ног до головы настороженным взглядом, будто опасаясь чего-то. На губах девушки дрогнула улыбка и она взяла его за руку.
- Я благодарна тебе. Свиделась с той, кто названной матерью мне приходилась. Теперь мне совсем ничего не страшно.
На лице Полоза отразилась кривая улыбка, и они медленно двинулись в обратную сторону. Алатум молчал, раздумывая над словами Арвы. Казалось и время прошло, и боль от потери поутихла, но вот снова восстал образ, давно схороненный в глубинах памяти, и снова злость на судьбу, да на людей стала поднимать свою голову. «Не все такие, не все люди злые». Так говорила его мудрая нареченная, так же натерпевшаяся от людей, но простившая их, летевшая им на встречу распахнув крылья. Он сжал губы. Не гоже Владыке утопать в дурных мыслях. Голова должна быть холодна и чиста. Никогда он не станет хорошим правителем, пока не сможет обуздывать темные стороны своей души. Пока судьба миловала, пока ему это удавалось. Зверь внутри зевнул, раскрыв клыкастую пасть и снова задремал, прикрыв нос хвостом. Они вернулись к избе Синички и первое что бросилось им на глаза, так это Йен, нервно меряющий шагом поляну с заложенными за спиной руками. Лея сидела на ступенях, обняв колени руками и следила взглядом за бывшим наместником Ясвены. Заслышав шевеление листвы, мужчина резко развернулся, навострившись, устремив взгляд в лесную чащу. Его плечи чуть ли не с облегчением опустились, когда он заметил их. Подобрав заплечные мешки и взяв Лею за руку, он двинулся к ним на встречу. Полоз протянул руку, забирая свой мешок и перекидывая лямку через плечо.
- Думаю нам пора идти. – он поднял голову, устремив взгляд вверх на голубое небо, видневшиеся сквозь кроны деревьев. – До стольного града два дня пути. Если найдем быстрых лошадей, управимся за сутки.
Йен кивнул, сильнее сжимая руку Леи, и они двинулись в путь. Синичка наслаждалась звуками родного леса. Такими простыми и такими знакомыми. Вот елочка, которая схоронила ее от грозы, с широкими разлапистыми ветвями. Вот едва слышный ручеек, бьющий из-под земли холодной, родниковой водой. Вот в кустах жимолости послышалась трель соловья. Казалось, ничего не изменилось за время ее отсутствия, да и что могло измениться. Лес вечен, также как и природа. Знакомая поросшая вереском и травой тропинка, вильнула в сторону взбираясь на небольшой зеленый холмик. Вот и скрипучие, ощеренные кольями ворота тына, вот и хранительница – осинка. Прибавив шага, не задумываясь о том, что о ней подумают, она в мгновение ока оказалась подле деревца. Провела по шершавой коре, будто здороваясь с давней подруженькой и отошла на шаг, низко поклонившись ей, вопрошая позволения войти в людской мир. Почувствовав присутствие, не поднимая головы, она чуть скосила глаза, увидев своего нареченного. Полоз, также как и она низко склонил голову, приветствуя осинку, как живую.
- Теперь Духи позволят войти? - тихо спросил он и по его губам скользнула улыбка.
- Теперь позволят. – так же тихо проговорила она, отвечая на его улыбку, благодаря за понимание. Вместе они приблизились к стрельчатым, ощеренным копьями, воротам тына.
- Подожди. – Полоз схватил идущую вперед его Синичку за рукав, заставляя остановится.
Полоз приложил палец к губам, и опустился на колено, пробегая по упавшей шершавой листве пальцами. Йен, нахмурившись, приблизился к нему, внимательно рассматривая землю. Синичка перевела взгляд на настил, не понимая, что могло так заинтересовать мужчин. Обычная, не чем не примечательная земля, покрытая сухими травинками и такими же сухими листьями. Неожиданно Полоз ухмыльнулся, взвился и аккуратно поставил ногу, обутую в кожаный сапог в то место, которое мгновение назад так сосредоточенно ощупывал. В ту же секунду, настил рухнул вниз, обнажив широкую, продолговатую яму в центре которой был врыт большой, обтесанный, деревянный кол.
- На кого можно было поставить звероловную яму? – поинтересовался Йен, подходя к краю, внимательно разглядывая отвесные забранные жерди. – Похоже, что на крупное зверье. Смотрю, не жалуют здесь гостей. Мало того, что ловушка пред самыми воротами, так еще и не одного опознавательного знака. Ни метки, ни тряпки.
- Не беда. – Полоз хмыкнул, откидывая с лица вьющуюся прядь волос. – Мы и не просим гостеприимства.
- Послушайте, - начала Синичка, нервно стискивая подол платьица. – Здесь очень тихо, как будто бы и нет никого. Это неправильно. Здесь всегда кипела жизнь, всегда было много людей. И эта яма… Не беда ли какая пробралась?
- Пока мы не зайдем, мы не сможем выяснить это, госпожа Дилекта.
Полоз как будто бы и не слышал этого. Быстрым шагом он достиг левой части тына, разглядывая вырезанный на дереве символ. Перевернутый треугольник с выбоиной в середине. Знак Велеса. Подняв руку, он провел когтями по каждой вырезанной линии. Чем мог подсобить деревенским, Бог, которого они в тайне презирали? Он вспомнил, как когда-то очень давно Велета рассказывала ему о том, что из людского рода, Велеса жаловали лишь торговцы, верующие, что благодаря его покровительству, торг будет удачным. Некоторые даже, возили с собой за тридевять земель резную статуэтку этого Бога, прикармливая его луком и салом. Насколько он помнил, деревня эта торг никогда не вела, да и торговать было не чем, это же не Стольный Град. Нахмурившись, он вернулся к своим спутникам.
- Войдем же. – проговорил он. – И тогда уже увидим, что произошло с нашими не гостеприимными соседями.
Они зашли внутрь и осторожно двинулись к центру, оглядываясь. Деревня как будто вымерла. Синичка медленно ступала по усыпанной черепками, битым стеклом и порванными тряпицами, утоптанной дорожке и отказывалась верить своим глазам. Совсем не давно из этих домов доносился запах свежеиспеченного хлеба, слышались детский крик и смех, говор людей, мерно раздающиеся удары топора. Сейчас дома были, как будто брошены в спешке, оставленные без присмотра, без хозяев, без души. Выбитые и заколоченные окна, оторванные ставни, настежь распахнутые двери. Казалось, что в одно мгновение, все люди снялись с насиженного, родного места и убежали без оглядки. Сердце Синички сковывал страх, а внутри все клокотало от веющей в воздухе угрозы. Наступив на что – то твердое, она оступилась и остановившись, опустила глаза. На дороге лежала, припорошенная землей, деревянная расписная лошадка. Нагнувшись, она подобрала ее, крепко сжав в пальцах. Что могло заставить людей так быстро убежать, даже не забрав дорогие сердцу вещи? В последний раз, когда она была в деревне, за оброком приехали люди кнесса и она, глупая, вступилась за дочку мельника. В тот день она могла погибнуть, но Боги миловали. Древний Дух, как позже сказала ей Вирь – Ават, спас ее от страшной участи. Неужели кнесс был так зол, что приказал вырезать целиком деревню за неповиновение и обиду? А мельникова дочка? Красавица Яра. Что с нею сделалось? Синичка помнила тонкую, гибкую девушку с густыми черными как смоль волосами. Единственная, кто не чурался ее, не боялся, и от которой она никогда не слышала злого слова или навета. Синичка шла и за каждым поворотом, ей чудилось, что вот-вот и она увидит следы страшного наказания. Но нет. Не было следов борьбы, не было следов коней. Пока они шли к центру деревни, где когда-то стоял колодец, они еще несколько раз, чудом не попали в звериные ямы, замечая их у самых ног. Ярило – солнышко освещал им путь, упреждая, следя с небосклона за своими неразумными детьми.
Полоз остро осматривал местность, напрягая слух, в надежде услышать хоть что – то. В деревне царила пугающая тишина. Не слышались детский крик и смех, не слышалось мерное мычание буренок, вдоль дороги не семенили, квохча пеструшки и ни одной живой души, людской или звериной, не встретилось на их пути. Место, в котором еще совсем недавно кипела жизнь, казалось вымерло, погибло. Смотря на разбитую, брошенную деревню, глубоко внутри, закралось чувство близкое к ликованию. Все они поплатились за свое зло. И за смерти матери и Велеты, и за страх Серебрянки, и за гонения Синички. Не достойно Владыки, радоваться таким гиблым делам, но он ничего не мог поделать. Зверь внутри него наслаждался этим зрелищем, человек же, отошел на задний план. Полоз обернулся, взглянув на свою нареченную. Синичка была бледна. Тонкие прозрачные пальцы нервно сжимали, Боги весть, откуда взявшуюся деревянную лошадку, а аккуратные губы, едва заметно дрожали. Он почувствовал укол совести за свои страшные мысли и аккуратно взял ее за руку. Зверь где-то внутри, утробно рыкнув, свернулся клубком, оставив вместо себя человека. Они достигли середины деревни, остановившись у колодца камни которого были выщерблены, а сколотое пустое ведро лежало рядом на траве. Йен старался не смотреть по сторонам. Лишь крепче сжимал руку Леи, чувствуя, как в груди с силой стучит сердце и события давно минувшего прошлого восстают вновь, одаряя его воспоминаниями, которые он желал забыть.
То было теплое, ясное лето и Ясвена больше походила на большой муравейник, нежели на змеиный город. Праздник летнего солнцестояния только – только должен был вступить в свои права, как из Золотого города прибыли известия. Быть войне. Брат ополчился на брата. Зарина поднялась против Алатума Катены, во главе с его братом и штурмом пошла на Золотой Город. Все, кто мог держать оружие отправились на защиту к воротам главного города. Как сейчас, Йен помнил себя молодого и горячего, только что получившего новехонькую, блестящую кольчугу и меч, ограненный мелкими рубинами, который и сейчас носил при себе. Ястребом себя чувствовал, честь Владыки шел защищать. Все изменилось, стоило зайти их небольшому отряду в деревню, через которую совсем недавно прошли воины Зарины. Он помнил, как наяву пепел, оседающий на языке, дым, заполнявший легкие и страшный запах смерти. Разрушенные, тлеющие дома, искореженные телеги, сожжённые посевы и вырезанные жители. Он помнил, как медленно, с опаской он продвигался сквозь этот хаос и ему чудилось, что еще шаг и разум покинет его. И девочка, которая до сих пор нет – нет, да и заставит его проснуться в холодном поту. Маленькая змеица, сидевшая привалившись спиной к стене сруба, держащая в руках соломенную куклу. Ее бледное лицо, было устремленно на небо, а на тонкой шее, отпечатался грубый и резкий багровый полумесяц.
- Что же здесь произошло? – тихо поинтересовался Полоз, ни к кому не обращаясь, и этот вопрос вырвал Йена из плотных, острых тисков воспоминаний.
- Нужно как можно быстрее убираться отсюда. - стиснув зубы, так же тихо ответил Йен, подходя к нему. – Делекта, где здесь была конюшня? Может быть нам повезет. – он устремил взгляд на Синичку.
- На окраине деревни. Вон там. – девушка указала вперед, где виднелись вразнобой стоящие маленькие домики.
- Поспешим же. – пробормотал Йен, крепче стискивая руку Леи. – Господин?
Полоз стоял, выпрямившись и не мигая смотрел в сторону мельницы, колесо которой остановило свой бег.
- Господин. – снова повторил Йен.
- Должен же был здесь остаться хоть кто – то живой.
- Боги с ними. Все это какая – то чертовщина, не иначе.
- Идите за лошадьми, если они здесь есть. У колодца и встретимся. – передав мешок бывшему наместнику, Полоз быстрым шагом направился в сторону мельницы. Тяжело вздохнув, Йен вместе с Леей направился в указанную Синичкой сторону. Сама же Дилекта не раздумывая ни мгновения, кинулась вслед за нареченным.
- Йен, мне страшно. – тихо проговорила Лея, едва поспевая за размеренными шагами наместника. – Тут все неправильно. Слишком тихо. Я чувствую опасность.
- Не бойся. У меня есть меч.
- А Господин?
- Он сильный. Не пропадет. Смотри. – бывший наместник вскинул голову, и указал в стоящей впереди дом, в окне которого горел светец. Значит не война, не нападение, раз хоть кто – то жив остался. Йен облизал пересохшие губы, заметив стоявшую чуть поодаль грубо сколоченную конюшню. Они прибавили шаг и уже через несколько минут очутились перед плотно закрытой дверью. Йен уже занес руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась и прямо перед его носом вырос наставленный на него самострел.
- Кто такие? – поинтересовался стоящий в темноте мужчина, не опуская своего оружия.
- Мимо проходящее, славный господин. – настороженно ответил Йен, силой воли заставляя руку не метнутся к висящему на бедре мечу. – Путь наш лежит в далекие Северные Земли. Хотели купить у Вас лошадей. Племянница моя порядком вымоталась за долгие дни пешего пути.
- Что ж. – проворчал мужчина, опуская самострел. – На Зверя вы не похожи. Проходите. За столом и посудачим.
Бывший наместник Ясвены, встретился с недоумевающим взглядом Леи и молча прошел внутрь. Пройдя сквозь заставленные сенцы, они оказались в небольшой, запущенной комнате. Окна, пол, и даже печь, казалось давно не знали женской руки. На потолке отчетливо виднелись следы копоти, а покрытый пятнами стол, был заставлен домашней утварью и остатками снеди. Хозяин дома, большой, похожий на только что выбравшегося из спячки медведя, с шумом уселся за стол, положив ладони на колени и пытливо уставился на визитеров. Йен и Лея последовали его примеру, сев с другой стороны стола.
- Откуда же вы так долго да так далече идете? – поинтересовался мужчина.
- С жаркого Юга, к брату моему. Невеста выросла, сватать пора. – бывший наместник красноречиво указал на Лею, которая молчала, разглядывая стиснутые на коленях пальцы.
- Сватать – это хорошо. Моя краса ненаглядная тоже не так давно сваталась. Улетела из родного гнезда, только крыльями взмахнула. И хорошо, что улетела. – устало вздохнул мужчина. – Меня кстати, Казимиром звать.
- Бажен. – проговорил Йен, не опуская глаз. – А племянницу Надежой кличут.
Бывший наместник Ясвены помнил поверье о котором когда-то давно рассказывала ему мать. Это в Подземье все друг друга знали и не было ничего страшнее, чем наказание от Алатума. Здесь же, ни ровен час с оборотнем повстречаешься. А услышав истинное имя, данное при рождении, он вполне может забрать его себе, вместе с личиной. Чего еще можно нахвататься в надземном мире, кроме скверны?
- Надежа. Хорошее имя. Звучное. – прокряхтел Казимир, потягиваясь.
Немного помолчав, Йен осторожно спросил:
- Скажи мне, славный господин, что за Зверь о котором ты говорил?
Змеиное любопытство взяло вверх, но бывший наместник мигом отмел эти мысли, думая о том, что совершает благо. Какой же торг без того, чтобы не поговорить о том да о сем. Тем более что разговор обещал быть довольно таки познавательным.
- Несколько месяцев назад к нам в деревню Зверь из леса выходить стал. Толи волк, толи медведь, поди в темноте разбери. Всю скотину перегрыз. Уж и выслеживали его, и с рогатиной на него ходили, все без толку. Так когда скотина перевелась, на честной люд нападать стал. И ничего его не останавливало. Ни двери, ни засовы, ни ворота тына. И подкрадывается так бесшумно. Поди Велес прогневался, личину звериную одевает, чтобы людей покарать. Знать бы только, чем его прогневали так. Когда загрыз старейшину, паника началась. Все прятаться пошли.
- А ты, добрый человек, почему с ними не пошел? Мы всю деревню насквозь прошли, один твой дом жилой был. Поди один здесь остался.
- И то верно. Мне не нужно того. Дочь моя в мужний род ушла, жена от лихорадки к пращурам отправилась. Жду того дня, когда с нею окажусь. Зачем мне прятаться? Тем более не покарает меня Велес, если и погибну от его длани, так он мучений мне не принесет. Я торговец честный. Да и не обижал я никогда никого, все больше тихо жил, в дела гиблые не лез. Все началось то, поди со знахарки.
- Со знахарки? – Йен кинул недоуменный взгляд на Лею.
Девочка сидела с широко распахнутыми глазами, устремив взгляд в одну точку.
- С нее. Девочкой еще была, без матери осталась. Ее всей деревней привечали, а как узнали, что она травами ведает, прогнали. Ведьмой нарекли. А после того, как в деревню нашу люди кнессовы приехали за оброком одним, так совсем люди с ума посходили. Они, люди кнессовы, злые были, все лапу хотели на добро чужое положить. Она мельникову дочь защитила. Я был там и видел все. Не встать мне с этого места, Бажен, если вру. Так когда над ней копье один из отроков занес, откуда не возьмись защитник появился. Первый раз такое видел. Он бился с ними и с его головы даже капюшон не слетел. А потом, когда не осталось врагов, он раз… - Казимир резко взмахнул рукой. - …и исчез будто бы его и не было вовсе. Люди как с ума посходили. Решили, что ведьма морок навела. Но я-то знаю, что не морок это, а кто – то из Богов подсобил. Она, знахарка эта, маленькая была, хрупкая, зла никогда никому не делала. Не ведьма она. Я им говорил: «Не ведьма», но разве слушали они меня. Сжечь ее хотели, окаянные. Безумные. С тех пор я девочку эту не видел. А помочь то хотел, страсть. Она меня единожды на ноги подняла. С того света вытащила. Если бы не она, не было бы у меня ни дочери, ни семьи. Помню ее, как будто бы передо мной стоит. Волос алый, глаза серые – серые. Синицей величали.
Йен почувствовал, как горло перехватил спазм, но всеми силами постарался остаться бесстрастным. Он слышал разговоры гуляющие по всей Ясвене, еще до того, как узнал, что в их город направляется Алатум вместе с молодой женой. О том, что нынешняя Дилекта мало того, что рода людского, так еще и во надземном мире была известна как ведьма, только потому, что ведала травами. Змеи которые пустили тот слух, надеялись на бунт в народе, но этого не произошло. Забыли злые языки о первом правиле Ясвены. Пока не увидишь, пока не узнаешь – не верь всему что болтают.
- А куда же все люди попрятались? – осторожно спросила Лея, чувствуя как внутри нарастает тревога.
- Всей общиной на мельницу пошли. Совсем обезумели. Вы бы не ходили к ним, дикие они. Еще решат, что вы и есть Зверь, который личину принял.
Бывший наместник, почувствовал, как холод сковал тело. Ведь именно туда и направился Владыка со своею супругой. Нужно как можно скорее выкупать лошадей, да и бежать от сюда без оглядки.
- Что же… - сдерживая нервную дрожь, проговорил Йен. – Приятно с тобой вести праздную беседу Каземир, но пора нам в дорогу. Не будет ли у тебя за звонкие монеты пары лошадей?
- Отчего же им не быть. Поди последние остались. Еле схоронил. Я же говорил, Велес не накажет меня своею дланью.
Йен отцепил от ремня один из небольших мешочков и положил на стол:
- Надеюсь, этого будет достаточно.
Крякнув, Каземир подхватил мешок, взвесив его на ладони и довольно разгладил усы.
- Более чем достаточно. Ну что же, тогда пойдем, я покажу вам коней.
- Мне сказали, что ты погибла также, как и моя мать. Ты все это время была здесь. Почему ты не вернулась, Арва? – лицо Полоза было не проницаемым, и он не сводил со старушки взгляда, как будто пытаясь увидеть что – то сокрытое от всех.
- Как я могла это сделать? – Вирь - Ават, наконец, подняла на него прямой честный взгляд, но через мгновение снова опустила его. – Дитятко не схоронила. Не углядела. Не доучила. То я виновата.
- Не ты, Арва, людей подговорила. Не ты виновата.
- Она пошла за травами. – голос Вирь – Ават звучал глухо. – Алатум Катена ребячества этого не признавал, запрещал, а я… Я ее понимала. Прикрывала. На волю отпускала, чтобы крылья не были подрезаны. Воля… Что сталось с этой волей… Ни дня не проходило, чтобы я не винила себя. Ни дня, чтобы ни вспоминала Мирру. Как я могла жить промеж змей? Как могла на глаза показаться? Как могла видеть боль в глазах твоего отца? Тебя и Серебрянку оставленных без матери. Я не могла по-другому. – ее голос сошел на нет.
Полоз молчал, уткнувшись взглядом в почерневший, грубый, деревянный пол и только видно было как двигаются его желваки. Собравшись с мыслями и духом он, наконец тихо проговорил:
- Велета всегда говорила, что против судьбы идти, что речку быструю переплывать. То был ее выбор. То было ее желание. На все воля Богов и не нам их судить. Она любила тебя Арва, и не поблагодарила бы за вынужденное отшельничество. Твое место среди нас. Среди твоих родичей. Тех, кто защитит; тех, кто всегда будет рядом; тех, от кого ты не увидишь и не услышишь зла. – он подошел к Синичке, положив ладони на ее плечи. – Невесту мою схоронила, как к родной относилась. От одной тебя, она зла здесь не видела. Я благодарен тебе. Ты винишь себя, но вину свою давно искупила. Возвращайся домой, Арва.
- Я благодарна тебе, Алатум. – Вирь – Ават криво, вымученно улыбнулась. – Твое сердце преисполнено добра и всепрощения, но пока я не готова принять твое милостивое приглашение. Пока, мое место здесь. Но я буду помнить, что ты ждешь меня.
Полоз склонил голову, соглашаясь с ее решением.
- Вы вышли на поверхность, да не одни. Какая нужда погнала вас наверх из родного Подземья? – старушка переводила взгляд с Синички на Полоза и обратно. Девушка уже было открыла рот, чтобы рассказать ей, но Полоз слегка сжал ее плечи, проговорив:
- Нужды нет. Скорее любопытство. Хотим нанести дружеский визит Дилекте Северных земель. – его губы изогнулись в полуулыбке.
- Все обиды забыты? – она устремила на него проницательный взгляд.
- Возможно позабудутся. – лаконично ответил он, не отводя глаз. – Я думаю вам следует поговорить без посторонних ушей. Я побуду снаружи. – он снова слегка сжал плечи своей нареченной и прыгучим шагом вышел из дома, плотно закрыв за собой дверь. Синичка повернулась к Вирь – Ават, которая теребила в пальцах серенький передник.
- Так значит… - начала девушка, но старушка ее перебила.
- Я была няней девочке, а затем стала наперсницей Дилекте. Отец Полоза, присмотрел мою девочку себе, еще когда и не думали, что он взойдет на престол. Он младшеньким был. Брат его должен был стать Владыкой. Но прежний Алатум на смертном одре передумал, поставил над народом того, кто мудр был не по годам, кто беспокоился о людях. Катену. Он не успел на престол взойти, пошел свататься. Мирра красоты была не обыкновенной, хозяйкой хорошей, статью и умом блистала. Как он мог ее не заметить? Как она могла отказать Владыке? Он властным был, Катена. Крылья ее сизые обрезал, саму ее стреножил. Любовь ее в беду обратилась. Я не могла последний глоток воздуха забрать у нее… - Вирь – Ават на мгновение замолчала, а затем снова продолжила. – А мы с сестрой глупые, радовались, когда вместе во дворце жить стали. Она нянькой Катене была, а после и детяткам его. Велета сейчас и не вспомнит меня. Похоронила давно.
Синичка молчала, отведя глаза. Она не хотела отягощать душу и плечи Вирь – Ават еще одним горем. Время придет, все узнается. Сейчас так было правильней. Молчание длилось не долго. Старушка вздрогнула, будто бы проснулась ото сна и едва слышно спросила:
- Утенок скажи, Алатум похож на своего отца?
- Я не ведаю бабушка, но крылья он не режет мне. – Синичка покачала головой. – Я не видела от него зла. Лишь одно добро да ласку.
- Люб стал, утенок? – она прищурилась, внимательно разглядывая ее лицо.
- Давно уже. Дороже у меня ничего нет.
Вирь – Ават поднялась, коснувшись ее лба суховатыми губами:
- Тогда я спокойна. Спокойна и счастлива. Береги себя в пути, девочка.
Синичка обняла ее, прислонившись щекой к ее щеке, закрыв глаза:
- Возвращайся домой, бабушка.
- Время придет – свидимся. А теперь ступай, и помни: не бойся перемен. Все в конечном итоге будет так, как судьба распорядится. А дар мой, медальон, носи не снимай. Коли в двери беда постучится, так и уйдет не солоно хлебавши.
Синичка улыбнулась, напоследок снова обняв ее.
- Я буду ждать тебя. – проговорила девушка, отступая на шаг.
- Ступай, ступай. – проворчала старушка.
Синичка еще раз улыбнулась ей и юркнула за дверь, как когда-то в детстве, когда Вирь – Ават начинала ворчать, уча уму разуму доверчивую птичку. Полоза она нашла неподалеку, лежащего на толстой ветке, закинув руки за голову. Ни дать, ни взять змей, который выполз согреться на теплом солнышке. Его глаза были закрыты, а чешуя переливалась, мерцая в лучах, становясь расплавленным золотом. Заслышав шаги, он спрыгнув вниз и оглядел ее с ног до головы настороженным взглядом, будто опасаясь чего-то. На губах девушки дрогнула улыбка и она взяла его за руку.
- Я благодарна тебе. Свиделась с той, кто названной матерью мне приходилась. Теперь мне совсем ничего не страшно.
На лице Полоза отразилась кривая улыбка, и они медленно двинулись в обратную сторону. Алатум молчал, раздумывая над словами Арвы. Казалось и время прошло, и боль от потери поутихла, но вот снова восстал образ, давно схороненный в глубинах памяти, и снова злость на судьбу, да на людей стала поднимать свою голову. «Не все такие, не все люди злые». Так говорила его мудрая нареченная, так же натерпевшаяся от людей, но простившая их, летевшая им на встречу распахнув крылья. Он сжал губы. Не гоже Владыке утопать в дурных мыслях. Голова должна быть холодна и чиста. Никогда он не станет хорошим правителем, пока не сможет обуздывать темные стороны своей души. Пока судьба миловала, пока ему это удавалось. Зверь внутри зевнул, раскрыв клыкастую пасть и снова задремал, прикрыв нос хвостом. Они вернулись к избе Синички и первое что бросилось им на глаза, так это Йен, нервно меряющий шагом поляну с заложенными за спиной руками. Лея сидела на ступенях, обняв колени руками и следила взглядом за бывшим наместником Ясвены. Заслышав шевеление листвы, мужчина резко развернулся, навострившись, устремив взгляд в лесную чащу. Его плечи чуть ли не с облегчением опустились, когда он заметил их. Подобрав заплечные мешки и взяв Лею за руку, он двинулся к ним на встречу. Полоз протянул руку, забирая свой мешок и перекидывая лямку через плечо.
- Думаю нам пора идти. – он поднял голову, устремив взгляд вверх на голубое небо, видневшиеся сквозь кроны деревьев. – До стольного града два дня пути. Если найдем быстрых лошадей, управимся за сутки.
Йен кивнул, сильнее сжимая руку Леи, и они двинулись в путь. Синичка наслаждалась звуками родного леса. Такими простыми и такими знакомыми. Вот елочка, которая схоронила ее от грозы, с широкими разлапистыми ветвями. Вот едва слышный ручеек, бьющий из-под земли холодной, родниковой водой. Вот в кустах жимолости послышалась трель соловья. Казалось, ничего не изменилось за время ее отсутствия, да и что могло измениться. Лес вечен, также как и природа. Знакомая поросшая вереском и травой тропинка, вильнула в сторону взбираясь на небольшой зеленый холмик. Вот и скрипучие, ощеренные кольями ворота тына, вот и хранительница – осинка. Прибавив шага, не задумываясь о том, что о ней подумают, она в мгновение ока оказалась подле деревца. Провела по шершавой коре, будто здороваясь с давней подруженькой и отошла на шаг, низко поклонившись ей, вопрошая позволения войти в людской мир. Почувствовав присутствие, не поднимая головы, она чуть скосила глаза, увидев своего нареченного. Полоз, также как и она низко склонил голову, приветствуя осинку, как живую.
- Теперь Духи позволят войти? - тихо спросил он и по его губам скользнула улыбка.
- Теперь позволят. – так же тихо проговорила она, отвечая на его улыбку, благодаря за понимание. Вместе они приблизились к стрельчатым, ощеренным копьями, воротам тына.
- Подожди. – Полоз схватил идущую вперед его Синичку за рукав, заставляя остановится.
Полоз приложил палец к губам, и опустился на колено, пробегая по упавшей шершавой листве пальцами. Йен, нахмурившись, приблизился к нему, внимательно рассматривая землю. Синичка перевела взгляд на настил, не понимая, что могло так заинтересовать мужчин. Обычная, не чем не примечательная земля, покрытая сухими травинками и такими же сухими листьями. Неожиданно Полоз ухмыльнулся, взвился и аккуратно поставил ногу, обутую в кожаный сапог в то место, которое мгновение назад так сосредоточенно ощупывал. В ту же секунду, настил рухнул вниз, обнажив широкую, продолговатую яму в центре которой был врыт большой, обтесанный, деревянный кол.
- На кого можно было поставить звероловную яму? – поинтересовался Йен, подходя к краю, внимательно разглядывая отвесные забранные жерди. – Похоже, что на крупное зверье. Смотрю, не жалуют здесь гостей. Мало того, что ловушка пред самыми воротами, так еще и не одного опознавательного знака. Ни метки, ни тряпки.
- Не беда. – Полоз хмыкнул, откидывая с лица вьющуюся прядь волос. – Мы и не просим гостеприимства.
- Послушайте, - начала Синичка, нервно стискивая подол платьица. – Здесь очень тихо, как будто бы и нет никого. Это неправильно. Здесь всегда кипела жизнь, всегда было много людей. И эта яма… Не беда ли какая пробралась?
- Пока мы не зайдем, мы не сможем выяснить это, госпожа Дилекта.
Полоз как будто бы и не слышал этого. Быстрым шагом он достиг левой части тына, разглядывая вырезанный на дереве символ. Перевернутый треугольник с выбоиной в середине. Знак Велеса. Подняв руку, он провел когтями по каждой вырезанной линии. Чем мог подсобить деревенским, Бог, которого они в тайне презирали? Он вспомнил, как когда-то очень давно Велета рассказывала ему о том, что из людского рода, Велеса жаловали лишь торговцы, верующие, что благодаря его покровительству, торг будет удачным. Некоторые даже, возили с собой за тридевять земель резную статуэтку этого Бога, прикармливая его луком и салом. Насколько он помнил, деревня эта торг никогда не вела, да и торговать было не чем, это же не Стольный Град. Нахмурившись, он вернулся к своим спутникам.
- Войдем же. – проговорил он. – И тогда уже увидим, что произошло с нашими не гостеприимными соседями.
Они зашли внутрь и осторожно двинулись к центру, оглядываясь. Деревня как будто вымерла. Синичка медленно ступала по усыпанной черепками, битым стеклом и порванными тряпицами, утоптанной дорожке и отказывалась верить своим глазам. Совсем не давно из этих домов доносился запах свежеиспеченного хлеба, слышались детский крик и смех, говор людей, мерно раздающиеся удары топора. Сейчас дома были, как будто брошены в спешке, оставленные без присмотра, без хозяев, без души. Выбитые и заколоченные окна, оторванные ставни, настежь распахнутые двери. Казалось, что в одно мгновение, все люди снялись с насиженного, родного места и убежали без оглядки. Сердце Синички сковывал страх, а внутри все клокотало от веющей в воздухе угрозы. Наступив на что – то твердое, она оступилась и остановившись, опустила глаза. На дороге лежала, припорошенная землей, деревянная расписная лошадка. Нагнувшись, она подобрала ее, крепко сжав в пальцах. Что могло заставить людей так быстро убежать, даже не забрав дорогие сердцу вещи? В последний раз, когда она была в деревне, за оброком приехали люди кнесса и она, глупая, вступилась за дочку мельника. В тот день она могла погибнуть, но Боги миловали. Древний Дух, как позже сказала ей Вирь – Ават, спас ее от страшной участи. Неужели кнесс был так зол, что приказал вырезать целиком деревню за неповиновение и обиду? А мельникова дочка? Красавица Яра. Что с нею сделалось? Синичка помнила тонкую, гибкую девушку с густыми черными как смоль волосами. Единственная, кто не чурался ее, не боялся, и от которой она никогда не слышала злого слова или навета. Синичка шла и за каждым поворотом, ей чудилось, что вот-вот и она увидит следы страшного наказания. Но нет. Не было следов борьбы, не было следов коней. Пока они шли к центру деревни, где когда-то стоял колодец, они еще несколько раз, чудом не попали в звериные ямы, замечая их у самых ног. Ярило – солнышко освещал им путь, упреждая, следя с небосклона за своими неразумными детьми.
Полоз остро осматривал местность, напрягая слух, в надежде услышать хоть что – то. В деревне царила пугающая тишина. Не слышались детский крик и смех, не слышалось мерное мычание буренок, вдоль дороги не семенили, квохча пеструшки и ни одной живой души, людской или звериной, не встретилось на их пути. Место, в котором еще совсем недавно кипела жизнь, казалось вымерло, погибло. Смотря на разбитую, брошенную деревню, глубоко внутри, закралось чувство близкое к ликованию. Все они поплатились за свое зло. И за смерти матери и Велеты, и за страх Серебрянки, и за гонения Синички. Не достойно Владыки, радоваться таким гиблым делам, но он ничего не мог поделать. Зверь внутри него наслаждался этим зрелищем, человек же, отошел на задний план. Полоз обернулся, взглянув на свою нареченную. Синичка была бледна. Тонкие прозрачные пальцы нервно сжимали, Боги весть, откуда взявшуюся деревянную лошадку, а аккуратные губы, едва заметно дрожали. Он почувствовал укол совести за свои страшные мысли и аккуратно взял ее за руку. Зверь где-то внутри, утробно рыкнув, свернулся клубком, оставив вместо себя человека. Они достигли середины деревни, остановившись у колодца камни которого были выщерблены, а сколотое пустое ведро лежало рядом на траве. Йен старался не смотреть по сторонам. Лишь крепче сжимал руку Леи, чувствуя, как в груди с силой стучит сердце и события давно минувшего прошлого восстают вновь, одаряя его воспоминаниями, которые он желал забыть.
То было теплое, ясное лето и Ясвена больше походила на большой муравейник, нежели на змеиный город. Праздник летнего солнцестояния только – только должен был вступить в свои права, как из Золотого города прибыли известия. Быть войне. Брат ополчился на брата. Зарина поднялась против Алатума Катены, во главе с его братом и штурмом пошла на Золотой Город. Все, кто мог держать оружие отправились на защиту к воротам главного города. Как сейчас, Йен помнил себя молодого и горячего, только что получившего новехонькую, блестящую кольчугу и меч, ограненный мелкими рубинами, который и сейчас носил при себе. Ястребом себя чувствовал, честь Владыки шел защищать. Все изменилось, стоило зайти их небольшому отряду в деревню, через которую совсем недавно прошли воины Зарины. Он помнил, как наяву пепел, оседающий на языке, дым, заполнявший легкие и страшный запах смерти. Разрушенные, тлеющие дома, искореженные телеги, сожжённые посевы и вырезанные жители. Он помнил, как медленно, с опаской он продвигался сквозь этот хаос и ему чудилось, что еще шаг и разум покинет его. И девочка, которая до сих пор нет – нет, да и заставит его проснуться в холодном поту. Маленькая змеица, сидевшая привалившись спиной к стене сруба, держащая в руках соломенную куклу. Ее бледное лицо, было устремленно на небо, а на тонкой шее, отпечатался грубый и резкий багровый полумесяц.
- Что же здесь произошло? – тихо поинтересовался Полоз, ни к кому не обращаясь, и этот вопрос вырвал Йена из плотных, острых тисков воспоминаний.
- Нужно как можно быстрее убираться отсюда. - стиснув зубы, так же тихо ответил Йен, подходя к нему. – Делекта, где здесь была конюшня? Может быть нам повезет. – он устремил взгляд на Синичку.
- На окраине деревни. Вон там. – девушка указала вперед, где виднелись вразнобой стоящие маленькие домики.
- Поспешим же. – пробормотал Йен, крепче стискивая руку Леи. – Господин?
Полоз стоял, выпрямившись и не мигая смотрел в сторону мельницы, колесо которой остановило свой бег.
- Господин. – снова повторил Йен.
- Должен же был здесь остаться хоть кто – то живой.
- Боги с ними. Все это какая – то чертовщина, не иначе.
- Идите за лошадьми, если они здесь есть. У колодца и встретимся. – передав мешок бывшему наместнику, Полоз быстрым шагом направился в сторону мельницы. Тяжело вздохнув, Йен вместе с Леей направился в указанную Синичкой сторону. Сама же Дилекта не раздумывая ни мгновения, кинулась вслед за нареченным.
- Йен, мне страшно. – тихо проговорила Лея, едва поспевая за размеренными шагами наместника. – Тут все неправильно. Слишком тихо. Я чувствую опасность.
- Не бойся. У меня есть меч.
- А Господин?
- Он сильный. Не пропадет. Смотри. – бывший наместник вскинул голову, и указал в стоящей впереди дом, в окне которого горел светец. Значит не война, не нападение, раз хоть кто – то жив остался. Йен облизал пересохшие губы, заметив стоявшую чуть поодаль грубо сколоченную конюшню. Они прибавили шаг и уже через несколько минут очутились перед плотно закрытой дверью. Йен уже занес руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась и прямо перед его носом вырос наставленный на него самострел.
- Кто такие? – поинтересовался стоящий в темноте мужчина, не опуская своего оружия.
- Мимо проходящее, славный господин. – настороженно ответил Йен, силой воли заставляя руку не метнутся к висящему на бедре мечу. – Путь наш лежит в далекие Северные Земли. Хотели купить у Вас лошадей. Племянница моя порядком вымоталась за долгие дни пешего пути.
- Что ж. – проворчал мужчина, опуская самострел. – На Зверя вы не похожи. Проходите. За столом и посудачим.
Бывший наместник Ясвены, встретился с недоумевающим взглядом Леи и молча прошел внутрь. Пройдя сквозь заставленные сенцы, они оказались в небольшой, запущенной комнате. Окна, пол, и даже печь, казалось давно не знали женской руки. На потолке отчетливо виднелись следы копоти, а покрытый пятнами стол, был заставлен домашней утварью и остатками снеди. Хозяин дома, большой, похожий на только что выбравшегося из спячки медведя, с шумом уселся за стол, положив ладони на колени и пытливо уставился на визитеров. Йен и Лея последовали его примеру, сев с другой стороны стола.
- Откуда же вы так долго да так далече идете? – поинтересовался мужчина.
- С жаркого Юга, к брату моему. Невеста выросла, сватать пора. – бывший наместник красноречиво указал на Лею, которая молчала, разглядывая стиснутые на коленях пальцы.
- Сватать – это хорошо. Моя краса ненаглядная тоже не так давно сваталась. Улетела из родного гнезда, только крыльями взмахнула. И хорошо, что улетела. – устало вздохнул мужчина. – Меня кстати, Казимиром звать.
- Бажен. – проговорил Йен, не опуская глаз. – А племянницу Надежой кличут.
Бывший наместник Ясвены помнил поверье о котором когда-то давно рассказывала ему мать. Это в Подземье все друг друга знали и не было ничего страшнее, чем наказание от Алатума. Здесь же, ни ровен час с оборотнем повстречаешься. А услышав истинное имя, данное при рождении, он вполне может забрать его себе, вместе с личиной. Чего еще можно нахвататься в надземном мире, кроме скверны?
- Надежа. Хорошее имя. Звучное. – прокряхтел Казимир, потягиваясь.
Немного помолчав, Йен осторожно спросил:
- Скажи мне, славный господин, что за Зверь о котором ты говорил?
Змеиное любопытство взяло вверх, но бывший наместник мигом отмел эти мысли, думая о том, что совершает благо. Какой же торг без того, чтобы не поговорить о том да о сем. Тем более что разговор обещал быть довольно таки познавательным.
- Несколько месяцев назад к нам в деревню Зверь из леса выходить стал. Толи волк, толи медведь, поди в темноте разбери. Всю скотину перегрыз. Уж и выслеживали его, и с рогатиной на него ходили, все без толку. Так когда скотина перевелась, на честной люд нападать стал. И ничего его не останавливало. Ни двери, ни засовы, ни ворота тына. И подкрадывается так бесшумно. Поди Велес прогневался, личину звериную одевает, чтобы людей покарать. Знать бы только, чем его прогневали так. Когда загрыз старейшину, паника началась. Все прятаться пошли.
- А ты, добрый человек, почему с ними не пошел? Мы всю деревню насквозь прошли, один твой дом жилой был. Поди один здесь остался.
- И то верно. Мне не нужно того. Дочь моя в мужний род ушла, жена от лихорадки к пращурам отправилась. Жду того дня, когда с нею окажусь. Зачем мне прятаться? Тем более не покарает меня Велес, если и погибну от его длани, так он мучений мне не принесет. Я торговец честный. Да и не обижал я никогда никого, все больше тихо жил, в дела гиблые не лез. Все началось то, поди со знахарки.
- Со знахарки? – Йен кинул недоуменный взгляд на Лею.
Девочка сидела с широко распахнутыми глазами, устремив взгляд в одну точку.
- С нее. Девочкой еще была, без матери осталась. Ее всей деревней привечали, а как узнали, что она травами ведает, прогнали. Ведьмой нарекли. А после того, как в деревню нашу люди кнессовы приехали за оброком одним, так совсем люди с ума посходили. Они, люди кнессовы, злые были, все лапу хотели на добро чужое положить. Она мельникову дочь защитила. Я был там и видел все. Не встать мне с этого места, Бажен, если вру. Так когда над ней копье один из отроков занес, откуда не возьмись защитник появился. Первый раз такое видел. Он бился с ними и с его головы даже капюшон не слетел. А потом, когда не осталось врагов, он раз… - Казимир резко взмахнул рукой. - …и исчез будто бы его и не было вовсе. Люди как с ума посходили. Решили, что ведьма морок навела. Но я-то знаю, что не морок это, а кто – то из Богов подсобил. Она, знахарка эта, маленькая была, хрупкая, зла никогда никому не делала. Не ведьма она. Я им говорил: «Не ведьма», но разве слушали они меня. Сжечь ее хотели, окаянные. Безумные. С тех пор я девочку эту не видел. А помочь то хотел, страсть. Она меня единожды на ноги подняла. С того света вытащила. Если бы не она, не было бы у меня ни дочери, ни семьи. Помню ее, как будто бы передо мной стоит. Волос алый, глаза серые – серые. Синицей величали.
Йен почувствовал, как горло перехватил спазм, но всеми силами постарался остаться бесстрастным. Он слышал разговоры гуляющие по всей Ясвене, еще до того, как узнал, что в их город направляется Алатум вместе с молодой женой. О том, что нынешняя Дилекта мало того, что рода людского, так еще и во надземном мире была известна как ведьма, только потому, что ведала травами. Змеи которые пустили тот слух, надеялись на бунт в народе, но этого не произошло. Забыли злые языки о первом правиле Ясвены. Пока не увидишь, пока не узнаешь – не верь всему что болтают.
- А куда же все люди попрятались? – осторожно спросила Лея, чувствуя как внутри нарастает тревога.
- Всей общиной на мельницу пошли. Совсем обезумели. Вы бы не ходили к ним, дикие они. Еще решат, что вы и есть Зверь, который личину принял.
Бывший наместник, почувствовал, как холод сковал тело. Ведь именно туда и направился Владыка со своею супругой. Нужно как можно скорее выкупать лошадей, да и бежать от сюда без оглядки.
- Что же… - сдерживая нервную дрожь, проговорил Йен. – Приятно с тобой вести праздную беседу Каземир, но пора нам в дорогу. Не будет ли у тебя за звонкие монеты пары лошадей?
- Отчего же им не быть. Поди последние остались. Еле схоронил. Я же говорил, Велес не накажет меня своею дланью.
Йен отцепил от ремня один из небольших мешочков и положил на стол:
- Надеюсь, этого будет достаточно.
Крякнув, Каземир подхватил мешок, взвесив его на ладони и довольно разгладил усы.
- Более чем достаточно. Ну что же, тогда пойдем, я покажу вам коней.
